Запоздалая свадьба - Кренц Джейн Энн (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
Теперь Тобиас понял.
— Мой дом. — Он опустил ноги и намеренно медленно встал. — Пытаешься прибрать к рукам мой дом, с тем чтобы заполучить мисс Эмелин. Так вот оно в чем дело?!
Энтони поспешно шагнул к двери и, желая утихомирить зятя, успокаивающе замахал руками.
— Ну же, Тобиас, совершенно ни к чему так сердиться! Я посчитал свой план весьма разумным, не говоря уже о том, что все мы внакладе не окажемся. Мало того, я сэкономлю те деньги, что плачу за квартиру. И третья экономка нам не понадобится. Можешь взять с собой Уитби, а миссис Чилтон перейдет к нам с Эмелин.
— Если хоть на секунду воображаешь, — очень мягко начал Тобиас, — что я позволю тебе завладеть моим единственным крупным приобретением, значит, ты не в своем уме. А теперь предлагаю заняться делами, за которые я плачу тебе куда больше, чем ты заслуживаешь, пока мне не пришло в голову нанять другого помощника.
— Тобиас, пожалуйста, выслушай меня!
— Проваливай! — велел Тобиас, повелительно ткнув пальцем в дверь. — Найди тех, кто продал чертовы кольца профессиональному убийце! Я достаточно ясно выразился?
— Абсолютно.
Энтони распахнул дверь и вылетел в переднюю.
Тобиас подождал, пока не раздался приглушенный стук входной двери, и только тогда вновь уселся и принялся мрачно изучать кабинет. Здесь были те любимые вещи, которые он собрал за много лет: книги, глобус, телескоп, графин для бренди…
Этот дом был не только основным финансовым вложением, но и единственным жилищем, местом обитания. Он купил его на деньги, взятые взаймы у Крекенберна, незадолго до того, как познакомился с Энн и ее младшим братом Энтони.
Здесь они провели пять счастливых лет, а потом он потерял ее и своего мертворожденного сына. Под этой крышей они с Энтони делили скорбь и тоску по милому и доброму существу.
Тогда Энтони как раз исполнилось тринадцать, и смерть сестры стала для него тяжким ударом. Подросток посчитал, что остался один на всем белом свете. Его мать скончалась, когда мальчику было восемь лет. Перед этим его беспутный отец погиб в нелепой ссоре за игорным столом. Брату и сестре пришлось перебраться к своим единственным родственникам, тете и дяде, людям прижимистым, недобрым и неприятным во всех отношениях. Они прожили в этом мрачном окружении всего несколько месяцев, пока тетка, решив избавиться от непрошеных гостей, не разыграла целый спектакль, чтобы застать племянницу наедине с Тобиасом и во всеуслышание объявить девушку скомпрометированной. Целью ее было поскорее выдать Энн замуж и отправить племянника в приют.
Тобиас сразу проникся отчаянным положением Энн и ее маленького брата и решил их спасти. Он не собирался жениться на Энн в тот день, когда увозил ее и Энтони из теткиного дома, но вскоре все изменилось. Энн была не только красива, но и безгранично добра. Именно таких женщин поэты называют неземными.
Она пробуждала в Тобиасе нежность и горячее желание ее защитить. Он неизменно обращался с ней как с хрупким, полураспустившимся бутоном. Теперь, оглядываясь назад, он видел, что бессознательно держал в узде свою страсть и никогда не давал воли чувствам. Они ни разу не ссорились. Тобиас в жизни не вспылил в присутствии Энн.
Но так и не сумел до конца ее защитить. Может, Энтони прав, утверждая, что Энн была слишком хороша для этого мира?
Она, вероятнее всего, попала на небо, но Тобиас и Энтони остались лицом к лицу с жестокой реальностью. Энтони боролся со страхами только одним известным ему способом — гневом. Приняв самый вызывающий вид, какой только может изобразить тринадцатилетний мальчишка, он грубо потребовал сообщить, когда ему следует сложить свои вещи и убраться.
— Не захочешь же ты, чтобы я торчал здесь теперь, когда она ушла? Ты любил только Энн, а меня взял в дом, потому что она ни за что не рассталась бы со мной. Больше ты мне ничего не должен. Я сам могу позаботиться о себе.
