Серебряный ветер - Кук Линда (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
Аделина выскользнула из теплой постели и по ледяному полу направилась к окну.
Нет, этого не может быть! Ей, верно, померещилось во сне. Не мог лучник рассчитывать на то, что она расслышит звук флейты, когда ветер воет так сильно. И все же, хотя она и не прикоснулась к ставне, та зашевелилась, словно кто-то пытался открыть ее. Аделина нерешительно подошла к бойнице. В догорающем костре еще оставались уголья, дававшие достаточно света, чтобы разглядеть ее. Она прикоснулась к ставне, и в тот же миг тяжелая рука легла на ее плечо.
— Тихо! — прорычал Тэлброк. — А не то весь гарнизон сбежится сюда. — Еще одно молниеносное движение в темноте, и Аделина оказалась прижатой к стене. Симон зажимал ей рот ладонью. — Слушай меня, — сказал он. — Ты слушаешь? Перестань визжать.
Он отвел ладонь от ее губ, но руку не опускал.
— Ты все поняла?
— Да…
— Ты сошла с ума, — Симон сгреб ее и швырнул на постель. Схватив кочергу, он принялся ворошить угли, разбивая на камне большие куски, задутые сквозняком, и, бормоча проклятия, подкинул в огонь свежих дров.
Звуки флейты оборвались. Аделина вся превратилась в слух и напряженное ожидание.
Симон обернулся и набросил ей на плечи волчий полог.
— Если ты заболеешь, твой отец вырежет у меня печень. — Он улегся в постель, рука его лежала поперек ее живота, словно он боялся, что она опять встанет.
— Ты спала? — спросил он.
— Должно быть.
— Или слушала флейту лучника?
Рука его еще глубже вдавила ее в теплую мякоть постели.
— Я тоже слышал, но решил, что это ветер завывает где-то на башне. Так это лучник? Ты обещала встретиться с ним в такую ненастную ночь?
— Нет, не обещала.
Он не убирал руки. Аделина чувствовала идущее от него тепло и вдруг в минутном ослеплении представила, каково бы это было — пошевелиться под его рукой, ощутить ее тепло всем своим телом… Он отодвинулся, словно прочел ее мысли и они ему стали противны.
— Ты останешься здесь, пока я выйду поговорить с часовыми, или я должен тебя караулить?
— Зачем ты так часто поднимаешься на вышку? Симон вздохнул:
— До того как ляжет снег, осталось всего несколько дней. Если Лонгчемп задумал нанести удар до наступления весны, сейчас самое время.
— Ты не попытался избавиться от лучника, ты даже не допросил его.
— Я не хочу вызывать у Лонгчемпа подозрений, сообщения должны поступать постоянно. — Симон нахмурился, глядя в огонь. — Ты сдержала слово и не сказала ему, что я понял, чем он тут занимается?
— Клянусь, я ничего ему не говорила.
— Хорошо, тогда мне не о чем беспокоиться, не так ли? Моя славная женушка сдержала клятву.
В голосе его чувствовалась насмешка.
— Неужели тебе так нравится, — спросила она, — издеваться надо мной, высмеивать мои ошибки? Ты или смеешься надо мной, или не замечаешь. Кто я для тебя: жена, ослушавшаяся мужа, или преступница, достойная казни? Я больше так не могу, Симон. Я хочу знать, как ты ко мне относишься.
— А как мне следует с тобой обращаться? Как с женой, которая… Как ты сказала? Меня ослушалась? Или как с преступницей, опасной преступницей, которую близко к приличным людям подпускать нельзя? Мне трудно решить, Аделина. Сделай выбор за меня.
Аделина не захотела по собственной воле лезть в расставленный капкан.
— Я подумаю над этим, — сказала она и откатилась к самому краю постели.
Симон тяжко вздохнул:
— Мадам, вы загоняете меня в угол. Положение мое сходно с положением изменника, избежавшего петли палача, но чувствующего себя неуютно в королевской темнице. Как только угроза смерти миновала, он начинает жаловаться на то, что вынужден влачить жалкое существование среди таких же бедолаг, как он. Следует ли ему искать средство к перемене участи? Или помалкивать, зная, что избавление принесет лишь смерть?
— Ты решил казнить меня? За то, что я говорила с представителем канцлера твоего короля?
Симон сел и подоткнул под нее волчий полог. При всем ее вероломстве он не мог допустить, чтобы Аделина страдала от холода.
