Сокол и огонь - Райан Патриция (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
— Оставьте мою девочку в покое! Что вы с ней делаете?
Мартина оторвалась от рта ребенка, чтобы набрать грудью побольше воздуха. Райнульф сгреб Жениву в охапку и пытался успокоить ее.
— Прошу вас, не волнуйтесь. Мартина хочет убедиться, что сделала все, что в ее силах. Пускай.
Женива зарыдала, уткнувшись в грудь священника. Он утешал ее, поглаживая содрогавшиеся плечи.
Полностью отрешившись от происходящего вокруг нее, Мартина продолжала вдыхать ртом воздух в легкие Эйлис. Мысль о том, что это не поможет, была невыносима. Она старалась не думать об этом, целиком сосредоточившись на ритме: вдох — выдох, снова вдох — выдох…
— Госпожа! — вскричал отец Саймон. — Что вы делаете? Это отвратительно! Кто-нибудь, остановите ее!
— Не трогайте ее! — Торн выступил вперед, став между разъяренным монахом и Мартиной.
— Нет, — прорычал Саймон, рванувшись к Мартине. Он намеревался стащить ее с тела Эйлис, но прежде чем успел сделать два шага, Торн сбил его с ног.
— Отойдите, святой отец, — приказал он, грубо взяв упавшего Саймона за шиворот, и оттолкнул его. Питер и Гай вышли из толпы и, взявшись за мечи, встали рядом со своим господином.
— Но ребенок мертв! — заверещал монах. Он оглянулся, ища поддержки у Бернарда. Но тот пассивно наблюдал за происходящим, сощурившись в своей змеиной улыбке. Его рыцари, следуя примеру хозяина, не пошевельнулись.
— Нельзя отнимать у Господа того, кого он забирает к себе. Это надругательство над промыслом Божьим. Это сатанинское дело! Дьявольские козни! — не унимался Саймон.
— Вы заблуждаетесь, — возразил Торн. — Если дьявол и находится среди нас, то его орудием являетесь вы, а не леди Мартина. — Правая рука Торна сжалась в кулак. — А теперь уйдите от греха подальше!
Губы Саймона скривились.
— Вы не посмеете ударить человека в сутане священника!
Подняв голову, он шагнул к Мартине. Не оставляя своих настойчивых попыток вдохнуть жизнь в неподвижное тельце, она краем глаза увидела, что огромный кулак просвистел в воздухе и обрушился на монаха. Саймон рухнул как подкошенный и скорчился на земле, прикрывая руками разбитое лицо.
— Вы опять ошиблись, — сухо сказал Торн.
Бернард и его люди громко расхохотались, глядя на утирающего кровь Саймона.
Остановившись, чтобы перевести дыхание, Мартина вдруг услышала клокочущий звук воды, поднимающийся из легких к горлу Эйлис. Она приложила ухо к ее груди. Звук повторился. Это жутковатое бульканье испугало ее, но потом она вспомнила, что точно такой же звук раздавался из груди спасенного в Париже младенца.
Торн склонился к ней.
— Что это?
— Кажется, она пытается дышать, — прошептала Мартина.
Тело девочки начало содрогаться в конвульсиях. Зрители в испуге отшатнулись. Мартина быстро схватила Эйлис и перевернула ее набок, удерживая в этом положении с помощью Торна. По телу девочки пробежали спазмы, и изо рта хлынула вода. Эйлис хрипло закашлялась, Мартина нажала ей на грудь, и вода полилась вновь. Эйлис еще несколько раз кашлянула и наконец прерывисто задышала.
— Эйлис! — закричала Женива. — Эйлис, дитя мое!
Она протянула к дочери руки, но Райнульф удержал ее на месте. Испуг толпы сменился изумлением и радостным возбуждением.
Эйлис подняла веки. Она моргнула отвыкшими от света глазами и слабо кашлянула. Она была жива!
— Слава Богу! — произнес Райнульф, улыбаясь Мартине. Она улыбнулась в ответ, его взгляд, излучавший радость и гордость за сестру, согревал ее.
Женива наконец вырвалась из его рук и кинулась к дочери, осыпая ее поцелуями и бросая полные благодарности взгляды на Мартину. Райнульф перекрестился, произнося благодарственную молитву.
