Супружеский долг - Сэндс Линси (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
— Это верно, не занимался. За два года нашего брака он ни разу никого не судил, — мрачно подтвердила она и после паузы добавила: — Судила я.
У потрясенного Эмори прорезался голос:
— Ты?!
— Да. Я управляла всем в отсутствие мужа, — ледяным тоном разъяснила Эмма. — Я ведала хозяйством, подготовкой воинов и проводила суды.
Блейк недоверчиво усмехнулся:
— Вы занимались муштрой солдат?
— Я позаботилась, чтобы у них был стоящий наставник, — поспешила уточнить Эмма.
— Хм… — Эмори некоторое время молча смотрел на Эмму, обдумывая ее слова. Его приятно удивила отличная выучка ее людей. Он ожидал, что они окажутся мало к чему пригодными, а вместо этого столкнулся с ловкими и трудолюбивыми бойцами. Конечно, им было далеко до сноровки его собственных воинов, но ведь война была ремеслом его людей, считавшихся лучшими бойцами в королевстве.
На мгновение Эмори подумал, не стоит ли похвалить Эмму за это, но решил не торопиться. Чего доброго, это ее смутит: женщины любят выслушивать комплименты своей внешности и умению вести хозяйство, а не таким мужским занятиям, как муштра солдат.
Эмма молча наблюдала за подготовкой большого зала к суду. По обычаю, лорды раз в месяц устраивали суд для своих людей, на котором рассматривали их жалобы и решали споры между ними. До замужества Эмма помогала в этом деле отцу, а потом, переехав в замок мужа, взяла эту обязанность полностью на себя. Как верно заметили Эмори и Блейк, Фальк не обращал внимания на проблемы своих людей, как, впрочем, и на жену.
Она могла бы сразу сообразить, что Эмори займется судом сам. В отличие от Фалька он не был равнодушен к своим подчиненным. Однако ее неприятно удивило, что он так вот сразу отберет у нее эту власть, во всяком случае, она никак не ожидала, что ее поставят об этом в известность последней. Даже слуги узнали эту новость раньше нее. Она почувствовала не злость, а большую обиду.
Тяжело вздохнув, Эмма опустила глаза. Прошлая ночь была прекрасной и волнующей. Ей показалось, что между ними произошло нечто… особенное… нежное… Они с мужем стали ближе. Она надеялась, что теперь они станут больше разговаривать, лучше узнают друг друга, будут обсуждать общие дела. К ее огорчению, оказалось, что муж подобных чувств не испытывает. Посмотрев в его сторону, она увидела, что его нет на прежнем месте. Пока она собиралась с мыслями, они с Блейком встали из-за стола и перешли к огню. Поднявшись со стула, она присоединилась к ним.
— Милорд… — обратилась она к Эмори и смолкла, когда он с сердитым лицом повернулся к ней. Тем не менее, переведя дыхание, она заставила себя продолжить: — Я подумала, милорд, что, поскольку я уже знаю прошлые споры и обиды селян и слуг, возможно, вы захотите воспользоваться моей помощью.
— Мне не нужно твое вмешательство, жена! — раздраженно отрезал Эмори. — Меня оскорбляет, что ты могла даже подумать об этом!
— Я всего лишь хотела…
— Неужели ты так мало веришь в меня и мои способности?
— Нет-нет! — поспешила возразить Эмма, стремясь успокоить его уязвленную гордость. — Но…
— Никаких «но», жена. Ты занимайся своим делом, а я буду заниматься своим, — Эмори круто повернулся и направился к столу, но неожиданно остановился. Он не хотел так резко обойтись с ней. По правде говоря, он прекрасно понимал, что должен был сам сообщить ей о своих намерениях, и сердился на себя из-за того, что забыл об этом. Не улучшило его настроения и то, что Блейк отвел его в угол и стал выговаривать за пренебрежение тонкими чувствами жены. В который раз! Эмори до смерти надоело выслушивать поучения насчет того, как надо с ней себя вести. Он обернулся к Эмме, собираясь извиниться, но она уже поднималась по лестнице, направляясь в примерочную.
Эмори хотел было догнать ее, но как раз в этот момент в зал стали входить и выстраиваться вдоль стен люди, собравшиеся подать жалобы. Вздохнув, он решил отложить на время извинения и направился к столу, чтобы начинать суд.
— Наконец-то! — Уперев руки в бока, де Ласси яростно уставился на Эмму, едва она переступила порог. — Как я могу сделать работу в срок, если вас нет для примерки?
