Расколотая радуга - Патни Мэри Джо (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Кэтрин осторожно села на кровати и спустила на пол ноги. С большим трудом она поднялась и надела платье, чтобы согреться, а потом вышла из комнаты.
Через холл напротив были комнаты Чарльза и Энн, и она заглянула туда. Свет лампы падал на Ферриса, который спал на тюфяке за кроватью. Дышал Чарльз легко, и цвет лица у него был здоровый. Она с болью бросила взгляд на его ампутированную до локтя руку. Ничего, эта потеря не разрушит его жизни. Главное, что он жив. С ним все будет в порядке. Надо будет спросить у Элспет, отправили ли письмо Энн, которая, наверное, с ума сходит от беспокойства.
Потом она отправилась на другой конец дома и все время держалась за стену, чтобы не упасть. В комнате Майкла горел свет, но возле него никто не дежурил. Может быть, Элспет решила, что ничем не сможет помочь человеку в таком состоянии или же просто очень устала за последние несколько дней от непосильной работы.
Майкл ворочался на постели и энергично дышал. Даже слишком энергично. Кэтрин, пошатываясь, пересекла комнату и положила ладонь ему на лоб. Лоб был горячий и потный. Она знала, что лихорадка неизбежна, и все же это не могло ее не беспокоить.
В открытых глазах Майкла не было и проблеска сознания.
— Майкл? Полковник Кеньон? — тихо окликнула его Кэтрин.
Он дернулся, пытаясь встать, и прошептал:
— Я иду. Держитесь, держитесь…
Опасаясь, как бы он не свалился с кровати, Кэтрин схватила его за плечи и не отпускала.
— Нет, Майкл, вам надо отдохнуть. Вы скоро поправитесь, и все будет хорошо.
Однако Майкл при всей своей слабости пытался вырваться, и Кэтрин, не в силах совладать с ним, взобралась на кровать и, крепко прижав его к груди, убаюкивала, словно ребенка. Майкл немного успокоился, и Кэтрин вспомнила Эми. Та тоже всегда металась, когда в детстве у нее бывал жар. Теперь Кэтрин знала, что делать. Надо спеть колыбельную: «Спи, дитя мое, усни…»
Кэтрин гладила Майкла по голове и пела ему колыбельные, все, которые знала. Ее голос успокаивал Майкла, но стоило Кэтрин умолкнуть, как дыхание его учащалось. После колыбельных Кэтрин перешла к слышанным еще в детстве старинным песням: «Зеленые рукава», «Ярмарка в Скарборо», «Деревья, которые были такими высокими», и еще она спела ему любовную песню — «Выпей только за меня» — и смутилась. Все песни были красивые, мелодичные.
А каким замечательным балладам научили Кэтрин ирландские солдаты на Пиренейском полуострове! Она и их спела Майклу, в том числе охотничью песню «Юный менестрель»:
Ушел из дому юный менестрель И в битве голову сложил. Из рук он выронил отцовский меч И лютню звонкую свою…
Кэтрин умолкла, у нее перехватило дыхание, было невыносимо вспоминать о войне. Потом она принялась напевать мелодию «Лондондерри Эйр», без слов.
Она умолкла, лишь когда охрипла и едва могла открыть рот, так устала. Майкл больше не дергался и как будто уснул.
Кэтрин понимала, что ей не следует здесь оставаться, но трудно было считаться с условностями, когда жизнь
Майкла все еще висела на волоске. К тому же она не знала, хватит ли у нее сил добраться до своей комнаты.
Вздохнув, Кэтрин устроилась на подушках. Его небритые щеки приятно покалывали грудь сквозь тонкую ткань. Волосы у него все еще были влажными, но он перестал потеть, и жар как будто бы спал. Слава Богу, кризис миновал.
Он выздоровеет и уедет. Одно лишь сознание того, что он здоров и счастлив, пусть даже вдали от нее, успокоит душу, но никогда больше они не будут так близки, как сейчас.
Зная, что он не услышит, Кэтрин прошептала:
— Я люблю тебя, Майкл. И буду любить всегда.
Она поцеловала его в лоб, так же как целовала Чарльза. Никто в мире не осудит ее за такой поцелуй.
Совершенно измученная, Кэтрин забылась тяжелым сном.
Глава 14
Майкл унес с собой в небытие образ Кэтрин и ничуть не удивился, когда, очнувшись, вновь увидел ее. Он подумал, что ангел в облике Кэтрин приветствует его на небесах.
