Воспевая бурю - Роджерс Мэрилайл (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Девушка рассеянно углублялась все дальше в лесную чашу, безмолвно взывая к невидимым силам, умоляя их помочь ей придумать, как облегчить путь Ивейна. Вскоре послышалось тихое, непрестанное журчание воды. Это мирное бормотание манило, побуждая ее продираться сквозь заросли. Зачарованная песней потока, Анья не раздумывала, как ей поступить и куда ей идти. Огибая стволы могучих деревьев, девушка шла на звук, но в ту минуту, когда ей показалось, что речка уже совсем рядом, она вдруг очутилась перед непроходимыми, плотными, как стена, зарослями. Это были на удивление высокие кусты роз, сплошь усеянные не только благоухающими цветами, но и шипами; между их ветвями густо переплетались побеги пышно разросшегося плюша.
Анья, пораженная, остановилась на мгновение, не двигаясь, и тут один из вьющихся побегов плюща сорвался откуда-то с высоты и повис перед нею, покачиваясь. Девушка, не колеблясь, ухватилась за него и слегка потянула. Плотная завеса из душистых цветов и зеленых блестящих листьев раздвинулась. Анья шагнула в проем и выпустила из рук лозу. Стена сомкнулась за ней. Перед Аньей струился ручей; хотя луна была скрыта за тучами, его струйки поблескивали и искрились отблесками, а по обоим берегам его естественным полукругом замыкали цветочные заросли. Вновь преисполнившись ощущением покоя, Анья подумала, что этот чудесный, укрытый от всех уголок был послан ей духами в ответ на ее мольбы. Она тотчас же вознесла благодарственную триаду за то, что ей было ниспослано то уединение, в котором, без сомнения, было бы отказано тем, кто не умел говорить со стихией. А ей, хоть и далеко ей было до матери или Ивейна, даровано было умение.
Укрытая от мира, не опасаясь здесь ничьих любопытных взглядов, девушка распустила косы и пальцами провела по сияющим волосам. Затем отстегнула усыпанную жемчугом брошь, скреплявшую ее плащ у ворота. Он соскользнул с ее плеч, и Анья опустилась на мягкий, поросший мхом берег.
Смочив подол платья в прохладной воде, девушка освежила лицо и шею – тем сильнее ей захотелось освежиться самой. Тихий плеск воды вызывал нестерпимое желание окунуться в нее целиком. Но, сознавая, что Ивейн непременно отправится искать ее, если она слишком задержится, Анья поборола в себе это желание. Она и сейчас уже чувствовала приближение друида, вероятно, оттого, что ее сердце тянулось к нему. Ну что же, по крайней мере, она может умыться.
Хорошо это или плохо, но между Ивейном и девушкой, дорогой его сердцу, существовала незримая связь и жрец почувствовал, что она удалилась, стоило ей отойти от стоянки. Он терпеливо дожидался ее возвращения, пока ему не показалось, что Аньи нет уже слишком долго. Ивейн, правда, не ощущал, чтобы девушке грозила опасность, но чувства его из-за близости Аньи были теперь столь сумбурны, что он боялся на них положиться и тем подвергнуть ее ненужному риску. Взяв посох и безошибочно чувствуя, где она, друид отправился вслед за ней.
Жрец редко удивлялся, но на этот раз его поразило, что он нашел Анью таком месте, которое обычно скрыто от глаз тех, кто не обладает знанием друидов. Глядя на хрупкую фигурку, присевшую у воды, Ивейн недоумевал, как могла она попасть в это убежище. Быть может, охранявшие его духи природы признали в ней дочь жрицы друидов? Или она набрела на него случайно? Он знал, что это невозможно для тех, кто не умеет общаться с духами. Но после странного появления Киэра в такой же укромной пещере ему приходилось либо подвергать сомнению этот закон, либо опасаться, что вторжение саксонцев настолько ослабило природные силы, что теперь они позволяют то, чего никогда бы не позволили раньше.
Все эти серьезные мысли мгновенно вылетели у друида из головы при виде Аньи, скидывающей длинное темно-зеленое платье: ее руки потянулись к горлу, развязывая тесемки рубашки. Девушка, похоже, собиралась снять с себя все, чтобы искупаться. Опасения из-за собственной нестойкости, терзавшие Ивейна, смешивались с яростно вспыхнувшим негодованием. Как могла она быть столь наивной, не думать об опасностях, грозивших со всех сторон? Непосвященная, она, конечно, не знала о заговорах, скрывавших ее от хитрых и злобных взглядов рыщущих повсюду врагов и о коварном и подозрительном Клоде, шныряющем поблизости. Мало того, по опыту ей следовало бы догадаться о приближении человека, представлявшего угрозу ее невинности, – самого Ивейна.
