Потерянные ноты (СИ) - "Platisha Victoria Gembl" (библиотека электронных книг .txt, .fb2) 📗
— Да.
— Правда?
Он по лицу видит, как сомневается Себ, как он хочет сказать «нет», но лишь упрямо кивает, сжимает губы в тонкую полоску, закрывает глаза и откидывается на подушку. Он молчит весь остаток дня. Ест то, что предложат. Говорит то, что хотят услышать. Коротко и по делу. Засыпает, привалившись к плечу задремавшего Брока. А вечером опять начинается лихорадка.
— Хуже? — сонно спрашивает Брок.
— Нет, — стучит зубами парнишка, — Спи.
— Разбуди меня, если соберёшься умереть.
Лучше не становится. Снайпер обливается потом, мечется в бреду и чуть слышно стонет от боли. Брок не может больше заснуть, как не старается. Накрывает трясущееся тело вторым одеялом и выходит. Ему необходим воздух.
— Что с ним, черт возьми?
Брок зажал Хейли у медицинской палатки. Она успешно избегала его два дня. Но сейчас он не намерен отпускать ее, пока не получит ответы на свои вопросы. Девушка не знает, что делать. Она хорошо помнит состояние Райта, когда ему пришло то злополучное письмо. Услышать нечто подобное от нее будет еще хуже.
— Заражение. Организм был ослаблен болезнью и ранением. Потом еще одним. Он слишком часто ловит пули, принадлежащие тебе, знаешь ли, — тяжело вздыхая, говорит она, — Он болен, Брок. Очень болен. Лекарств нет. Я не представляю, что делать, — и как контрольный в голову, — Есть шанс, что твой снайпер не доживет до утра…
Хейли устала. Она работает в две смены, без отдыха, потому что раненых очень много, а врачей почти нет. Девушка, сжимает его плечо. Вздыхает сочувственно, но помочь больше ничем не может. Это убивает ее. Беспомощность убивает их обоих быстрее, чем инфекция губит капрала Грина.
Брок врывается за ширму, врезается в стул, который кто-то оставил в проходе.Чертыхается, но не может сдержать ликующую улыбку. От грохота просыпается Себастиан. Он сонно моргает, а когда поднимает взгляд к лицу сержанта, перестает дышать.
— Тебя переводят, — говорит Брок замершему на постели другу.
— Не понял.
— Чейз, наш знакомый капитан, друг Криса, пришлет за тобой самолет. Обещал, что скоро. Ты сядешь на него без возражений и скандалов! И полетишь во Францию. Там, по выздоровлению продолжишь службу.
Брок не добавляет: «Только так ты останешься в живых», однако намек ясен. Себастиан не спорит. Не видит смысла. Он же не дурак, в конце концов. Чувствует, как жизнь по крупице покидает его. Руки слабые, не слушаются. Он собирает все силы, тянется к Броку. Легко очерчивает красивые, четкие скулы. Как во сне обрисовывает прохладными пальцами контур губ. Он знает ответ на свой вопрос, но не может не спросить. Голос скрипучий, едва слышный:
— Ты не едешь?
— Нет. Это слишком… знаешь. Я останусь с Хейли. Она обо мне позаботится.
— Обязательно позабочусь, — согласно кивает только что появившаяся девушка.
Себастиан пьет воду, терпит необходимые уколы с антибиотиками, которые совершенно не помогают. Он хотел спросить ее о чем-то важном очень давно, когда они только прибыли на Филиппины. Он не помнит. Глаза закрываются под мерный стук сердца сержанта.
— Тогда на корабле ты сказала кое-что. Назвала нас «несчастными пидорами». Не слишком красивое выражение для леди. Ты же леди, — сонно бормочет он, — Настоящая.
— Он хотел сказать, что слышал эту фразу всего пару раз в жизни. От бабушки. И от одного парня. Только он говорил это с такой интонацией, как у тебя.
Хейли хмурится, будто пытается подобрать слова. Брок знает это выражение. Успел выучить за три года совместной службы. Девушка не уверена в своем поступке, она не уверена, стоит ли отвечать.
— Так говорил мой муж, — сдавшись, отвечает она.
Райт вздергивает бровь. Себ в его руках шевелится, поворачивает голову. Хейли замечает их непонимание, передергивает плечами, поправляет капельницу и садится напротив кровати, на свой любимый складной стул.
