Компромисс возможен - Шоу Франческа (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Глава тринадцатая
Путешествие до Лондона показалось Антонии бесконечным. День уже клонился к вечеру, когда они наконец добрались до улицы, где жила леди Онория. А вдруг бабушка снова почувствовала себя плохо и ей пришлось переехать к кузену Хьюитту? Но дом светился огнями, а дверной молоток был на своем месте. Только она собралась постучать, как дверь распахнулась и на пороге появился дородный молодой человек, в котором она сразу узнала кузена.
Они никогда не испытывали друг к другу родственных чувств: Хьюитта не устраивала привязанность бабушки к Антонии и он был только рад, когда кузина уехала в Хартфордшир. Вместе с тем он не скрывал, что девушка ему очень нравится, и никогда не упускал возможности дотронуться до нее, иди пожать ей украдкой руку, или уставиться на нее так, что ей становилось неловко от его похотливого взгляда.
Даже сейчас, глядя на нее с подозрением в бесцветных глазках, он облизнул толстые красные губы.
— Антония! Что ты здесь делаешь? Мы не ждали твоего приезда.
— Добрый вечер, Хьюитт, — сказала Антония, не отвечая на его вопрос. — Добрый вечер, Ходж, — обратилась она к старому дворецкому. — Ты здоров, я надеюсь. Как твое люмбаго?
Лицо старика просияло улыбкой: Антония всегда была его любимицей.
— Гораздо лучше, спасибо. Как я рад вас…
— Послушай, — грубо оборвал Хьюитт дворецкого, — не знаю, что ты задумала, Антония, но к бабушке нельзя. — Он загородил вход своей тучной фигурой. — Она очень больна и не может тебя принять, тем более в такой час. Тебе лучше поехать в гостиницу.
Антония увидела, как за спиной кузена старый Ходж едва заметно покачал головой.
— Глупости, Хьюитт! Я приехала по приглашению бабушки. Так что дай мне войти. Ты так растолстел с тех пор, как мы виделись в последний раз. Наверно, плохо переносишь жару? — Она взглянула на его багровое лицо и добавила с деланным сочувствием: — Выглядишь ты прескверно! Уже уходишь? Прощай! Я больше тебя не задерживаю.
— Ваша комната приготовлена, мисс Антония, а кухарке заказано ваше любимое блюдо, — хитро усмехнувшись, подыграл ей дворецкий. И хотя она знала, что все это неправда, в голосе старика не было ни капли фальши.
Антония проскользнула мимо кузена в холл, а вслед за нею два лакея внесли в дом ее багаж. Никто не обращал на Хьюитта никакого внимания, и ему оставалось лишь ретироваться.
— Осмелюсь сказать, ее светлость будет рада вас видеть, мисс Антония. Она в голубой гостиной. Доложить о вашем приезде?
— Спасибо, Ходж, я знаю дорогу. Девушка мигом взлетела вверх по лестнице. Как она была рада вернуться в свой старый дом! Антония громко постучала в дверь — бабушка Онория была глуховата, — а потом осторожно заглянула в комнату, боясь испугать восьмидесятилетнюю старушку.
Единственное, что она увидела, был замысловатый кружевной чепец, возвышавшийся над высокой спинкой обитого парчой кресла. Несмотря на теплый вечер, горел камин, рядом с креслом стояла корзинка с рукоделием.
— Это ты, Ходж? — Голос леди Грейнджер был таким же твердым и властным, как всегда. — Мой придурковатый внучек уже ушел? Думает, я не догадываюсь, зачем он сюда шляется. Сидит и болтает, болтает, а сам смотрит своими водянистыми глазками так, будто снимает с меня мерку для гроба, небось прикидывает, кому я оставлю свои деньги. Ха! За дуру он меня принимает, что ли?
Девушка улыбнулась. Старая леди никогда за словом в карман не лезла, а порой открыто выражала свое восхищение каким-нибудь смазливым молодчиком в таких выражениях, что девицы лишь краснели и смущенно хихикали.
Антония обожала свою бабушку и уже хотела войти, как услышала:
— Принеси бренди, Ходж! Мне надо смыть противный вкус этого липкого шерри, которым меня напичкал Хьюитт.
Антония взяла с бокового столика поднос с бренди и, обогнув кресло, поставила перед бабушкой.
— Господи Боже мой! Антония, детка, это ты? — Леди Грейнджер протянула руки, и Антония очутилась в облаке знакомых ароматов — розовой воды, рисовой пудры и старых кружев. — Как я рада тебя видеть!