Тобиас делал все, чтобы успокоить и ободрить отчаявшегося, напуганного мальчика, хотя самому долго пришлось бороться с тем, что тогда казалось чем-то вроде меланхолии. После похорон он не находил себе места, терзаемый угрызениями совести, считая, что именно его плотские желания, пусть и не слишком пылкие, привели к тому, что беременность стала причиной смерти бедняжки Энн. Иногда он твердил себе, что вообще не должен был жениться. Не имел права подвергать ее опасностям и риску брачной постели. Она не была предназначена для столь земных радостей.
Он и Энтони долго приходили в себя: два тяжелораненых создания, плывущих в безбрежном темном море эмоций. Но жизнь предъявляла неумолимые требования, и Тобиас, таща за собой Энтони, стремился эти требования удовлетворить. Вместе они нашли странное утешение в ежедневной рутине.
Процесс исцеления шел долго, но неутомимо, и со временем Тобиас и Энтони нашли путь к более спокойным водам. Стены этого дома были свидетелями их долгой упорной борьбы.
Но сегодня, сидя в кабинете в окружении книг, глобуса, телескопа и графина с бренди, Тобиас вдруг подумал, как бы ему хотелось вытянуть ноги перед маленьким уютным камином Лавинии.
Вечером, в половине одиннадцатого, переодетый грубым работягой Тобиас сидел в кабинете Улыбчивого Джека, потягивая превосходное контрабандное бренди хозяина. Смежная стена приглушала шум, доносившийся из примыкавшего к строению кабачка.
Джек открыл «Грифон» два года назад, когда покончил с карьерой контрабандиста. Во время войны он добывал сведения о передвижениях французских сухопутных войск и флота, а также перевозил бочонки с бренди. Тобиас, будучи шпионом, частенько посещал Джека. Оба вышли из совершенно различных миров, но каким-то образом сумели поддерживать тесную связь, основанную как на взаимном уважении, так и на взаимной выгоде.
Они не потеряли друг друга из виду, даже когда каждый нашел новое занятие. В кабачок Джека стекались все сплетни и слухи, ходившие в криминальном мире Лондона. Тобиас в качестве частного детектива нередко добывал здесь важные сведения.
— Мементо Мори? — переспросил Джек, опуская свою огромную тушу в массивное кресло и рассеянно почесывая уродливый шрам, тянувшийся от уголка рта до самой мочки уха. — Ты имеешь в виду первого или второго?
— Я пришел поговорить о втором, Закери Элланде, но с радостью выслушаю все, что сможешь сообщить о том и другом.
— Не уверен, что сумею тебе помочь, — покачал головой Джек, перекатывая стакан с бренди в широких лапищах. — В то время, когда действовал Закери, ходили слухи о джентльмене-убийце, но, как тебе известно, он работал в богатых кварталах и имел дело только с людьми знатными. Насколько мне известно, он никогда не опускался до трущоб и находил своих клиентов, жертв и удовольствия в местах почище. В этом смысле должен признать, что он во всем подражал тому, кто был до него.
Тобиас глотнул бренди и опустил стакан.
— Ты был совсем маленьким, когда впервые услышал историю о Мементо Мори. Что ты помнишь?
— О нем говорили только шепотом и с оглядкой. Вроде бы он такой мастер, что никто не знал, сколько заказов ему пришлось выполнить. Все преступления выглядели как несчастные случаи, самоубийства или разрыв сердца. Он был настоящей легендой.
— Потому что ему все сходило с рук?
— Нет, потому что он, по-своему, разумеется, слыл человеком чести. И брался за дело только в тех случаях, когда считал, что его жертва недостойна жить. Если верить рассказам, он предпочитал охотиться на самых злобных и порочных членов общества: богатых, могущественных, способных сделать любую подлость и остаться безнаказанными. Да, он убивал за деньги, но только если решал вершить своего рода правосудие.
— То есть сам назначал себя судьей и палачом. Не так ли?
— Да. По крайней мере я так слышал.
— Крекенберн сказал, что вот уже несколько лет о Мементо Мори ничего не известно. Он считает, что убийца, вероятно, умер.
— Вполне возможно, — пожал плечами Джек. — Но мне передавали, что джентльмен-убийца удалился от дел и живет в домике у моря.
