Весенняя страсть - Домнинг Дениз (онлайн книга без .txt) 📗
– Теперь идите, миледи, – позвала Марджери сладким голосом. – Пора.
Две женщины взяли ее под локти и подняли, в то время как жена торговца элем стянула с девушки одеяло, отцепив сжимавшие его пальцы. Стоявшие по бокам женщины поддерживали ее за спину, понимая, что стертые и израненные ноги не держат девушку. От холода кожа Николь покрылась пупырышками. Она закрыла глаза от чувства унижения, прекрасно понимая, что у нее нет тех округлостей, которые должны быть у настоящей женщины. Гиллиам уже говорил ей, что она слишком худая. Сейчас он в очередной раз посмеется над ней. Сейчас. Николь напряглась.
– Я не вижу никаких недостатков, – произнес Гиллиам низким голосом, едва дыша.
В его голосе не было и тени насмешки. Николь с облегчением и благодарностью выдохнула, тут же возненавидев себя за это.
– Теперь ваша очередь, миледи, – шепнула ей в ухо Бертильда. – Вы должны сказать, видите ли вы какие-то недостатки в теле вашего мужа.
Николь подняла ресницы. Гиллиам смотрел на нее блестящими голубыми глазами, которые, однако, не выдавали его истинных чувств. Боже, какой он красивый! Золотистый отсвет пламени факела бросал тени на его красиво изогнутые брови. Она увидела прекрасные высокие скулы, мощную, как колонна, шею, гладко выбритые щеки; все еще влажные после мытья волосы были цвета густого меда.
Плечи рыцаря были раза в два шире, чем у Николь, на одном из них девушка заметила кровоподтек. Она поморщилась, вспомнив, откуда он. Именно в это место она ударила булавкой. По привычке Николь посмотрела на рану глазами лекаря. Рана была несерьезная, ее даже не надо перевязывать, уже образовалась корка.
Потом Николь бесстрастно продолжила свой осмотр. Пряди густых волос прилипли к шее, но капли воды сверкали и на плечах. Николь проследила за одной блестящей бусинкой, проложившей себе путь через вздувшиеся мускулы на груди к плоскому животу. Здесь капля пересекла шрам. Он тянулся от талии до бедра. Неудивительно, что Гиллиам терпеть не мог даже упоминания об игле. Ему явно пришлось слишком близко познакомиться с ней, когда зашивали эту рану. Вообще чудо, что он выжил после такого удара и сохранил здоровье и силу. Взгляд Николь скользнул вниз, к бедрам. Она удивилась, что при таком массивном теле незаметно ни грамма лишнего жира. Ноги длинные, но каждое бедро толще ее талии. Николь отметила очень большие ступни.
Затем девушка посмотрела на свои маленькие истерзанные ноги. Хотя Николь была самой высокой из всех женщин, каких знала, ей никогда не приходилось чувствовать себя такой маленькой и беспомощной. Она явно проиграет, если попытается бороться с ним.
– Не вижу никаких недостатков, – пробормотала девушка, глядя себе под ноги.
– Вот видишь, ничего трудного, – успокаивающе бормотала Бертильда.
И они с Ателиной повели Николь к кровати.
– Залезай под одеяло, а то замерзнешь. И запомни, к утру должна быть кровь на простынях.
Женщины помогли девушке укрыться и собрались уходить.
– Делай все, как мы тебе говорили, и утром проснешься женщиной. Вот увидишь, все будет хорошо.
И они направились к двери.
Николь скользнула по матрасу на самый край кровати, к стене. Как только женщины закрыли за собой дверь, увели с собой отца Рейнарда и забрали лампы, Николь крикнула им вслед:
– А когда я делала так, как мне говорили?!
Одинокая свеча мерцала в изголовье кровати. Ее скудный свет едва проникал сквозь густую тьму. Она видела, как Гиллиам неясной тенью пошел закрывать дверь. Раздался тяжелый стук щеколды, и сердце Николь подскочило в груди. На новой двери остался прежний засов. Снова эта комната стала тюрьмой. Только на этот раз не для Рэналфа, а для нее самой. О Дева Мария! Он запер ее, чтобы обеспечить себе успех.
Волнение сменилось гневом. Черт его побери! Она не позволит ему забрать последнее, что у нее осталось. А если несчастные предатели из деревни хотят отвернуться от нее – пусть. Лучше потерять их, чем себя.
