За горным туманом (др. перевод) (ЛП) - Монинг Карен Мари (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Чистый, пряный запах его волос, темных как грех, возбуждал ее чувства таким способами, которые она не могла понять.
— У меня есть чувство к Адаму. — Ее язык словно распух. Даже ее тело предавало ее рядом с этим мужчиной. Она заставила себя сказать ему жестокие слова, чтобы ранить его, и ей было больно делать это.
— Где ты взяла эту накидку? — спокойно спросил он, его руки скользили по волнистому материалу.
— Адам. — Возможно, он не услышал ее слов. Он даже не вздрогнул в ответ.
Он ловко, умелыми руками, открепил серебряную брошь на ее шее. Нет, поразилась она, он определенно не слышал ее слов. Может быть, она пробормотала их невнятно.
Он легко снял накидку с ее тела. Даже изящно.
Она стояла, застыв в шоке, когда его сильные, бронзовые руки разрывали накидку в клочья. Выражение его лица было суровым и холодным. Ох, он определенно слышал ее. Как она могла остаться равнодушной к варварскому и прекрасному водовороту мужской ярости, в котором он находился под влиянием… ревности?
Да, ревности.
Такой же, которую ощущала она по отношению к Оливии.
О Боже, что же с ней произошло?
Глава 16
— Почему ты сделал это? — выдавила она, когда смогла заговорить.
Хок положил палец ей под подбородок и приподнял ее голову, заставив ее встретить его суровый взгляд.
— Я оторву от тебя все, что Адам даст тебе. Запомни это. И если я увижу его тело лежащим на твоем, его постигнет та же судьба. — Его глаза со значением по обрывкам темно-красного шелка, зацепившимся за кору дерева и безжизненно трепещущим на ветру.
— Почему?
— Потому что я хочу тебя.
— Но ты даже не знаешь меня!
Его рот изогнулся в ослепительной улыбке.
— Ох, сладкая девушка, я знаю о тебе все. Я знаю, что ты сложная женщина, полная двойственностей; ты невинна, но при этом тверда; интеллектуальна, — он выгнул дразняще бровь, — но у тебя нет ни капли здравого смысла.
— Нет, это не так! — протестуя, нахмурилась Эдриен.
Он хрипло рассмеялся.
— У тебя замечательное чувство юмора и ты часто смеешься, но иногда ты поддаешься меланхолии. — Он прижал ее своим телом и посмотрел на нее тяжелым взглядом из-под нависающих век. Эдриен задвигала головой, безуспешно пытаясь убрать его палец от своего подбородка и избежать его пронизывающего взгляда.
Он крепко обхватил руками ее лицо.
— Ты своевольная женщина, и я хотел бы быть средоточием желаний такой своевольной женщины. Я хотел бы, чтобы ты доверяла мне и была верна мне с таким же упорством, с каким ты отказываешь мне в этом. Я зрелый мужчина, Эдриен. Я буду терпеливым, пока я ухаживаю за тобой, но я добьюсь тебя, обещаю.
Эдриен с трудом сглотнула. Будь он проклят за свои слова!
Но я не только буду ухаживать за тобой, девушка, я полностью завоюю тебя, — добавил Хок про себя. Но он не смог сказать этого вслух, пока не смог. Только не тогда, когда она пристально смотрит на него, ее нижняя губа совсем немного подрагивает, но и этого достаточно. Достаточно, чтобы дать ему надежду.
— Я собираюсь научить тебя тому, что одной жизни не достаточно для всех тех удовольствий, которое я могу подарить тебе, девушка, — пообещал он.
Эдриен закрыла глаза, желая ему отправиться в ад и еще дальше.
— Где Оливия? — спросила она, не открывая глаз.
— Упала с утеса, если мне улыбнулись боги, — сухо ответил Хок.
Эдриен открыла глаза и сморщила нос, глядя на него. Неужели она увидела намек на улыбку в его темных глазах? Страстный Хок был неотразим, но она была вооружена против страсти. Поддразнивающий Хок может просочиться через ее оборону.
— Или, если я на самом деле удачлив, и боги все прощают, то она забредет в руки Адама, и он будет поражен той же самой молнией, которая ударила меня, когда я увидел тебя. Это ли не решение моих проблем?
Уголок ее рта слегка дрогнул.
— О, нет. Я знаю, что случилось. Она забрела в лес и эльфы приняли ее за одну из своих — за злобную баньши — и она никогда не вернется обратно.