— Он рассказывал, что в его школе учились два мальчика, которые играли в лучших друзей, а потом полюбили друг друга. Они скрывали это от всех, даже от самих себя, чтобы спастись от жестокости. «Принцесса и ее рыцарь». Мой муж не был хорошим человеком в детстве. Озлобленный на весь мир подросток избил одного из них, обвинив в проигрыше своей команды.Тощего, слабого паренька, музыканта кажется. Мол, капитан команды был занят не тем, чем следовало. Второй пришел отомстить, что-то забрать у них. Сейчас уже не вспомню. Ему тоже не слабо досталось. А через несколько лет этот самый музыкант спас ему жизнь. Мой муж говорил, что эти двое оказались героями, но все равно время от времени называл их «страдающими пидорами».Грубо, не спорю. Он защищал их, никогда не раскрывая имен даже мне. Это так нелепо. Когда я только увидела вас двоих, мне почему-то показалось, что муж говорил о вас.
Она закрывает лицо руками. Воспоминания о погибшем муже не даются ей легко. Все еще больно. Брок узнает собственную историю со слов «принцесса и ее рыцарь», Себастиан под боком нервно посмеивается. Видимо тоже понимает, в чем дело. Вот это действительно нелепо.
— Он пришел за нотами, — говорит парнишка, — То есть Брок пришел. Когда они избили меня, Брок решил постоять за мою честь, — смешок царапает горло, — А заодно вернуть ноты, которые они забрали. Как, говоришь, звали твоего мужа?
— Джаред Милтон. Он погиб в 1941. В Африке.
Себастиан осторожно выдыхает, сжимает до боли ладонь Брока. Он напуган. Взволнован и ищет поддержки в надежных объятиях. Он поднимает голову, смотрит на девушку из-под упавших на лоб волос. То, что ее мужем оказывается ненавистный еще со школьной скамьи Джаред — не удивляет после рассказанной истории. Шокирует известие о его смерти и тот факт, что девчонка знала о них все это время. Знала и не рассказала никому.
— Ты знала?
— С самого начала, — подтверждает она, — С тех самых пор, как пришло письмо, где говорилось о твоей безвременной кончине.
Хейли улыбается, наблюдая, как вытягивается лицо снайпера. Читать чужие письма нехорошо, но было бы глупо сопротивляться собственному любопытству, после увиденной реакции. Ее никто не осуждает.Девушка выходит, оставляя их наедине.
Себастиан забывается беспокойным сном на груди своего сержанта. Брок обязательно расскажет ему о повышение. Обязательно еще раз скажет, как нуждался в нем все это время. И как было больно стоять в разрушенном баре и поднимать рюмку за погибшего друга, любимого. Но самолет прибывает раньше назначенного времени.
— И на этом кукурузнике ты хочешь отправить меня в Европу?
Себастиан придирчиво разглядывает гражданский самолет, присланный за ним капитаном Чейзом. Он не любит самолеты. Ни военную, ни гражданскую авиацию. Хотя, Брок думал, что после трагедии на «Перл-Харбор» его друг откажется близко к кораблю подходить. Но это же Себастиан. У него все ни как у людей. Сейчас он цепляется за сильные плечи своего командира, старается держаться в вертикальном положении. Силы покидают ослабленный организм.
— Мы с тобой, как потерянные ноты. Только те выкинуты из песни, а мы из жизней друг друга. Пока мы не встретимся вновь, стройной мелодии не получится. Я буду скучать, не погибни здесь без меня, — шепчет Себ, утыкаясь носом ему в шею.
— Пиши мне, Бастиан. Тут письма еще реже приходят. Но ты пиши. Я найду тебя, когда закончится война.
Брок осторожно сгружает потерявшего сознание Себастиана на борт самолета. Поднимает на руки, будто невесту через порог нового дома переносит. В тот момент он действительно считает, что больше не увидит лучшего друга.
— Позаботьтесь о нем, — просит он.
Голос бессовестно дрожит. Солдат, закрепляющий бессознательное тело, кивает. Обещает доставить капрала Себастиана Грина в безопасный госпиталь где-то на юге оккупированной Франции. Самолет взлетает, как раз когда в их лагерь входят японские танки. Сержант-майор Райт возглавляет оборону периметра. Они несут колоссальные потери, но держатся до прибытия подкрепления.
========== 19. ==========
19.
