Как прелестна роза - Маккини Миган (список книг txt) 📗
Взгляд Кристал заскользил по фигуре Кейна. Он помылся, переоделся и предстал перед ней в приличных темных брюках, в белой рубашке и в шелковом бордовом жилете. Гладко зачесанные назад волосыисточают аромат лавровишневой воды. Если уж она сумела по достоинству оценить его внешность, скрытую под личиной разбойника, то теперь — чего уж тут притворяться — он нравился ей еще больше. Чисто выбритый, благообразный, Кейн был очень хорош собой. Однако в нем по-прежнему ощущалась угроза, только едва уловимая, неясная, и от этого он казался еще опаснее — так слова любви, произнесенные шепотом, возбуждают сильнее, чем страстный вопль.
— Тебя не узнать, — тихим настороженным голосом промолвила девушка.
Уголок его рта приподнялся в улыбке. Такой Кейн мало чем отличался от заправских игроков, которые наведывались в салуны, где она работала, горя желанием спустить приобретенное нечестным путем состояние или, наоборот, нажиться за счет таких же, как они сами, мошенников. Игроки, которых ей случалось видеть, были, как правило, мужчины властные и бессердечные; они добивались успеха просто благодаря своей внешности. Их обаянию трудно было противостоять, и поэтому она всегда старалась избегать подобных типов. Но те мужчины не шли ни в какое сравнение с Маколеем Кейном.
Кристал отступила от двери, не зная, что еще сказать. Она не смотрела на Кейна и войти его не приглашала, что, впрочем, не имело значения: он и не собирался спрашивать у нее позволения.
— Ты тонешь в этом платье, — заметилКейн, закрывая за собой дверь.
Девушка стянула по фигуре блеклый шелк.
— Да, ушивать придется.
— Скорей всего, придется. — Он поймал ее взгляд. По блеску в глазах Кейна Кристал догадалась, что платье ему нравится. И он надеется, что оно вот-вот само свалится с нее.
Девушка отвернулась, почему-то вдруг смутившись. Как все глупо. Они целовались, спали вместе, дрались. Ко, оказывается, она его совсем не знает. Он — незнакомец, причем очень опасный незнакомец. Разбойник, к которому она постепенно прониклась симпатией, исчез, а с этим человеком ей не о чем говорить.
Но ведь им надо столько всего сказать друг другу.
Собравшись с духом, Кристал, хотя и по-прежнему Упрямо глядя в сторону, промолвила:
— Тебе следовало бы сообщить мне, что ты — сотрудник маршальской службы. Тогда все было бы проще.
— Я не был уверен в твоих актерских способностях — не хотел, чтобы ты пострадала. — И добавил: — Да и меня могли убить из-за этого.
— Понимаю. — Она окинула взглядом свое платье. Одно плечико опять свалилось, обнажив верхнюю часть груди. Кристал поправила платье, надеясь, что Кейн не заметил то, что ему видеть не полагалось. Но, судя тому, как вспыхнули его холодные глаза, он, должно быть, успел рассмотреть все, что могло доставить наслаждение его взору.
В комнате воцарилось неловкое молчание. Они глядели друг на друга, долго не решаясь заговорить. Наконец Кристал нарушила тишину:
— Все теперь иначе, да? Ты стал другим.
— Да, все изменилось, но к лучшему. И я стал лучше, чем был, — отозвался Кейн, проводя шершавой подушечкой большого пальца по ее ключице. — Теперь я могу спокойно беседовать с тобой. Мне не нужно ничего от тебя скрывать. И ты можешь безбоязненно разговаривать со мной обо всем. Я больше не злодей-похититель. Я — нормальный человек, мужчина, которому ты можешь довериться. — Он перехватил взгляд Кристал, глазами как бы прощупывая ее мысли.
— Я и без того прониклась к тебе доверием, — ответила девушка. Под взглядом Кейна она чувствовала себя стесненно и, чтобы скрыть волнение, метнулась к дубовому комоду с зеркалом и стала заплетать косу. В голове пульсировала только одна мысль — бежать. Кейн внушал ей панический ужас — и даже не потому, что был представителем закона; она боялась его как мужчины. Он уже поселился в ее душе, вывернул наизнанку все ее чувства, сбив их в путаный клубок, так что она и сама теперь не понимает, чего хочет, к чему стремится. Так не может продолжаться. Иначе она окончательно влюбится в него, а, зная, кто он такой, допустить это — сущее самоубийство.