«Скорее для пытки!» — подумала Эмма, принимая покаянное выражение лица.
— Примите мои извинения, месье де Ласси. Меня задержали.
— Хм… — Поджав губы, он недоверчиво посмотрел на нее, напыжился и, театрально вздохнув, обратился к одной из швей: — Гита, подай мне золотую ткань!
Два часа спустя Эмма стояла на стуле посреди комнаты, утопая под бесконечными ярдами золотой ткани, наколотой на ее фигуру. Она стояла спиной к двери и не видела, как вошел Эмори. Когда он окликнул ее, Эмма от неожиданности чуть не упала со стула.
Благодарно улыбнувшись Гите, успевшей схватить ее за руку и удержать от падения, Эмма осторожно повернулась лицом к мужу.
— Я… — Он оборвал фразу, потрясенный золотым видением. Впервые Эмма предстала перед мужем не в черном. Даже в спальне, обнаженную, он видел ее на черном фоне. «Проклятие! Как же она прелестна! — восхищенно подумал он. — Ангел! Красавица… Сияющая, воздушная… тонкая, плоская…»
Плоская?! Он заморгал, уставясь ей прямо на грудь, точнее, на то место, где она должна была находиться, где она ранее находилась]
— Бог мой! Куда они подевались?! Эмма растерянно посмотрела на мужа:
— Что подевалось, милорд?
— Твои… твои… — Приподняв ладони, он приставил их к груди, словно поддерживая горстями два больших невидимых плода.
— Милорд! — Вспыхнув алым румянцем, Эмма смущенно оглянулась на окружающих.
Женщины стояли разинув рты и не сводили глаз с грозного мужа. Месье де Ласси самодовольно улыбался. Однако улыбка портного мгновенно исчезла, когда Эмори в два шага пересек комнату и схватил его за шиворот:
— Ты что сделал с моей женой? Где ее груди?!
— Перевязаны! — взвизгнул портной.
— Перевязаны? — нахмурился Эмори.
— Они на месте, милорд. Я просто спеленал их. — При этих словах Эмори изменился в лице. — То есть это сделала Гита, — в страхе заторопился объяснить де Ласси. Его акцент пропал полностью. — Я, разумеется, и пальцем не коснулся ее…
— Ну так вели их распеленать! — грозно проговорил Эмори.
— Конечно, конечно, сию минуту.
— Нет муж мой, — возразила Эмма. — Им придется вновь перевязать их, когда вы уйдете.
Все еще держа портного за шиворот на весу, Эмори обернулся к ней и озадаченно нахмурился:
— Почему это они тебя замотают? И вообще, зачем они это сделали?
— Сейчас немодно иметь пышную грудь, — повторила Эмма слова портного.
— Значит, ты собираешься бинтовать их и впредь?! — Мысль эта неприятно поразила его. — Не делай этого, жена! Мне они нравятся! Нечего над ними издеваться! — Он обернулся к портному: — Не сметь их заматывать! Понятно?
— Да, милорд. Конечно, милорд. Не перевязывать грудь вашей жене. Я немедленно сниму это платье, чтобы Гита могла ее тут же развязать.
— Да, немедленно! — проревел Эмори в лицо де Ласси и снова резко встряхнул его. — Нет, так не пойдет! Вы не будете раздевать мою жену! — Оттолкнув тщедушного человечка, он широкими шагами подошел к Эмме, схватил ее в охапку и вынес из комнаты.
Сомкнув руки у него на спине, Эмма еле сдерживала улыбку. Она радостно думала о том, что муж спас ее от нескольких часов бесконечных одергиваний, уколов и порицаний.
Он отнес ее прямо в их спальню и, опустив около постели, стал разматывать окутывавшую ее ткань. Вскоре наколотое на ней платье превратилось в золотое облако на полу. Тогда Эмори принялся распеленывать ее грудь.
Как только последняя повязка упала на пол, Эмори жадно потянулся к измученным, но оживающим полушариям, однако Эмма стремительно отвлекла его вопросом:
— Вы что-то хотели, милорд?
Эмори опустил руки и непонимающе посмотрел на нее. Он много чего хотел от нее в это мгновение. Например, увидеть ее обнаженной в их постели. Со дня свадьбы он постоянно мечтал об этом, но после того, как увидел ее окутанную золотым облаком, буквально сгорал от жгучего желания.
