Огненная лилия - Айнгорн Алекс А. (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
— Довольно, Тигровая Лилия, — его голос чуть дрогнул, по-видимому, от гнева.
— Волк, ты должен мне помочь.
«Она ничего не поняла. Ничего. Не поняла, что я уже для нее сделал.
Она ничего не поняла…»
— Если я тебе помогу, ты, наконец, прекратишь шуметь и бунтовать?
— Обещаю, — быстро согласилась она, пока индеец не передумал. — А ты поможешь?
— Возможно, — он смотрел в сторону. — Все, иди в свой вигвам, Лилия.
Она поспешила послушаться.
Вечером Лилия вновь предстала перед вождем. Она испуганно поискала глазами Волка. Он был там. Она бросила на него умоляющий взгляд. Но он выглядел суровым и отрешенным и не глядел в ее сторону. У Онор сильно колотилось сердце, каждый удар отдавался в груди, словно барабанный бой.
— Готова ли Тигровая Лилия подчиниться решению старейшин?
Онор открыла было рот, но Волк выступил вперед.
— Вождь, — обратился он к старику, — я возьму в жены эту женщину. Я привел ее к нам и имею на нее больше прав, чем Паук. Но чтобы не обидеть его, я принес для него выкуп. Он там, у порога. Десять прекрасных медвежьих шкур. Я сказал, вождь.
Онор-Мари остолбенела.
— Не будет ли возражать Паук против твоего предложения? — спросил вождь негромко. — Женщина была обещана ему.
Костлявый неуклюжий Паук проворчал:
— Как решат старейшины.
Все взгляды были устремлены на него, и Паук неохотно добавил:
— Я бы лучше взял в жены гуронскую девушку, такую, как мы…
Вожди посовещались.
— Наш брат, Красный Волк, занимает среди нас высокое положение, его подвиги нам известны. Он не обидел Паука, принес ему богатый дар. Пусть Тигровая Лилия войдет в вигвам Красного Волка.
Волк склонился перед вождем, произнося вежливые слова благодарности.
— Пойдем со мной, Тигровая Лилия, — властно позвал он. Онор вышла за ним, но когда остальные индейцы уже не могли их слышать, она разразилась гневной тирадой.
— Как это понимать, Волк? Что еще за штуки? Это, что, помощь? Это нечестно, Волк!
— Ты не пойдешь в вигвам Паука.
— Очень мудро! Что ж, по-твоему, я с радостью брошусь в твой вигвам и до конца своих дней буду жить на оленьей шкуре?
— Лилия…
— Послушай ты меня, Волк! Я ни за кого не собираюсь выходить, пока сама этого не захочу! Ты или Паук, или кто еще — не суть важно. Я не такая, как вы. Не хуже, не лучше. Другая и все. Я не могу так жить. Я привыкла к другому. Мой мир, он совсем не похож на ваш. У меня свой дом в Париже, я богата, я свободна… Ну пойми же.
— Тигровая Лилия, ты не понимаешь, куда попала. Ты не можешь сказать «не хочу», чтобы все бросились угождать тебе. Ты не дома.
У нее опустились руки. Неизбывная горечь зазвучала в голосе.
— Это правда. Я не дома. И я поняла. Здесь война. Здесь вековая ненависть между белыми и индейцами. Здесь ужас, страх и кровь. И я должна быть благодарна, что жива и что с меня не сняли скальп.
— Никто не снял бы твой роскошный скальп, женщина. Гуроны не воюют со скво.
— А как же понимать, что я здесь в плену и против моей воли мне навязывают судьбу?
— Тигровая Лилия, тебе никто ничего не навязывает.
— А как же…
Волк повысил голос.
— Слушай, Лилия, не перебивай. Тебя оставят в покое. Спустя семь лун я отведу тебя в город, и ты сможешь уплыть домой за море и не возвращаться.
Это не твой мир, ты права.
Она не верила своим ушам.
— Ты меня отпускаешь?
— Да.
У нее возникло смутное подозрение. Все лгали ей. Может быть, и Волк…
— А почему не теперь же?
— Сейчас я не могу. Через семь лун.
— Ты можешь дать мне других провожатых, — осторожно произнесла она.
— Я сказал тебе, Лилия! Я так решил, — гневно ответил Волк. Онор примирительно улыбнулась.
— Хорошо, хорошо. Я согласна обождать. Если ты действительно отпустишь меня…
— Я, что, лгал тебе, Лилия?!
— Но… Мне кажется… так неожиданно… мне кажется, должен быть какой-то подвох, — вырвалось у нее. Она тут же пожалела о том, что сказала. Лицо Волка потемнело.