Кейн приблизился к девушке сзади и стал смотреть на ее отражение в зеркале. Не прикасаясь к ней, он проговорил:
— Похоже, ты стала меньше доверять мне, когда узнала, что я не разбойник.
Волосы не слушались дрожащих пальцев, и девушка беспомощно опустила руки. Прогремел выстрел — учения на плану были в самом разгаре, — словно лезвием полоснув по ее и без того натянутым нервам. Не выдержав напряжения, Кристал вспылила:
— Я просто не понимаю — ты воевал на стороне конфедератов, называешь себя мятежником; как ты можешь теперь работать на федералистов? Даже представить нельзя… — Девушка мотнула головой. Нужные слова не шли на ум. Она вдруг забеспокоилась, что сболтнула лишнего, укрепив в нем подозрения.
Губы Кейна дрогнули в едва заметной улыбке.
— Ты сейчас рассуждаешь почти как конфедераты. Однако ты всего лишь бережно взлелеянная на севере хрупкая лилия, которой на ночь вместо сказок рассказывают истории о войне. Должно быть, жизнь к тебе была более чем благосклонна, если уж ты вспомнила про войну спустя десять лет после того, как она окончилась.
Внутри у Кристал все закипело от гнева. Верно, когда-то она была всеми оберегаемой хрупкой лилией, но с тех пор жизнь обратилась для нее в поле брани; ей было не до его войны.
— Я просила тебя рассказать о войне, — надменно отвечала девушка, — потому что хотела понять, что ты за человек. Но ты не тот, за кого выдавал себя. И, наверное, все твои россказни о мятежном прошлом — тоже чистая выдумка. Трудно поверить, что человек способен так быстро менять свои убеждения: сегодня — конфедерат, завтра — федералист. Конфедерат не смог бы выполнять такие задания. Во всяком случае, истинный южанин ни за что не согласился бы на такое.
— Я способен выполнять эту работу именно потому, что был конфедератом.
Кристал ожидала, что Кейн рассердится, но в его словах прозвучала горечь. У нее от жалости заныло сердце.
— Как ты думаешь, что дала мне война? Думаешь, я победил? Добыл честь и славу? — Кейн глубоко вздохнул. Казалось, каждый произнесённый звук дается ему ценой огромных усилий. — Смерть, кровь, гибель близких и друзей — вот и все, что принесла мне война. Прошло десять лет, а я до сих пор не могу найти разумного объяснения тому, ради чего была устроена вся эта резня. Что — правда, что — ложь, все перепуталось у меня в голове. Я это знаю точно, потому что каждый Божий день просыпаюсь в надежде, что вот сегодня наконец-то мне удастся докопаться до истины. Поэтому я и согласился работать вместе с федералистами, Кристал. Проклятая война давно окончилась. И я уже не паренек из Джорджии. Я теперь гражданин Соединенных Штатов, и работа, которую я выполняю, позволяет мне четко различать черное и белое, хорошее и плохое. Кайнсон творил преступления и за это понес заслуженное наказание. Справедливость восстановлена, и я с чистой совестью могу заняться другой работой. Мне не в чем себя укорять.
— Но ведь не всегда все так четко и ясно. — Кристал проклинала себя за то, что не сумела скрыть отчаяние в голосе. — Иногда то, что считают преступлением, на самом деле не преступление. Даже если все факты налицо, не исключено, что это ложные факты…
— Это ты о чем?
Девушка взглянула на отражение Кейна в зеркале. Он хмурился. После того, что она услышала, раскрыть ему свою тайну было бы безумием. Он немедленно предаст ее суду, и она будет казнена даже раньше, чем до нее доберется Болдуин Дидье.
— Кристал, что тебя гложет? — Девушка почувствовала на своей талии руки Кейна; его теплые уверенные ладони до костей прожигали ее тело. Она едва сдерживалась, чтобы не откинуться ему на грудь. Эта широкая мускулистая грудь манила ее; она трепетала от неистового желания погрузиться в его объятия. Ей хотелось трогать его, целовать, втолковывать ему то, что, как ей казалось, разбойник Маколей Кейн хорошо понимал, а именно: иногда преступления просто неизбежны, а в некоторых случаях преступниками объявляют невиновных.