Но небеса ли это? Майкл нахмурился, пытаясь сосредоточиться. Он плыл в море боли, и это больше походило на ад. Или в крайнем случае на чистилище.
— Майкл? — раздался совсем рядом нежный голос Кэтрин, и звучал он так явственно, что Майкл невольно потянулся к ней. Боль из абстрактной превратилась в конкретную, проникая в каждую клеточку тела и затемняя сознание. Он судорожно вздохнул.
Кэтрин положила прохладную ладонь ему на лоб и внимательно смотрела на его лицо. Вокруг глаз у нее легли тени, волосы были небрежно стянуты сзади узлом. Он никогда не видел женщины красивее, но, очутись он в загробном мире, вспоминал бы ее такой, какой она была на балу у Ричмондов. Как ни удивительно, он, судя по всему, жив, хотя вряд ли долго протянет с такими ранами.
— Кэтрин, — с трудом проговорил Майкл.
— Наконец-то вы пришли в себя. — Она улыбнулась ему лучезарной улыбкой. — Сможете выпить немного бульона? Вам нужно подкрепиться.
Он ответил легким кивком. Вообще-то кормить умирающего — дело бесполезное, но, может быть, промочив горло, он сможет говорить.
Она села на край кровати, помогла ему приподняться и стала кормить с ложки. Даже столь незначительное движение вызвало новый приступ боли. И в этом мире мучений ее желанное тело было для Майкла успокоительным бальзамом, воплощением нежности, ароматом роз и вечной мечтой о музыке.
С трудом Майкл проглотил несколько ложек бульона, и Кэтрин снова уложила его на подушки. Затем пересела так, чтобы он мог без труда ее видеть. При этом матрас чуть-чуть сдвинулся, и Майкла снова пронзила боль. Зато Кэтрин теперь сидела совсем близко, и ради этого Майкл готов был на любые муки.
— Как сражение? — спросил он окрепшим голосом.
— Победа! Это было три дня назад. Союзные войска теперь преследуют остатки наполеоновской армии уже на территории Франции, и, если помешают французам перегруппироваться, можно считать, что война закончена.
— Три дня назад? Она кивнула.
— С Кеннетом все в порядке. Он и прапорщик Хасси нашли вас на поле боя. Кеннет отправил вашего денщика с вещами сюда, а вот о вашем ординарце, Брэдли, я ничего не знаю. Он убит?
Майкл мрачно кивнул. Ирландец Брэдли был молодым и таким жизнерадостным. Хорошо еще, что смерть наступила мгновенно.
— А ваш муж и Чарльз Моубри?
— Колин не получил ни единой царапины. Говорит, что благодаря вам. Ваш Тор спас и его, и Чарльза. Чарльз здесь. Ему пришлось ампутировать левую руку до локтя, но сейчас дело уже пошло на поправку. — Она печально усмехнулась. — Он чувствует себя гораздо лучше, чем вы.
Майкл обрадовался, услышав, что с Колином все в порядке. Он до сих пор испытывал глубокое чувство вины, потому что, не отдавая себе в этом отчета, тайно желал, чтобы муж Кэтрин исчез.
— Просто невероятно… я все еще дышу.
Его рука потянулась к тому месту на животе, куда попала пуля. Невозможно было отделить эту боль от тысячи других.
— Вам чертовски повезло.
Она взяла с ночного столика изрядно помятый калейдоскоп.
— У вас три тяжелых ранения и полдюжины полегче, но эта штука спасла вас от пули, которая неминуемо принесла бы вам смерть.
Он уставился на свинцовую пулю и серебряную трубку.
— Действительно, расколотая радуга.
Кэтрин вопросительно взглянула на Майкла.
— Расколотая радуга?
— Да, осколки мечты и радуги. Они в калейдоскопе. Милая вещица. Подарок друга. — Он улыбнулся. — Мой счастливый талисман.
— И в самом деле.
Майкл хотел взять калейдоскоп, но резкая боль помешала поднять руку.
— Не такой уж счастливый.
— Майкл, вы остались живы, — взволнованно произнесла Кэтрин. — И это после того, как в вас стреляли, рубили саблей, топтали копытами, после того, как вы потеряли столько крови! Возможно, понадобятся месяцы, чтобы вы полностью оправились. Но вы не умерли, и это главное.
Она говорила так уверенно, что развеяла почти все его сомнения. После битвы у Саламанки он тоже был в ужасном состоянии, но ведь обошлось.