— Вот так ты думаешь, Лилия? Подвох? Видно, ты не так и хочешь домой, как говоришь. Я не слышал ни слова благодарности. Раз так, я больше не помогаю тебе. Разбирайся как знаешь.
Мгновение он словно ждал чего-то, глядя в ее несчастное лицо, потом встряхнулся и пошел прочь. Онор бросилась за ним и схватила его за локоть.
Он с надеждой оглянулся.
— Нет, нет. Прошу тебя. Я не хочу здесь оставаться! Я сболтнула глупость. Я верю тебе. Конечно, верю. Прошу тебя. Я хочу никогда больше не видеть всего этого! Никогда! Никогда!!!
Она почти кричала. Волк вздрогнул. Любому было бы видно, что он обижен и разочарован, но только не Онор. Она ничего не заметила. Он не спеша отцепил ее пальцы от своей руки.
— Я отведу тебя в город, — тихо проговорил он. — Как обещал. Теперь уходи. Уходи.
Она убежала, чтобы снова не наговорить чего-нибудь сгоряча. Волк стоял, прислонившись плечом к сосне. Он медленно провел рукой по волосам, поправил нож у пояса. Взгляд его был пуст. «Да, — прошептал он.
— Да…
Это будет правильно».
Теперь, когда перед Онор не маячил призрак грядущей свадьбы, все стало гораздо проще. Казалось, мир вокруг стал светел и приветлив. Жители деревни были заняты подготовкой к свадьбам, ведь Онор-Мари не была единственной виновницей торжества. Атмосфера праздничности заразила Онор.
Ее хорошее настроение бросалось в глаза, и индейцы в свою очередь начали относиться к ней более тепло. Правда, они наивно полагали, что ее радует предстоящая свадьба. Индианки энергично пичкали ее советами, терзали подробностями обряда и бесконечными дифирамбами Волку. Она кивала, слушая вполуха. Все они искренне хотели помочь ей, и, понимая это, Онор старалась быть внимательной и любезной. Однажды она удивила и себя, и всех, обнаружив, что непринужденно болтает с Пауком, который при ближайшем рассмотрении оказался очень добродушным и безобидным, не очень сообразительным и нескладным, но вовсе не таящим на нее зла. Последняя неделя в племени гуронов протекла для Онор приятно и необыкновенно быстро.
Только Волк избегал ее. После того, как на совете старейшин он заявил на нее свои права, Онор видела его лишь мельком. В день накануне торжеств Онор-Мари уже не находила себе места. Волк ни словом не обмолвился о своем обещании, и она спрашивала себя, что на самом деле на уме у этого человека, столь непохожего на всех мужчин, с которыми она только общалась в своей жизни. Она верила ему, но, все-таки, в первую очередь его волновали интересы его народа. Ее заставили примерить вышитый сложным узором костюм невесты. Выбитая из колеи, растерянная, полная сомнений, Онор сбежала в лес после экзекуции, и сидела одна до самого вечера, моля Бога об одном — чтоб ее оставили в покое.
— Готова ли ты, Тигровая Лилия? — вопрос заставил ее вздрогнуть.
— Волк?
Он стоял на тропинке с кожаным мешком, заброшенным за плечо, явно готовый к дальнему походу.
— Готова ли ты? Или Лилия передумала?
— Да что мне готовиться? У меня ничего нет…Только я сама да та одежда, что на мне.
— Хорошо. Тогда следуй за мной, — он равнодушно скользнул взглядом по ее платью и зашагал вперед.
Онор не думала, что все будет так. Волк словно нарочно пытался вывести ее из равновесия, и действительно, Онор скоро захотелось закричать, что она передумала, что ей не нужна ничья помощь, и чтобы он убирался ко всем чертям. Он шагал и шагал по лесу, не оглядываясь, не замечая ее, холодно глядя куда-то вперед. Она регулярно теряла его из виду, когда он своей бесшумной пружинящей походкой исчезал за деревьями. Онор кусала губы от досады. Когда она была его пленницей, она всегда могла упереться и требовать, чтоб он сбавил шаг. Но сегодня она не обязана была тащиться за ним из последних сил, наоборот. Это он делал ей одолжение. Долго Онор не выдержала. Она бросилась бегом за индейцем и, поравнявшись с ним, просто загородила ему дорогу.
— Что происходит? — проговорила она, задыхаясь от бега. — Клянусь Богом, я не понимаю тебя. Если ты не хочешь… Я не заставляю тебя. Или ты сердишься? Наверное, так и есть, ты рассердился, что я тогда налетела на тебя. Я просто подумала, что ты… что ты…