— Прости, что явилась без предупреждения.
Девушка устроилась на скамеечке у ног бабушки и взяла ее за руку. Рука была сухонькая, словно пергаментная, но пульс под кожей бился сильно и ровно, а глаза смотрели с живым интересом.
— Так, а теперь назови настоящую причину своего приезда. — Леди Грейнджер подняла лицо внучки за подбородок и внимательно глянула на нее. — Это мужчина виноват, что у тебя такие круги под глазами? Кто он?
Антония, хорошо знавшая свою бабушку, тем не менее была поражена ее проницательностью. От нее правды не скроешь.
— Маркус Эллингтон.
— Эллингтон? — Озорной огонек вспыхнул в глазах старой леди. — Он такой же красавчик, как его дед? Какие у того были красивые ноги! И к жизни относился весьма легкомысленно. — Леди Грейнджер издала надтреснутый смешок. — Я чуть было не вышла за него замуж, но слишком уж он был большой повеса, даже для меня.
— Внук тоже довольно красив, — признала Антония, — и очень самоуверен.
— И ты, полагаю, его любишь?
— Да. — Глаза Антонии наполнились слезами.
— Не смей плакать, девочка, — пригрозила старая леди. — Помни, кто ты, и не роняй своего достоинства. Никто из них не стоит ни единой твоей слезинки, уж я-то знаю! Но почему ты уехала? Он вел себя безответственно? Ты позволила ему вольности? — Она хорошо знала Эдмунда Эллингтона и его умение обольщать женщин.
— Нет, — уверила ее Антония, но покраснела до корней волос, вспомнив, как близка была к тому, чтобы сдаться, и в ту ночь у реки, и в оранжерее.
— Тогда в чем же дело?
— Он меня не любит, и я больше не могу ни минуты оставаться поблизости от него и… его любовницы, — вырвалось у Антонии; вскочив, она подбежала к окну, чтобы как-то скрыть волнение. На улице было уже темно, и она не увидела стоящего в тени дерева старшего конюха, наблюдавшего за домом.
— Ага, значит, у него любовница, вот как? Как он мог допустить, чтобы ты об этом узнала? Нынешние молодые люди начисто лишены чувства такта. Его дед никогда бы не стал хвастать своей пассией перед девушкой, за которой ухаживает. Он сделал тебе предложение?
— Да, и я ему отказала.
— Рада слышать, что у тебя хватило на это характера. И хорошо, что ты приехала, хотя в городе сейчас скучно — ведь сезон кончился. — Леди Грейнджер прикинула в уме, кто из оставшихся в городе молодых людей мог бы отвлечь Антонию от сердечных переживаний. — Иди ко мне и сядь. Можешь оставаться у меня, детка, сколько захочешь. Нам будет хорошо вместе. — (Антония положила голову бабушке на колени и почувствовала, как маленькая ручка нежно гладит ее по волосам.) — Все забудется. Ты молода и красива, а свет не сошелся клином на твоем Эллингтоне.
На следующее утро к бабушке заявились Хьюитт и его младший брат Клэренс с молодой женой, показавшейся Антонии полной дурочкой. Леди Грейнджер была крайне недовольна столь ранним визитом.
— И за что только Бог наградил меня такими негодными внуками? — не заботясь о том, что ее могут услышать, пожаловалась она Антонии. — Мозгов у них не хватает, однако они полагают, что имеют право совать свой нос в мои дела.
По лицу Хьюитта было видно, что он слышал по крайней мере часть бабушкиных инвектив, но ему пришлось молча проглотить обиду. Он поцеловал ей руку и осведомился о здоровье. То же проделал и Клэренс. Он был моложе брата на два года и такой же тучный и краснолицый.
Затем он представил свою жену, притом с таким видом, будто это был перл творения. Простоватого вида блондинка с обожанием смотрела на мужа пустыми голубыми глазками. Антонии с трудом верилось, что кто-то из женщин может так смотреть на ее кузена, но, как только миссис Грейнджер раскрыла рот, все стало понятно.
— Вы уже бывали в Лондоне, мисс Дейн? Ах, да, какая же я глупая… Совсем забыла… Клэренс говорил мне, что вы жили здесь. Господи, что я за дурочка… — Она трещала без умолку, все время хихикая. — Мы, наверно, рано приехали, да? Но братец Хьюитт настаивал… Он сказал, что вчера…
