Воспевая бурю - Роджерс Мэрилайл (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Короли – благодетели? Друид опустил глаза, чтобы хозяин не заметил его мрачного и грозного взгляда: на лице его застыло выражение любезной заинтересованности. Пусть даже все это было правдой, жрец не сомневался в одном: Уилфрид ни за что не отозвался бы так о короле Нортумбрии Оддфрите. Скорее уж, если епископу удастся настоять на своем, он постарается, чтобы Этелрид и Кадвалла, короли Мерсии и Уэссекса, уничтожили Олдфрита.
Анья заметила, как застыло лицо друида, почувствовала, как он напрягся, услышав имя своего старого недруга, и искоса, тихонько стала присматриваться к нему. Она, правда, была совсем маленькой, когда епископ потерпел то позорное поражение, но легенды об этом передавались из уст в уста. По правде говоря, она слышала это так часто, что не могла уже провести четкой границы между собственными воспоминаниями и тем, что говорили другие. Так или иначе, несомненно одно – сестра Ивейна, Ллис, и ее супруг Адам были главными героями тех событий. Более того, это были деяния, в которых участвовали и родители Аньи; тогда же скончался и Глиндор, оставив свой могущественный посох жреца Ивейну.
– Хотелось бы мне, чтобы эти слухи оказались верными, – вздохнул Дарвин с надеждой, но его собеседник в ответ лишь рассеянно кивнул. Глядя на крепкого молодого мужчину, Дарвин про себя пожалел, что тот не в ополчении мерсийцев.
Ивейн слышал, о чем говорил хозяин, но ничего не ответил. Ничто сейчас не могло бы отвлечь его от мрачных, безрадостных размышлений. Он давно уже пытался понять, что толкнуло мерсийских воинов на подобный, бессмысленный с виду поступок – похитить Адама, тогда как обычно они приканчивали врагов на месте. Ивейн радовался, что Адам жив, – из-за Ллис. И все же, по мере того как месяцы шли, а никто не требовал выкупа, тревога жреца росла; намерения похитителей были неясны, но в них, несомненно, таилась угроза. Друид не сомневался, что все рано или поздно откроется. И так оно и вышло теперь, когда он услышал об участии в этом деле епископа. Правда, произошло это, по-видимому, несколько раньше, чем надеялись злоумышленники.
– Никак не могу уразуметь, – Дарвин снова попытался вовлечь в разговор темноволосого гостя, – чего это епископ так взъелся на друидов, да и на все, что до них касается? Он их так ненавидит, что сдается мне, этот святоша… – Керл поперхнулся на полуслове, испугавшись, что ляпнул нечто неподобающее. Как бы гости не приняли это за богохульство. Он тут же поправился: – Этот епископ на самом-то деле верит… нет, попросту боится тех духов, которые, даже если б они и существовали, давно уже погрузились в пучину. Свет христианства, воссиявший для нас, загнал их в непроглядную тьму.
Анья еле сдерживала слова, готовые слететь с ее губ. Ей хотелось объяснить Дарвину, что у духов, к которым взывают друиды, тот же источник, какому поклоняются все христиане. Однако для этого ей пришлось бы пуститься в длинные и опасные объяснения, откуда у нее такая уверенность, иначе крестьянин просто-напросто удивился бы и решил, что у нее, как и у епископа, с головой не все в порядке.
Пока его спутницу обуревали сомнения, жрец опустил глаза. Гневное пламя вспыхнуло в них при предположении, что кто-либо из друидов может спасаться бегством, точно побитая собака. Подобное пренебрежение саксонцев к природе ввергнет землю во тьму их невежества. Ивейн пристально рассматривал свои руки, лежавшие на коленях. Он так крепко сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. Наконец жрец почувствовал, что затянувшееся молчание вызывает тревогу и недоумение хозяев. Желая разрядить напряжение, Ивейн заговорил спокойно, тщательно подбирая слова:
– Вы слышали, чтобы епископ Уилфрид когда-нибудь говорил об этом?
– Нет, – признался Дарвин, довольный, что непонятное напряжение рассеялось. – Но король Эгелрид послал Уэта, моего старшего сына, на службу к епископу, и Уэт говорит, что его нынешний господин то и дело предостерегает всех своих приближенных, будто подобные нечестивые верования противны Господу. И вот я вас спрашиваю, как это может быть, чтобы епископ так доверял всяким байкам и россказням? Можете ли вы или вообще кто-нибудь объяснить мне, отчего он так странно ведет себя?