Кровать покачнулась, когда Гиллиам сел на ее край. Веревки, удерживавшие матрас, натянулись под страшной тяжестью. Николь забилась в угол кровати, плечами прижавшись к холодной стене. Камни собственного дома словно прибавили ей сил; она напряглась, готовая к предстоящей битве.
Гиллиам сидел на краю кровати. У него не было опыта обращения с женщинами, которые не хотели его. В постели с Изотт они оказались неожиданно: их увлекла молодая страсть и его желание доказать, что рана не повлияла на мужские способности. С тех пор он пользовался только услугами проституток, платя за удовлетворение своих желаний.
Он посмотрел на жену, забившуюся в дальний угол, темнота ночи скрывала ее лицо. Да ему и не надо было его видеть.
Несколько минут назад, когда Николь смотрела на него, как того требовал ритуал, Гиллиам ожидал увидеть в ее глазах боль, ненависть, отвращение. Вместо этого на лице девушки была опустошенность. Гиллиам знал многих мужчин, которые впадали в такое бесчувственное состояние накануне битвы. Если она намерена бороться с ним, Боже, как он сделает то, что должен, не причинив ей боли?
Положив голову на валики, он вытянул ноги, накрылся холодным одеялом и задернул полог. Кровать погрузилась в темноту, скрывшую то, чего он не смог бы вынести при свете дня… Гиллиам со вздохом закрыл глаза. Перед его внутренним взором возник ее образ. Даже с обрезанными волосами в Николь не было ничего мужского. Лоснящаяся, как кошка, изящная, как тростник, гладкая и белая. Только на одном боку темнел сине-зеленый синяк. Гиллиам открыл глаза и спокойно заговорил.
– У тебя ужасный синяк. Откуда он? – Гиллиам старался, чтобы его голос звучал как можно тише.
– Когда я защищалась от бродяг в лесу, они меня ударили, – объяснила она.
В ее интонации слышалось предупреждение. Гиллиам разочарованно закрыл глаза, ему хотелось завыть.
– Не надо, – умоляюще произнес он.
– А что мне остается? Разве у меня есть выбор? – спросила Николь. – Я дала клятву… Ты требуешь, чтобы я выполняла свои клятвы, так что вряд ли захочешь, чтобы я нарушила эту. Разве не так?
Девушка бросала ему вызов. Гиллиам потер лоб, с трудом сдерживая гнев. Он попытался расслабиться и как следует вытянуть ноги, но колени все равно пришлось согнуть. Черт побери, он замерз и смертельно устал. На Эшби в любую минуту могут напасть. Жена собирается с ним драться. А он не может вытянуться в этой чертовой короткой кровати.
Гиллиам повернулся к Николь, пытаясь достучаться до ее разума, прежде чем гнев полностью овладеет им.
– Ты убежала от меня. Ты сделала моим врагом владельца соседних земель и попыталась восстановить крестьян против меня. Все это я могу понять и простить, так как ты мстишь мне за смерть своего отца. Теперь битва окончена. Ты боролась достойно, отстаивая его память. Но ты потерпела поражение. Прими его с достоинством. Ты больше не его дочь, а моя жена. Ты должна уступить мне.
– Не уступлю!
– Ты просишь взять тебя силой?
– Попробуй, если осмелишься, – по-змеиному прошипела Николь.
Ее враждебность разбудила в нем ярость. Все надежды удержать себя в руках рассыпались в прах после ее угрозы.
– Вы заходите слишком далеко, мадам. Нравится тебе или нет, но ты вышла за меня замуж. Я не позволю тебе сказать “нет” в первую брачную ночь.
С этими словами Гиллиам потянулся, чтобы поймать Николь. Глупышка захотела выскочить, и он тут же схватил ее за руку. Девушка напрасно пыталась вырваться, Гиллиам медленно, но непреклонно тянул ее к себе.
Тогда она уперлась ступней ему в бедро и прижалась спиной к стене. Она была близко, но он никак не мог сдвинуть ее с места. По напряжению в ее теле он понял, что Николь свободной рукой ухватилась за столбик кровати, и, только схватив ее за плечо, он сможет оторвать руку от столбика.
– Иди ко мне! – потребовал он.
Все раздражение, все тяготы прошедшего дня обратились сейчас в гнев. Держа Николь за запястье, Гиллиам потянулся в темноте в угол кровати и схватил девушку за плечо. Она попыталась вцепиться зубами ему в руку.
