Старая сказка - Форсайт Кейт (книги серии онлайн txt) 📗

— Значит, ты и есть тот маленький жаворонок? Поешь ты очень красиво. Хочешь присоединиться к нам?

— Не знаю, разрешат ли мне. Репа…

— Репу может чистить кто угодно, а вот петь — далеко не каждый, — убежденно откликнулась девушка. — Как, ты говоришь, тебя зовут? Петросинелла?

Маргерита лишь пожала плечами, уже смирившись с тем, что никто не называет ее настоящим именем.

— Мое имя — Елена. Посиди с нами немножко, даже если и не будешь петь. А я позабочусь, чтобы у тебя не было неприятностей.

Прихрамывая, Елена провела ее в комнату, где, выстроившись в несколько рядов, стояли figlie di coro. Мало того, что Елена косолапила, оказалась у нее еще и деформирована стопа. Когда Маргерита увидела ее увечье, сердце преисполнилось жалости. Очевидно, именно поэтому от нее и отказались родители.

Она усадила Маргериту на табуретку, после чего продолжила обучение своего класса. Маргерита широко раскрытыми глазами следила за нею. Елена была невысокой и хрупкой, с темно-карими глазами, в которых то и дело вспыхивали золотистые искорки веселья. Из-под лихо сдвинутого набекрень белого чепца, виднелись коротко стриженные каштановые кудряшки. Ногти на пальцах были обкусаны до мяса, а из-под заусенцев выступила кровь.

— Аллилуйя, аллилуйя, — запели девочки в комнате.

Елена мягко руководила процессом.

— Кармела, пожалуйста, подойди сюда и встань вот здесь. Мне кажется, ты пытаешься петь слишком высоко. Послушай меня.

Елена взяла высокую ноту, и Кармела стала подражать ей. Елена вновь пропела ноту, и Кармела вновь попыталась повторить ее. На сей раз она в точности попала в ноту, и голос ее зазвучал глубоко и звучно.

— Прекрасно, — сказала Елена. В комнате раздались дружные аплодисменты. Кармела покраснела и улыбнулась.

— Имельда и Зита, пожалуйста, попробуйте петь чуть помедленнее. Пусть каждый звук воспарит, как птичка, прежде чем подняться выше. Перед этим наберите полную грудь воздуха. Ну, давайте попробуем. — Обе девочки старались изо всех сил спеть, как показала им Елена, голос которой лился совершенно естественно и безо всяких усилий. — Прекрасно! Давайте попробуем еще раз.

— Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, — запели девочки, и голоса их то взлетали ввысь, то опускались.

Елена слушала, делая плавные движения руками, поднимая одну и плавно опуская другую. Звуки получались такими радостными, что они наполнили сердце Маргериты счастьем. На глаза навернулись слезы, но при этом ей хотелось громко смеяться. Судя по лицам девочек, они тоже испытывали экстаз. А потом Елена повернулась к Маргерите и сделала приглашающий жест рукой, и та, не успев опомниться, вскочила на ноги и запела от всего сердца:

— Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.

Когда занятие закончилось, Елена знаком попросила Маргериту задержаться.

— Ты плакала. Это музыка так на тебя подействовала?

— Да, но…

— Что но?

— Я плакала еще и потому, что очень скучаю по своим родителям.

Елена кивнула.

— Я тоже, как и все, кто оказался здесь. Может быть, как раз поэтому мы и поем так красиво. В наших голосах слышна тень и солнечный свет.

Маргерита согласно кивнула, хотя и не была уверена, что поняла, о чем идет речь.

— Я хочу, чтобы ты присоединилась к нам и пела вместе со мной, — завила Елена. — Столь чистый звук исходит из такого маленького тела, и это очень необычно. Нам недостает нескольких сопрано, особенно учитывая, что ты вкладываешь в пение душу. Что скажешь? Хочешь научиться петь?

— Si, — застенчиво ответила Маргерита и покраснела от стыда за свою шепелявость.

Елена улыбнулась.

— Не волнуйся, передние зубы у тебя вырастут так быстро, что и оглянуться не успеешь. А жаль. Без них ты выглядишь такой славной. Сможешь прийти ко мне завтра, в это же время? Тебе придется пропустить молитву.