Тогда Ивейн ответил – правдиво, но без опаски, по опыту зная, что правде-то реже всего и верят:
– Вы слышали, конечно, истории о столкновении епископа Уилфрида с подобными силами?
– А как же! Да ведь все это сказки!
– Кто знает…
Ну не смешно ли, что крестьянин считает повествования о событиях, происходивших в действительности, всего лишь сказками, придуманными для развлечения детей?
У Аньи перехватило дыхание, когда она услышала, как Ивейн решился заговорить об истинных причинах враждебности и злобы епископа. Чтобы увести разговор от опасной темы, девушка притворно зевнула. Это возымело то действие, на которое она и рассчитывала, – Мора тотчас засуетилась:
– Ах вы бедняжки! Вы, должно быть, совсем измучены после долгой дорога. А мы-то, старые дурни, сидим туг вечно одни, как сычи, вот и держим вас теперь за столом, не даем отдохнуть спокойно!
Когда жена его, грузно, неловко вылезла из-за стола, Дарвину ничего не оставалось, как последовать ее примеру, хотя ему и хотелось бы еще побеседовать с гостем о том о сем.
Киэру подыскали местечко на чердаке, под крышей, и Ивейн в душе понадеялся, что мальчик проспит эту ночь без кошмаров, спокойно. Пока Мора убирала со стола и гасила свечи, хозяин сгребал в очаге догоравшие угли. Ивейн и Анья тем временем улеглись на узком тюфячке у стены. Ивейн развернул плащ, чтобы накрыться и укутать девушку, которая до утра будет считаться его женой.
Анье было необыкновенно хорошо под плащом, хранившим запах возлюбленного. Во мраке, сгустившемся, когда огонь в очаге погас, ей не надо было скрываться от любопытных глаз окружающих, и девушка слегка повернула голову, любящим взглядом лаская во тьме своего ненаглядного.
Ивейн почувствовал эту легкую, как дуновение, ласку зеленых глаз. Взгляд этот, словно бальзам, омывал его душу, и, уверенный, что при людях ему не грозят искушения, жрец откликнулся на его молчаливый призыв. В ответ очаровательная улыбка расцвела на девичьих губах, сладостный нектар которых он мог бы вкушать бесконечно.
Анья возликовала, почувствовав отклик любимого, хотя друид почти сразу же отвернулся. Девушка закрыла глаза, желая как можно полнее упиться ощущением близости возлюбленного, ведь радость эта будет недолгой – только до конца путешествия. Она отогнала от себя эти горькие мысли, решив, что будет радоваться и наслаждаться своим счастьем, пока возможно.
Ивейн, чтобы отвлечься, стал обдумывать важные новости, услышанные за ужином. Оказывается, епископ Уилфрид замешан в нападении на Адама. Теперь понятно, отчего того держат в плену и для чего головорезам Уилфрида нужна была Анья. Епископ, естественно, обвинил друидов во всех своих бедах. А как же и отомстить людям, в которых он видел виновников своего позора, изгнания и утраты богатства, как не угрожая тем, кого они любят? В этой ненависти епископа ко всем друидам, к их якобы языческим верованиям жрец ощутил угрозу, нависшую лично над ним… и предостережение – призыв быть предельно внимательным.
Размышления эти, как бы серьезны они ни были, не могли до бесконечности отвлекать Ивейна от мыслей об Анье. Эта тоненькая, хрупкая девушка, лежавшая рядом с ним, была так прекрасна, так полна очарования, что красота ее не давала ему покоя ни днем, ни ночью, преследуя его и наяву, и во сне. Лежа не шевелясь и вглядываясь во тьму, юноша сжал кулаки, не давая своим пальцам дотянуться и тронуть прозрачную кожу и мягкие шелковистые волосы. Воспоминания об их жарких объятиях у посеребренного луной ручья не давали ему сомкнуть глаз еще долго после того, как дыхание девушки стало спокойным, размеренным и она уснула после утомительного пути.
Несмотря на отрепья, не лучшие, чем у какого-нибудь раба, Торвин был рожден благородным тэном, тогда как Рольф был всего лишь крестьянином, поступившим на службу в войско. И все-таки Рольфа злило, что он вынужден был явиться по его зову и. отчитываться перед этим тощим чудаковатым верзилой, да еще в какой-то жалкой хибарке на границе родовых земель Торвина.
