Радость пирата - Беннет Констанция (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Мне что, тащить тебя? — прошипел Кросс.
— В этом нет необходимости!
Гордость взяла верх над растерянностью, и Алекс выдернула руку. Оставшийся путь она проделала без посторонней помощи.
— Вот это шлюха! — заорал испанец. — Сколько ты за нее хочешь?
— Черт! — рявкнул Майлз и, догнав Алекс, потащил ее за собой к люку.
— Пусти меня!
— Иди вниз, или я дам тебе пинка под зад!
— Я и так иду!
Копели с широко открытыми от изумления глазами наблюдал странную сцену. Однако познаний в испанском хватило доктору для того, чтобы понять смысл того, что говорил этот неопрятный испанец. Он не только назвал девчонку шлюхой, но и попросил Майлза назвать за нее цену. Был ли этот неприятный тип тем самым врагом, о котором шепталась команда? Кто-то из матросов сказал, что множеству кораблей в порту они обязаны предстоящему аукциону, на котором будут торговать рабами; так, может, Кросс действительно собирается представить на нем свой товар, избавившись тем самым от двух докучливых пленников да еще и получив при этом прибыль?
Сама по себе возможность такого исхода не поразила Копели своей невероятностью, но встревожила — это верно. Впрочем, чего еще можно ожидать от такого негодяя, как Кросс. Копели понимал, что ничего хорошего не получится, если он открыто выступит против капитана, особенно если учесть, что Кросс явно был не в духе. Однако Иезекиилю совершенно не хотелось испытать участь раба на себе. Стараясь остаться незамеченным, он подошел поближе к люку, прислушиваясь к доносящимся снизу голосам. Беседа шла на повышенных тонах, и понять ее содержание труда не составляло.
— Пусти меня, черт тебя подери! — воскликнула Алекс.
— Заходи в каюту и оставайся там! — сквозь зубы прорычал Кросс.
Что за упрямая девчонка! Неужели она не понимает, что он всего лишь пытается защитить ее? Однако, не имея времени на разъяснение своей позиции, Майлз открыл дверь и рявкнул:
— Заходи!
— Почему ты… — на грани истерики воскликнула Алекс.
— Заткнись и делай то, что я тебе говорю, Александра! — заревел Майлз, подступая к ней вплотную. — Если тебе дорога твоя шкура, ты должна повиноваться мне! Тот человек, на другом корабле, только что предложил мне за тебя кругленькую сумму, но если ты будешь и дальше причинять мне неприятности, я отдам тебя даром!
Алекс, как выброшенная на берег рыба, судорожно открыла и закрыла рот. Она отказывалась верить в то, что происходит. Итак, он ее бросил, она оказалась не нужна ему после того, как он взял то, что хотел. Лучше бы он ее убил, потому что боль была невыносимой. Задыхаясь от подступивших к горлу рыданий, она влетела в каюту. Дверь захлопнулась, и Алекс, прислонившись к ней спиной, медленно сползла на пол. Итак, Майлз собирался продать ее. О Боже!
Алекс еле доплелась до кровати и упала на нее, зарыдав в голос. Слова любви оказались ложью. Боль, тоска — все это было лишь мастерски разыгранным спектаклем, чтобы соблазнить ее. А она по своей глупости проснулась с чувством всепоглощающей любви к этому человеку, не стоившему ни одного доброго слова! Человеку, использовавшему ее тело, отнявшему ее сердце, а теперь желавшему избавиться от нее да еще и нагреть руки на сделке.
— Предатель! Предатель! — повторяла она, уткнувшись в подушку. — А я, наивная дура… Как он, должно быть, смеется надо мной!
Алекс проклинала то его, то себя, терзаясь от стыда. Еще немного, и она бы сошла с ума.
— Как могла я быть такой слепой! — воскликнула она в пустоту. — Как я могла поверить в то, что люблю его!
Вот в этом была самая главная трагедия. Превратившись в того наивного ребенка, которым она помнила себя, витавшую в романтических мечтах в их маленьком чистом саду в Бриджуотере, она легко, слишком легко подарила свое сердце мужчине, показавшемуся ей похожим на принца. Впервые Алекс искренне пожалела о том, что, дожив до двадцати двух лет, так и не научилась распознавать зло. Тот мир, который создал для нее отец, мир без обид, без разочарований, разбился, как хрупкая елочная игрушка. Она так и осталась дурочкой, простушкой, отдавшейся благородному лорду.