Маргерита кивнула и побежала вниз, к Димфне. В душе у нее все еще звучала музыка, и она запела про себя:

— Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.

На свой двенадцатый день рождения Маргерита с подругами собрались на теплой кухне, чтобы полакомиться пирогом с корицей, который собственноручно испекла Димфна. Он получился кривобоким, а с одной стороны еще и подгорел, но никто не обращал на это внимания.

— А мне нравится, когда Пасха наступает рано, — Маргерита облизнулась. — Ужасно, когда мой день рождения выпадает на середину Великого поста.

— Тебе повезло, что вы вообще знаешь, когда у тебя день рождения. Большинство из нас не знает и этого. — В голосе Елены не было негодования или обиды. Она считала, что нет смысла оплакивать прошлое. Всех девочек в Пиете бросили родители. Причем многие страдали еще более тяжкими увечьями, нежели деформированная стопа.

— А вот я бы хотела знать, когда у меня день рождения, — с непривычным сожалением вздохнула вдруг Димфна.

— Можешь взять себе мой, и мы будем праздновать вдвоем, — предложила Маргерита, и круглое лицо Димфны засияло от удовольствия.

— Жаль, что мы не можем сделать тебе подарок, — сказала Елена. — Будь у меня собственные средства, я бы подарила тебе лютню.

— Это было бы здорово. — Любимый инструмент Маргериты лютня способна плакать или смеяться, звучать соло или в оркестре с другими инструментами, быть высокой и звонкой или низкой и напряженной.

— А я бы на неделю освободила тебя от чистки горшков и кастрюль, — заявила Сперенца. — Нет, не на неделю, а на месяц. Представляешь, целый месяц без единого горшка!

— При условии, что вместо нее их не буду чистить я, — вмешалась Агнесса, вторая кухонная служанка.

— А я бы подарила тебе разноцветное платье, — сказала Кармела. Чуткая и впечатлительная девушка с чудесным контральто, она во всем искала красоту и гармонию. — Я бы выбрала для тебя зеленый, или лиловый, или бирюзово-голубой. Или даже серый. Словом, тебе пойдет любой цвет, кроме красного.

Маргерита улыбнулась, но на мгновение ощутила необъяснимый укол болезненной тоски. Она вспомнила зеленое платье с широким поясом в тон ее волосам…

— Это был бы подарок не Маргерите, а тебе самой, — поддразнила подружку Зита. — А я бы подарила тебе прогулку на лодке по лагуне на целый день, с угощением, музыкой и танцами. Но только если ты возьмешь всех нас с собой.

— Во время карнавала, [80] — подхватила Маргерита. — Мы бы поглазели на глотателей огня, акробатов и жонглеров, а вокруг были бы толпы людей в масках.

Девочки дружно вздохнули. Жизнь взаперти, в четырех стенах, была унылой и однообразной.

— Я подарила бы тебе коня, — сказала Агнесса. — Белого скакуна с серебряной уздечкой, как тот, что выткан на гобелене в трапезной. Представляешь, как здорово было бы промчаться на нем по лесу!

— А я подарила бы тебе верблюда, — сказала Димфна.

Все вокруг расхохотались, и Димфна не замедлила присоединиться к общему веселью. Смеясь, она широко открывала рот, а глаза ее превращались в щелочки.

— Но почему именно верблюда? — поинтересовалась Елена.

— А мне всегда хотелось посмотреть, какой он, — отозвалась Димфна. — Мне часто рассказывали о них. На верблюде можно путешествовать по пустыне, пить его молоко и не страдать от жажды, даже когда на много миль вокруг нет ни капли воды. Однажды я даже видела его изображение на фреске, и он показался мне просто невероятным зверем.

— Я бы тоже хотела посмотреть на верблюда, — вздохнула Маргерита. — А еще на львов, слонов и обезьян.

— И я тоже, — радостно подхватила Димфна.

— А еще мне хочется повидать мир, — призналась Маргерита. — Я бы хотела объездить его весь. Увидеть горы, подпирающие вершинами небеса, и океаны, которые водопадом переливаются за край мира.

— Я тоже хочу путешествовать, — сказала Елена, — и петь при дворе королей и королев, носить платья из шелка и бархата с нитками жемчуга в прическе. — Ее темно-карие глаза засверкали, когда она представила себе эту картину.