Как утреннее солнце - Холлидей Сильвия (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
А что, если ей это понравится? Его мужское естество проникнет внутрь – об этом-то она по крайней мере знала. Но при одной мысли об этом содрогнулась. Правда, не могла понять, что вызвало эту дрожь – страх или предвкушение. У Келли закружилась голова от одних его поцелуев. Если сейчас окажется, что близость доставляет ей удовольствие, она всю жизнь будет покорно ходить за мужем, как собачонка, и без звука пожертвует своей независимостью.
– Шампанское отменное. Я решил, что мы можем выпить еще немного.
Джейс стоял в дверях с двумя полными бокалами. Короткая ночная рубашка открывала сильные крепкие ноги, покрытые черными волосами, такими же, как и на груди, в вырезе рубашки, столь тонкой, что Келли хорошо видела очертания его сильного тела. И выпуклость внизу живота. Она знала, что там, и в ужасе крепко закрыла глаза.
– Я не хочу. У меня от шампанского голова кружится. И погаси, пожалуйста, лампу.
Звякнуло стекло – он поставил бокалы на столик. Затем нетерпеливый выдох – он задул лампу.
Келли открыла глаза. Серп луны освещал комнату слабым серебристым светом. Джейс снял рубашку через голову. Келли еще раз порадовалась тому, что в спальне темно. Сейчас его тело казалось большим темным пятном с еще более темными пятнами на груди и внизу.
Он лег рядом и слегка дернул одеяло, которое девушка крепко сжимала.
– Кэл, радость моя, не надо бояться. Джейс поцеловал ее. Губы его ласкали ее губы до тех пор, пока она против воли не раскрыла их. Но поцелуй не доставил никакого удовольствия. Интенсивные движения языком живо напомнили ей о том, что должно последовать дальше. Келли оттолкнула его.
– Не надо целовать меня. У меня дыхание перехватывает.
Он засмеялся:
– Так и должно быть.
– Нет… я хочу сказать… мне это совсем не нравится. Не могли бы мы… перейти к…
Чем скорее все это окажется позади, тем лучше.
– Черт!
Джейс потянулся к пуговицам на ее ночной рубашке и начал нетерпеливо расстегивать. Келли прижала рубашку к груди.
– Прошу тебя. Не надо… если ты не возражаешь.
– Возражаю. – Он тяжело вздохнул. – Не могу сказать, что с тобой легко, Кэл. – Голос его немного потеплел. – Но девственница – это, наверное, совсем особое существо. Я постараюсь быть нежным и осторожным, как только смогу.
Джейс поднял ее рубашку до талии. Келли стиснула зубы. Как это все неловко, неприятно! Потом раздвинул ей ноги и встал на колени между ее бедрами. Она затаила дыхание и поморщилась от ощущения у своего лона чего-то влажного, жаркого, настойчивого.
– Господи, как долго я тебя хотел!
Неожиданно Джейс сделал мощный толчок и резким движением погрузился в нее. От изумления у Келли дыхание перехватило. Она невольно выгнула спину. Никакой такой резкой боли, о которой предупреждала мама, она не почувствовала, но мужское естество, заполнившее, как ей показалось, все внутри, ощущалось чем – то чуждым и нежеланным. Интересно, как другие женщины это терпят? Потом он начал двигаться так, что все ее тело тряслось и подпрыгивало на кровати. Келли чуть не попросила Джейса прекратить это.
Дыхание его стало частым и тяжелым, толчки все ускорялись, учащались, усиливались. Наконец он приглушенно вскрикнул и издал стон, в котором ей послышалось разочарование.
– Черт!
Он сел на постели и обхватил голову руками. Некоторое время Келли лежала неподвижно, чувствуя, как постепенно спадает напряжение. Слава Богу, все закончилось!
– Я хочу помыться. Пойду в комнату Бет.
Она потянулась за тростью, прислоненной к ночному столику. От холодной воды ее передернуло, но по крайней мере теперь она снова почувствовала себя чистой.
Келли взглянула на свое отражение в зеркале. Однако, к великому своему удивлению, обнаружила, что выглядела она точно так же, как и раньше. Тем не менее, Келли пришла к выводу: все это не настолько ужасно, чтобы она не могла такую близость перетерпеть, когда Джейсу снова это понадобится. Что ж, наверное, так лучше. Келли будет называть его мужем, но по крайней мере не пожертвует своей независимостью ради несуществующих сексуальных радостей.