Тихо, без слов выплакала Алекс свою обиду на мир, на собственное ничтожество в крохотной каюте, запертой на ключ так же плотно, как она решила запереть свое сердце.
Глава 13
Майлз влетел на главную палубу как раз в тот момент, когда доктор Копели отскочил от люка, но, увы, бедняга не был достаточно проворен для того, чтобы остаться не замеченным капитаном. Откровенно говоря, у Майлза хватало насущных проблем, помимо разборок с доктором, но не высказать свое отношение к лжецу и обманщику, выдававшему себя за любовника Александры Уайком, Майлз не мог, да и настроение у него было соответствующее.
— Эй, доктор!
Копели понимал, что в его положении лучшей защитой является нападение, и разработал соответствующую тактику. Сделав вид, что только-только заметил капитана, он, не дав Кроссу опомниться, на одном дыхании выпалил:
— А, это вы! Я как раз собирался узнать, что за безобразие здесь происходит. Зачем вы притащили нас в эту кишащую пиратами клоаку?! Вы что, намерены нас продать?
Майлз смерил Копели презрительным взглядом:
— Вы льстите себе, доктор, если думаете, что за такой жалкий кусок мяса, каким являетесь вы, можно получить деньги. Никто за вас и ломаного гроша не даст! Мы здесь, чтобы пополнить припасы, и все. Но я должен вас предупредить, — с угрозой в голосе добавил капитан, подступая к Копели вплотную, — держитесь от меня подальше и от Александры тоже. Вы низкий и подлый лгун. Существа презреннее вас я еще не встречал на этом свете.
Копели в ужасе отшатнулся. Он понял, что почва под его ногами стала опасно зыбкой.
— Что вы имеете в виду? Что я такого…
— Я не прощу вам того, что вы наговорили про Александру, — тихо, но внятно повторил Майлз. — Не знаю, какие цели вы преследовали, пытаясь внушить мне, что она не настоящая леди, знаю лишь, что вас за это следовало бы выпороть. Если вы посмеете сказать о ней хоть одно плохое слово, клянусь честью, больше вы никогда и никому ничего не скажете!
Удовлетворенный тем, что Копели, судя по всему, хорошо его понял, Майлз, не теряя более времени, быстро поднялся на мостик, где его ждал Оги.
Копели почувствовал приближение еще одного рвотного спазма, и непонятно было, что тому виной: страх или качка. Посчитав за лучшее последовать совету Кросса, Копели поспешил спуститься вниз, к себе в каюту. Доктор не сомневался, что между Александрой и капитаном что-то произошло, что-то позволившее Кроссу уличить его во лжи. Нетрудно было догадаться, в чем состояло это «что-то». И новость эта, разумеется, способствовала тому, что ненависть доктора к капитану разгорелась с новой силой.
«Неистовый» легко и изящно проплывал мимо «Дьявола» в тенерифскую гавань к причалу.
Подойдя к Оги, Майлз оглянулся, посмотрев на огромный оставшийся позади галеас.
— Он исчез сразу после того, как вы увели мисс Уайком вниз, — сказал Оги, не дожидаясь вопроса капитана.
— Но вскоре он, несомненно, появится вновь, — закончил Майлз. — У нас совсем мало времени. Оги, — крикнул Майлз, — быстро зови ко мне Депроу, Спанглера и Хала.
Оги бросился выполнять команду, а Майлз, взяв из рук Марко штурвал, сказал:
— Я доведу корабль до причала, Марко. Позаботься о швартовке, выстави вооруженную охрану и никому не давай подниматься на борт. Да, пусть по двое матросов сторожат возле каждого из входных люков.
К тому времени как «Неистовый» подошел к причалу и стал на якорь, Оги вернулся с командой, которую потребовал к себе Майлз, и Марко успел выставить сторожевые посты. Теперь никто не мог приблизиться к кораблю, не будучи замеченным.
Майлз застопорил руль на всякий случай, чтобы корабль не бился о причал, затем самых надежных из своих людей высадил на берег. Вся команда хорошо понимала цель приготовлений. Майлз держал ситуацию в своих руках, отдавая приказы четко, без суеты, спокойным, уверенным тоном.