– Даже и не думай о том, чтобы опять искупаться здесь, в глуши, беззащитной.
При звуке голоса возлюбленного – низкого, бархатистого, грозного, – раздавшегося внезапно так близко, Анья вздрогнула. К несчастью, мшистый берег речушки был влажный и скользкий. Она упала на него, вернее, села с размаху, очень больно ударившись.
– Ох, малышка! – Ивейн бросился к ней и, опустившись на колени, обнял несчастную девушку. – Тебе больно? Это из-за меня?
Вопрос был излишним. Он и так понимал, что виновата во всем его несдержанность. И вот теперь эта маленькая, невинная чаровница страдает. Полный раскаяния, он сел и, положив ее к себе на колени, стал машинально поглаживать то место, которым девушка ударилась.
Конечно, обычно так успокаивают ребенка, но Анья не стала об этом раздумывать и, свернувшись клубочком, уткнулась в ложбинку у горла Ивейна. Страшась, что эта близость продлится недолго, девушка закрыла глаза, безраздельно отдавшись нахлынувшим на нее ощущениям. Касаясь шеи возлюбленного, запылавшей от ее прикосновения, она покрывала ее легкими, частыми поцелуями, все острее ощущая их сладость и кончиком языка пытаясь полнее вобрать ее. Анья почувствовала вкус его кожи и трепет, прошедший по горлу Ивейна от вырвавшегося из глубины его стона и, опустившись чуть ниже, нашла губами завязки его короткой рубашки-туники.
От этих легких, дразнящих прикосновений по жилам у Ивейна пробежал огонь. Он поднял руку к густым, млечно сияющим волосам девушки и, чуть отклонив ее голову назад, ртом нашел ее губы. Ивейн поймал ее озорной, шаловливый язычок, и, растворившись в исступленном желании, девушка позабыла обо всем на свете.
Анья самозабвенно выгнулась, стараясь как можно теснее прижаться к могучей груди возлюбленного, и нежный, еле слышный стон вырвался откуда-то из самой глубины ее существа. Но ей показалось мало и этой близости. Тоненькие пальчики проникли под ткань рубашки, лаская плечи и спину Ивейна, наслаждаясь ощущением жара и железной твердости мускулов.
Ивейн замер под этими прикосновениями. Он испытывал невероятное и опасное наслаждение от этих ласк, ощущая в то же время все изгибы ее прекрасного тела. Он отчетливо вспомнил их последнюю встречу, когда даже через рубашку прикосновение словно жгло ему грудь. Больше всего на свете ему хотелось бы сбросить одежду, насладиться сполна ощущением слияния их тел…
Эта игра, такая сладостная и жгучая, неожиданно заставила его осознать, что происходит: все это было чудесно, но совершенно невероятно. Тихонько бормоча непонятные Анье проклятия, жрец крепко зажмурился, прогоняя соблазнительные видения, грозившие лишить его последних крупиц самообладания, и, оторвав от себя руки девушки, мягко, но решительно отстранил ее.
Анья, по-прежнему лежа у него на коленях, почувствовала, каких усилий ему стоит сдержаться. И, так как он сказал, что завтра утром они прибудут на место, она подумала, что это скорее всего ее последняя возможность преодолеть сопротивление друида, изведать тайные радости, которых ей никогда не узнать с другим.
– Я люблю тебя, – не пытаясь сопротивляться державшим ее сильным рукам, просто сказала Анья. – Я любила тебя всегда и буду любить всю жизнь.
Ивейн широко открыл глаза. Он хотел было сказать Анье, что она еще ребенок и слишком неопытна, чтобы так говорить, но слова ее были так искренни, и так бескорыстна была эта любовь, которой она одаряла его, что Ивейн не решился отвергнуть драгоценное признание. Это был дар, которым он жаждал обладать так же неистово, как и любовью ее чудесного тела. Однако, сознавая, что никогда не сможет принять его, он надеялся хотя бы избавить любимую от той горечи безнадежной любви, на которую самого его обрекало предназначение жреца.