Что еще нужно этой женщине? Он старался быть нежным и внимательным, пытался успокоить ее, ухаживал за ней, льстил, давал понять, что она привлекательна и желанна, пустил в ход все свое обаяние, уловки и хитрости, которые знал.
Джейс взял бокал с шампанским и опустошил его одним глотком. Черт возьми, даже попытался заставить ее расслабиться с помощью вина, надеялся сломать хрупкий заслон ее сдержанности, как в ту ночь, за магазином. И что же получил в награду за все свои старания?
Ледяное равнодушие и грызущее чувство неудовлетворенности.
Да какого дьявола, в конце концов! Ведь не обращался же он с ней как со шлюхой в борделе. А Келли изображала мученицу на кресте, стойко переносящую его близость.
Джейс негромко выругался и выпил второй бокал шампанского. Он поторопился, это точно. Но уж слишком изголодался по этой гордячке. Неделями мучился желанием так, что внутри все огнем полыхало. У него уже сколько месяцев не было женщины, если не считать той шлюхи на Четвертое июля. Грубая девка, ничего больше.
Джейс снова вспомнил, как Келли лежала молча и неподвижно, и его охватил гнев. Черт бы ее побрал! Весь день он прекрасно себя чувствовал. Его переполняли радость и оптимизм. Как она шла навстречу ему в церкви, без трости! Как сиял одобрительной улыбкой Большой Джим! Сколько смеха и веселья! Джейс все это хотел разделить с ней. Свою гордость, свое тепло и все радости их брака. Но в спальню вошла мисс Нельзя. Не смей целовать ее со страстью, не смей прикасаться к ее телу, не смей взглянуть на нее при свете. Удивительно еще, как он вообще что-то смог после всех этих запретов.
Джейс обошел весь Чикаго – рискуя быть узнанным – только для того, чтобы найти подходящий подарок для нее, а Келли даже не заметила, что он подобрал платье под цвет ее волос. В награду обошлась с ним, как с последним развратником, который явился, чтобы посягнуть на драгоценную девственность. А не разложить ли ее сейчас и не отлупить ли как следует, чтобы она поняла, кто здесь хозяин?
Он покачал головой. Никогда в жизни не чувствовал Джейс себя таким беспомощным с женщиной.
Где же она так долго, черт возьми? Может, плачет у Бет в комнате? Или пишет очередное письмо в Бостон одной из своих дур-приятельниц, жалуется, что муж взял ее силой?
Он поднялся с кровати и направился в комнату Бет. К его удивлению, кровать оказалась пуста.
Он всерьез забеспокоился. Пошел в ее спальню, чтобы взять лампу и отправиться на поиски, но тут заметил внизу слабый отсвет.
В гостиной горел камин. Келли лежала на большом диване, свернувшись калачиком, и крепко спала, подтянув колени к самой груди и обхватив их. Распущенные, спутавшиеся волосы водопадом золотистых кудрей спускались на ночную рубашку. Келли была неотразима.
Гнев его улетучился бесследно. Он почувствовал такой же острый приступ желания, как и в тот момент, когда Перкинс показал ему фотографию семьи Саутгейт.
Джейс осторожно присел на край дивана и погладил ее по щеке.
– Кэл, радость моя!
Она пошевелилась. Открыла глаза.
– О, Джейс… Значит, я все-таки заснула. Я хотела посидеть здесь немного, смотрела на огонь и, в конце концов, заснула.
– У тебя сегодня был трудный день. Она вздрогнула. Обхватила себя за плечи.
– Холодно… Надо было накрыться чем-нибудь. Джейс обнял ее, притянул к себе.
– Давай я тебя согрею вместо одеяла. Она вздохнула и прижалась к нему.
– Хорошо. Тепло. Говорят, зимы здесь очень холодные.
Он смотрел на Келли сверху вниз: она как котенок, сладкий котенок. Но тут он заметил выражение ее лица и нахмурился. Нет, она как потерянный котенок. Вдали от надежного уютного дома и друзей. Бедный одинокий Мышонок. Джейс почувствовал острое желание ее защитить.
– У тебя теперь есть муж, радость моя. – Он сам удивился тому, что голос его от волнения охрип. – Я позабочусь о том, чтобы тебе всегда было тепло.