— Мадам, вам непременно надо размахивать руками, когда вы говорите? Спокойно, я всего лишь привел пример. Я не убиваю лгунов, я лишь становлюсь глух к их речам. — Симон вздохнул. — Но с вами быть глухим непросто.
— Я не лгу тебе.
Симон отодвинул свою подушку подальше от головы Аделины и молча лег.
— Я не лгала тебе, — повторила Аделина, — и никогда не буду лгать.
Симон повернулся на бок к ней лицом, неяркий свет костра освещал ее черты.
— Тогда скажи мне, что бы ты делала, если бы я не увидел тебя с лучником и вернулся в эту комнату, пребывая в уверенности, что наш брак — всерьез и надолго? Что бы ты делала тогда?
— На этот вопрос ответить не трудно. Я поступила бы так, как поступаю сейчас.
— Из любви к Лонгчемпу. — Симон был настолько близко, что Аделина чувствовала тепло, исходящее от его тела.
— Нет, чтобы мой отец был жив и чтобы я могла остаться жить в долине. Видишь ли, он хотел отправить меня отсюда, спрятать от нормандцев.
Симон словно невзначай коснулся ее косы, лежавшей в ложбинке между холмиками грудей, и с отсутствующим видом стал нежно поглаживать ее волосы.
— Он мог бы спрятать тебя где-нибудь поблизости или выдать за служанку. У него богатый опыт, например, он всех водит за нос с твоими братьями…
Аделина резко села и оттолкнула его руку.
— Что ты хочешь этим сказать? Он не прячет мальчиков. Они сыновья Майды…
— Разве ты не догадалась, что Майда — законная жена, а мальчики — законные наследники?
Аделина не могла понять, что у Симона на уме.
— И как давно ты это понял? Мальчики никому не угрожают, они так молоды. — Аделина пыталась заставить себя говорить медленно, но никак не могла успокоиться. — Ты наследник Кардока, все это знают. Ты мой муж, и поэтому ты получишь землю…
Симон положил руку ей на плечо.
— Перестань, прекрати болтать и послушай. Я женился на тебе не из-за земли. Видит Бог, у меня было довольно земли в Тэлброке. Я потерял ее из-за своих преступлений. Неужели ты думаешь, что Лонгчемп позволит мне унаследовать земли твоего отца? Нет. Пусть уж твои братья получат долину, когда придет время. Если мне удастся вернуть свое честное имя и земли, то с меня хватит и Тэлброка.
— Поклянись!
— Прекрати дергаться, и я поклянусь. — Он отпустил ее и откинулся на подушку. — Как и твоя судьба, — сказал он, — моя жизнь переплелась с этим дьяволом Лонгчемпом. Как и ты, я не лгу. — Он снова дотронулся до ее косы и осторожно погладил. — Клянусь красотой моей жены!
В его взгляде не было ни насмешки, ни намека на легкий флирт. Только желание.
Ее глаза жгло, она была готова разрыдаться. — Я очень плохо все начала.
— Что именно?
— Свою семейную жизнь. Из меня получилась плохая жена. — Он отнял руку от ее косы и коснулся нежной щеки. — Если мне суждено выжить…
— Тс-с… Если я перехитрю Лонгчемпа и доживу до весны, ты станешь моей женой по-настоящему?
Аделина сморгнула набежавшие слезы.
— Ты мой муж, единственный и настоящий. Сейчас и на всю жизнь.
— Надеюсь, — сказал он, — с весны и до конца дней. Аделина с трудом перевела дух и чуть слышно сказала:
— Я здесь, и я твоя.
Он поднес ее руку к губам, потом опустил на покрывало.
— Весной, — сказал он, — Лонгчемп может послать сюда кого-то посерьезнее лучника с лицом, похожим на морду хорька. Если случится беда, нам, возможно, придется убегать отсюда очень быстро. Если ты будешь носить ребенка, опасность увеличится стократ. — Симон закрыл глаза. — Если Лонгчемп узнает, что ты носишь под сердцем наследника Тэлброка, он уничтожит вас обоих.
— Симон…
— Знай я, что Лонгчемп потребовал от тебя служить ему, я бы никогда на тебе не женился. Он теперь и твой враг, Аделина, потому что ты вышла за меня замуж.
— Он так сильно тебя ненавидит?
— Он ненавидит меня и боится. Мой брат рискует не меньше меня.
