Кристиан (СИ) - Тюрина Елена Александровна (читать книги онлайн полностью TXT, FB2) 📗
– Что, за княжну свою надумал вступиться? Я хоть и не добра с ней, а она почему-то от тебя назад в Японию бежать хочет. Со мной просится. Не больно умна, раз думает, что Токугава ее простит.
– А вы… разве умны, если назад едете? В руки т-тому, кто… столько горя вам п-принес. И в вас не много чести и благородства, если вы родную п-племянницу, оставшуюся сиротой, отталкиваете, насмехаетесь над ней и за глаза говорите недоброе!
– Думай, кому ты это все говоришь, самурай! – резко сказала Шинджу.
– И вы д-думайте! В д-доме моих родителей живете, за одним столом с ними едите, с матерью моей сдружились, а я для вас по-прежнему купленный раб из низов?
Шинджу дернулась, желая что-то ответить, но упоминание о родных Касэна и, особенно, о дружбе с графиней ее охладило.
– Поэтому ты так груб со мной? – вдруг тихо спросила японка.
Ссориться с ним и отталкивать нельзя было. Вовремя спохватилась, что и так лишнего наговорила.
– Я.. разве г-груб? Не хочу, чтобы вы с Манами ссорились, чтобы между вами б-была вражда. Как она тогда жить станет, если вы ее оттолкнете?
Женщина молчала.
– Все уже свершилось, – вдруг сказал Ихара. – Жизни каждого из нас п-перевернуло и искалечило то вторжение во дворец Иоири. Но в-видимо такова была воля богов, которые мудрее нас. Они решили, что так должно быть. И с этим нужно смириться.
– Смириться? – эхом повторила Шинджу и глаза ее сверкнули ненавистью.
Кажется, их пропажу никто не заметил. Самурай, хотя голова и гудела после бессонной и наполненной волнениями ночи, даже в комнату не поднялся, а сразу отправился на задний двор особняка – упражняться, дабы не растерять навыков. А Шинджу пошла к себе. В этот момент она и столкнулась с де Вардом. Граф остановился, не решаясь пройти мимо.
– Сударыня.
– Да?
Она тоже замерла. Не в силах поднять глаза, смотрела на его руку в перстнях, лежавшую на резной ручке двери.
– Я хотел вам сказать… Точнее спросить…
– Говорите.
– Давайте войдем в кабинет на секунду.
Они вошли, и Франсуа закрыл двери.
– То, что случилось между нами… Я потом думал, вдруг вы не хотели и я причинил вам боль…
– Нет, все в порядке.
– Просто моя супруга… в последнее время мы редко видимся. А вы очень красивы, вот на меня и нашло что-то. Я обещаю, что больше никогда подобное не повторится.
Шинджу опустила голову и нервно сглотнула.
– Хорошо, – сумела лишь выдавить она.
Значит, вот как…Почему она думала, что граф другой? Разве не видела, что он хотел от нее того же самого, что и все? Разве с самого начала не читалась в его глазах та же жажда обладания? Шинджу смотрела в его почти черные глаза и пыталась найти в их блеске ответы на свои вопросы. Только ничего прочесть в них ей не удавалось. Она и правда глупа, если решилась поверить в доброту и понимание хотя бы одного мужчины на земле. Да, все они хотят от нее одного!
Вард не мог придумать, что еще сказать. Понимал, в какое дурацкое положение попал. Рассматривая ее сейчас, он вспомнил каждый изгиб ее великолепного нагого тела, ее твердые коричневые соски, ее упругую золотистую кожу. Что за тайны скрывает душа этой восхитительной женщины? Что за мрачные тайны?
Моментами ему казалось, что японка нарочно пытается настроить его жену против него. Зачем она рассказала, что граф знал о том, что Кристиан во Франции? Ведь тогда, в Гавре, он пояснил ей, что пока не убедится в этом, не скажет супруге. И вот теперь эта их дружба…
– Не волнуйтесь, – едва слышно произнесла мадам Хоши, словно угадав его мысли. – Никто ничего не узнает.
– Ихара.
– Что?
Оглянулся и сперва показалось, что Шинджу – атласное платье, расшитое узором, гордую головку украшает сложная и изящная прическа, в угольно-черных волосах переливались украшения. Мана в нерешительности топталась на пороге его комнаты.
– Я извиняюсь перед тобой за свой поступок и глупые слова. Пусть все будет по-прежнему.