Эдриен засмеялась и была немедленно вознаграждена одной из разрушительных улыбок Хока.
Он смягчал ее, разоружал ее оборону. И это было приятное ощущение.
Более серьезным тоном он сказал:
— Я приказал охране отправить Оливию в обратный путь, как только ее лошади достаточно отдохнут, чтобы выдержать поездку.
Настроение Эдриен поднялось при этих словах.
— Эдриен. — Он выдохнул ее имя, как крепкий портвейн, сложный и сладкий. — Только ты…
— Остановись!
Его настроение резко изменилось, вспыхнуло подобно ртути.
— Я хочу взять тебя кое-куда. Пойдем, девушка. Подари мне эту ночь, чтобы показать тебе, кто я на самом деле. Это все, что я прошу.
Разум Эдриен выкрикнул звучное «нет» …но, возможно, это не было слишком опасным.
Позволь мне показать тебе, кто я на самом деле… как заманчиво.
Он имеет в виду, кроме того, что он почти непереносимо красив?
Но какой вред может быть от разговора?
— Какой вред может быть от разговора, Эдриен?
Эдриен моргнула. Он должно быть выхватил слова прямо у нее из головы.
— Смотри, Эдриен, луна показалась, выглянула из-за рябин, — показал Хок, и она проследила взглядом за его жестом. Вдоль изгиба его мускулистой руки, по его сильной кисти к сверкающей вдали луне.
— Холодный серебряный шар, который ведет за собой ночной покой, — тихо размышлял Хок. — Готов поспорить, что такие ночи, как эта, тебе не спится, девушка, когда шторм назревает, угрожая разорвать хрупкость ночи. Ты чувствуешь это? Как будто сам воздух заряжен напряжением? Угроза шторма всегда вызывает беспокойство во мне.
Эдриен могла ощущать себя все слабее с каждым словом, отвлеченная его очаровывающим произношением.
— Такое беспокойство я чувствую и в тебе. Погуляй со мной, Эдриен. Ты ни за что не уснешь, если сейчас вернешься в замок.
Хок стоял, с вытянутой рукой, и смотрел на нее с обещаниями в глазах. Не прикасаясь к ней, просто ожидая ее выбора, ее решения — только того, чтобы пройтись с ним. Его дыхание было неглубоким и ожидающим. Ее пальцы нерешительно сжались под огнем его улыбающихся глаз — глаз с маленькими линиями во внешних уголках глаз. Эберхард не имел морщин. Она никогда не сможет доверять мужчине, у которого нет морщинок вокруг глаз. Он просто не жил и не смеялся достаточно, если у него нет небольших складочек. Как же она могла не заметить прекрасные линии жизни на лице Хока?
— Подари себе этот момент, девушка, — хрипло выдохнул он. — Попытайся.
Рука Эдриен скользнула в его неслышно, как шепот, и она почувствовала, как он вздрогнул, когда их руки соприкоснулись. Его темные глаза загорелись, и она почувствовала сильное ощущение его пальцев, накрывающих ее. Он наклонился вперед, и она ощутила скользящее прикосновение его губ на своей щеке, невысказанное спасибо за шанс, который не подталкивал ни к чему дальнейшему.
— Я гулял здесь, когда был мальчиком… — Он взял ее за руку и повлек ее на запад, вдаль от круга рябин и опушки леса.
Расскажи ей о себе, думал он. О мальчике, которым ты бал, перед тем, как ты уехал. О том, кем тебе не терпелось стать, когда ты вернулся. Но самое главное — заставь ее полюбить себя, до того, как она узнает, кем ты был между тем и этим. Любви может быть все равно недостаточно, для того, чтобы она поняла это, но по крайней мере тогда у меня будет шанс.
Они разговаривали и прогуливались, пока Хок плел фантастические истории о мальчишеской порывистости и храбрости, и она смеялась на легком ветерке. Они сидели на вершине края утеса и бросали камешки в прибой, порывистый соленый ветер спутал ее светло-серебристую гриву с его шелковистыми волосами цвета воронова крыла. Он показал ей, где он подвешивал гамак, прямо за краем утеса, внизу на длину человеческого роста, и он рассмешил ее, рассказав о том, как он прятался здесь от Лидии. Лежа на спине, с руками, сложенными за головой, он смотрел на море и мечтал, в то время как его мать часами обыскивала стены замка, и ее мелодичный голос требовал, чтобы он вернулся.