Присутствующие тоже стали креститься, но в их глазах сквозила не столько радость, сколько безграничное удивление, смешанное со страхом перед необъяснимым.
Мартина вдруг услышала, как кто-то произнес:
— Колдовство! — но не придала этому значения.
«Пусть они думают что хотят, эти невежественные людишки, погрязшие в суевериях, — устало решила Мартина. — Главное, что Эйлис жива, а остальное не важно».
Торн закрыл за собой дверь птичника и стал переодеваться. Он скинул мокрую одежду и натянул на себя сухие штаны. Потом подошел к окну и захлопнул ставни. Хотя солнце еще не село, на улице уже было темно. Затянутое тучами небо хмурилось, назревал дождь. «В замке сейчас накрывают ужин», — подумал он. Но есть совсем не хотелось. Он чувствовал себя совершенно разбитым и мечтал только об одном — поскорее добраться до кровати. День выдался очень тяжелым.
Сначала эта обручальная церемония. Когда леди Мартина приняла из рук Эдмонда белую перчатку, символ их помолвки, в груди Торна как-будто что-то перевернулось. Казалось, он должен был радоваться, предчувствуя приближение заветной цели, но нет, вместо радости и удовлетворения он почему-то ощущал лишь непонятную гложущую тоску.
Поразительно, как всего лишь за два дня эта женщина сумела овладеть всеми его помыслами! Это обстоятельство встревожило его, и не только потому, что от ее благополучного брака с Эдмондом зависело его будущее, но и само по себе. Ведь дать волю своим чувствам, позволить им овладеть собой было в его представлении величайшей глупостью. Он отлично знал, что любая привязанность делает человека уязвимым и легкоранимым. Он любил Луизу, любил всем сердцем — и что? Ее гибель чуть не свела его с ума. Смерть сестры преподнесла ему болезненный, но важный урок — за свою любовь человек должен платить! Платить страданиями. И если не хочешь, чтобы страдания разорвали твою душу, стань хозяином своих чувств, держи их в узде!
И все же Мартина не выходила у него из головы. Несмотря ни на что, он так страстно желал ее, как ни разу не желал еще ни одной женщины. О том, чтобы обладать ею, не могло быть и речи, это он понимал. И ему оставалось только молиться, уповая на избавление от любовной напасти. Наверное, со временем он успокоится. Лорд Годфри наверняка вскоре пожалует ему землю, и тогда он, пожав плоды своих усилий, окунется в обустройство своей новой жизни, забыв об этом наваждении.
Да, день сегодня был насыщен многочисленными событиями. Вначале эта помолвка, а затем еще и потрясающая новость о гнусном предательстве Невилля, подославшего убийц к своему родственнику и его беременной жене. Вернувшись в замок, лорды с графом во главе решили пока оставить на свободе кровавого барона, поскольку для обвинения знатного человека требовались веские доказательства. Невилля призовут на королевский суд и, если следствие докажет его вину, сурово покарают.
В этом случае самое лучшее, на что он может рассчи-. тывать, — это искупительное паломничество в Иерусалим. Ему обреют голову, обмотают шею и руки цепями, выкованными из его собственных доспехов, и отправят, босого, в рубище, тащиться по пыльным дорогам от святыни к святыне замаливать свои страшные грехи. И он будет бродить так годы, а может, даже десятки лет.
Если же король Генри будет настроен менее благосклонно, Невилля предадут в руки палача, который сначала будет пытать его, а затем повесит на людной площади в базарный день, что станет величайшим позором для барона и всех его родственников. Но скорее всего Невилля приговорят к менее позорной и мучительной смерти — отрубят голову топором.
Однако явится ли Невилль на королевский суд добровольно? Хорошо зная его, Торн сильно сомневался в этом. Если бы решение по этому делу зависело от него, то он немедленно организовал бы отряд для поимки барона-убийцы. Но, к сожалению, не ему решать. Невилль наверняка окажет сопротивление правосудию и промедление лишь даст ему время собраться с силами и привлечь на свою сторону вассалов и разбойников. Начнется междоусобица, и Торну, как воину лорда Годфри и подданному короля, придется принять в ней участие с оружием в руках. Он не боялся смерти, но в отличие от многих рыцарей не считал войну развлечением и не находил в кровавой бойне никакого удовольствия.