– Хорошо, княжна, – кивнул самурай. – Все будет по-прежнему.
– Правда? – она улыбнулась. – И ты снова будешь учить меня? Я стану онна-бугэйся.
Ихара нахмурился и взглянул на нее, как на ребенка, который затеял очередную шалость.
– Я уже все решила, поэтому мне нужно учиться, – добавила Мана.
Выходит, надумала вернуться… Конечно, ее странную идею податься в воины он всерьез не воспринял. Но и отговаривать не станет. Хочет – пусть возвращается на родину. Очевидно, что не складывается у нее тут. Ихара сам понимал, что, когда вез княжну во Францию, надеялся на невозможное. Чтобы эта юная, высокородная японка стала его возлюбленной… Невероятно, несмотря на его высокое положение здесь. И все же какая-то горечь после ее слов сдавила сердце.
А девушка только теперь, когда волнение чуть улеглось, обнаружила великолепное зеркало. Подошла, украдкой любуясь собой, но что-то блеснувшее рядом на столике, отвлекло ее. Мана присмотрелась и вдруг отступила назад, а потом вовсе умчалась прочь, ничего не поясняя.
Самурай лишь сейчас вспомнил о шпильке, украшенной серебряными колокольчиками на тонких цепочках, которую вынул из волос Шинджу. Именно эта злосчастная вещица одиноко блестела на гладкой столешнице красного дерева.
Сердечные переживания не давали покоя еще одной девушке. Укладывая воспитанницу спать, гувернантка мадам Ниве напевала какую-то незатейливую народную песенку. Софи даже улыбнулась – совсем как в те времена, когда она была ребенком. Сейчас, в ее уютной спальне, в этом богатом доме, где ей знаком и дорог каждый уголок, тревожные и мрачные мысли отступили. Но как только мадемуазель де Вард осталась одна, в голову вновь стали лезть воспоминания о сегодняшнем дне.
…Первый летний бал во дворце удивлял новыми модными веяниями, которые демонстрировали друг другу придворные дамы и кавалеры. Вереница экипажей у парадного входа не имела конца. От шелков различных цветов, неповторимых узоров кружева и блеска украшений рябило в глазах.
После того вечера у маркизы де Монтеспан, когда Кристиан вызвал Ивона на поединок, а тот позорно сбежал, девушка почти никуда не выезжала. Поэтому так волнительно было для нее участие в этом празднестве.
Но хорошее настроение вскоре было грубо испорчено. Один из ее прежних поклонников, отвернувшийся от Софи после распущенных Жонсьером слухов, как ни в чем не бывало подошел и завел с мадемуазель де Вард непринужденную беседу. Та оборвала его, сказав, что не расположена к общению.
– Но почему? – изумился юноша.
– Лучше пойдите послушайте чужих сплетен, – бросила Софи.
– В таком случае до свидания. Сидите в девицах дальше. Надеюсь, в вашем доме есть дракон, которого принц должен победить? – едко ответил кавалер. – И вообще может быть, шевалье де Жонсьер говорил правду? Жаль несчастного. Из-за вас он рискует полечь на поле брани.
Наглец удалился, а девушка осталась стоять, переводя растерянный взгляд с одного придворного на другого и уже не понимая, что происходит вокруг. Кто-то обращался к ней, и она отвечала невпопад, глупо улыбалась чьим-то шуткам и вот-вот готова была расплакаться.
Военный лагерь французов у реки Рейн
– Где моя рука?
Ивон очнулся в палатке, освещенной одним свечным фонарем. Была глубокая ночь и вокруг стояла тишина. Радом на какой-то бочке примостился и дремал его сослуживец, а с некоторых пор друг, виконт д'Эрсан. Молодой человек тут же открыл глаза.
– Где рука? Что мне теперь делать без руки? Еще утром она была! – кричал Жонсьер, в ужасе глядя на свою забинтованную культю. Рука была отнята выше локтя.
Ивон попытался встать, но обессиленный после потери крови, снова рухнул на грязный, пропитанный потом, матрас. Шевалье в отчаянии принялся срывать бинты, и словно безумный качался с боку на бок. Д'Эрсан изо всех сил пытался удержать приятеля в неподвижном положении. Видимо, услышав шум, доносившийся из палатки, в нее вошел военный доктор. Вид у него был до крайности уставший, а на рукавах виднелись свежие капли крови – должно быть только сейчас, за полночь, закончил оперировать.
