Влюбленный повеса - Линдсей Джоанна (книги без сокращений TXT) 📗

— А вы как говорили? — пренебрежительно спросила она. — Вроде меня?

— Не совсем так, — он улыбнулся, — но похоже. Дэнни фыркнула. На такую уловку она не купилась.

— Вас что, стащили ребенком? Вы росли в банде?

— В портовой таверне, Дэнни, а если ты еще раз фыркнешь, я зажму тебе нос. Там служила моя мать, после смерти я жил там один. Ведь я незаконнорожденный, — без тени грусти добавил он.

— Шутите, что ль?

— Отнюдь. Постарайся четко выговаривать каждое слово, дорогая.

Она вспыхнула, но лишь слегка.

— А отец вас когда нашел?

— Когда мне минуло шестнадцать — точнее, я сам нашел его. Он и не знал, что я есть на свете.

— Как же тогда вы его узнали?

— Мама так любила его, что рассказывала о нем каждый день и подробно описывала его — вот я и узнал его при встрече. Конечно, он был ошарашен.

— И он вам поверил?

Джереми хмыкнул:

— Поначалу сомневался, притом не на шутку, но потом поверил. Просто не мог не поверить — еще бы, ведь я был точной копией его брата Тони. А когда я рассказал про маму, он сразу вспомнил ее.

— Говорите, богачом вы стали только в шестнадцать лет? — недоверчиво уточнила Дэнни.

— Вот именно.

— А кажется, будто таким родились. Он рассмеялся:

— Манеры у меня приобретенные, дорогая. Как видишь, я прав.

— Значит, я могу научиться говорить не хуже вас?

— Ну конечно.

— А я раньше говорила, — призналась она.

— А?

Дэнни засмеялась, и от этого мелодичного смеха у Джереми захватило дух. Но она продолжала без паузы:

— Говорила, как вы.

— Правда?

— Несколько раз память возвращалась сама, но чаще мне надо подумать, а когда я злюсь или волнуюсь, я начисто забываю все. Ведь я давно не говорила как полагается.

— Да, ты же у нас древняя старушка.

Она усмехнулась и промолчала, а между тем Джереми жгло любопытство.

— Стало быть, ты родилась не в трущобах? Дэнни пожала плечами:

— Не знаю, где я родилась. В детстве я потеряла память. Меня нашла Люси и отвела туда, где жила сама. В то время ей было лет двенадцать. Помню, она еще сказала, что слишком уж чисто я говорю, и пообещала научить своему выговору — как и вы, — И Дэнни снова усмехнулась.

— Где же она тебя нашла?

— В каком-то переулке.

— Ты помнишь, как туда попала?

— Само собой. Меня привела мисс Джейн. Она умерла, и в тот же день меня нашла Люси.

— Кто это — мисс Джейн? Твоя мать?

— Нет, она сказала, что она няня. После крови она была со мной. Наверное, она меня и унесла.

Джереми резко выпрямился.

— Господи, после какой еще крови? Дэнни нахмурилась:

— Я до сих пор не вспомнила, а раньше вообще не знала. Это потому, что меня здорово хряснули по голове. Люси говорила, что даже остался шрам. Сама я его не видела — он на затылке.

— И своих родителей ты совсем не помнишь?

— Совсем. Только вижу сны. О прекрасной даме. Она такая милая, так красиво одета — просто ангел. Я рассказывала про этот сон Люси, а она сказала, что эта дама и есть ангел. Я должна была умирать, а он меня спас.

— «Умереть», — почти машинально поправил Джереми. — Он был похож на тебя, этот ангел?

Дэнни заморгала:

— А вы откуда знаете? Про это я Люси не говорила. Но дама была точь-в-точь как я — и лицо, и волосы, только прическа шикарная. И совсем не старая.

— Скорее всего это твоя мать, Дэнни. Она фыркнула:

— Ну как же, держи карман! Для матери она была слишком чисто одета. Нет, я догадалась: такой я хочу стать.

Джереми подумал и согласился:

— Может быть. — Он улыбнулся и продолжал: — Знаешь, а ведь это достижимая цель. Хотел бы я знать, какой ты будешь в шелках, с элегантной прической… впрочем, не важно. Тогда мне пришлось бы целовать пол у твоих ног и обещать тебе целый мир.

Она рассмеялась, а у него опять перехватило дыхание. Фиалковые глаза Дэнни весело искрились, все лицо ожило, засияло, стало ослепительно прекрасным, хотя Джереми считал, что и серьезная она редкостно красива.

— Что это тебя так развеселило? — с притворной строгостью спросил он.

— Ох, какой же вы глупый, приятель, прямо дуралей! Целовать мне ноги — еще чего выдумали! А мне придется снимать носки?

Джереми растерянно заморгал и перевел взгляд на ее ступни.

— Ты все в тех же носках? Неужели миссис Робертсон забыла подыскать тебе обувь? Тебе необходимы удобные домашние туфли, дорогая. Ты же весь день на ногах. Правда, я предпочел бы, чтобы ты целые дни проводила в постели. Не желаешь сменить работу?

— Ни за какие коврижки, — снова фыркнула она. Он поднял бровь.

— Разве тебе не интересно узнать, что это за работа?

— Я же пятнадцать лет пробыла мальчишкой — значит, про вас, мужчин, знаю все. — Она напряженно поднялась и добавила, направляясь к двери: — Заруби себе это на носу, приятель, и больше не вздумай оскорблять меня.

— Подожди, я же не…

Джереми умолк: Дэнни уже вышла. Черт побери, как он мог так оплошать? Ведь всего минуту назад она смеялась.

Он вздохнул, и вдруг его губы медленно растянулись в улыбке. Разговор мог закончиться и на более напряженной ноте. Если вдуматься, прогресс налицо. Дэнни немного успокоилась, ему даже удалось рассмешить ее. Значит, будем шутить, поддразнивать, хохотать. А потом Джереми планировал перейти к мимолетным поцелуям… нет, лучше дождаться, когда спадет опухоль на щеке. Зато теперь ему известно, что Дэнни предпочитает тумаки пощечинам.

Глава 25

— Люси! — ахнула Дэнни, которой передали, что ее ждут. Она обняла Люси, крепко прижала ее к себе, но потом бросила взгляд на лицо подруги и испуганно спросила: — Что случилось?

— Давай пройдемся, а? Здесь я не в своей тарелке. Дэнни поняла ее. Люси не была проституткой понатуре, только одевалась броско, как и полагалось при ее ремесле, поэтому в чинном квартале ей было неуютно. Странно, что она вообще добралась сюда и ее никто не остановил.

— Идем в парк, — предложила Дэнни, взяв Люси под руку и переводя ее через улицу. — Как ты сюда добралась?

Люси усмехнулась:

— В кебе. Кучер остался так доволен, что охотно подвез меня. Знаешь, — продолжала она, посылая воздушный поцелуй вознице кеба, стоящего поодаль, — он обещал еще и отвезти меня обратно.

— А я тебя и не ждала. Ведь мы расстались всего неделю назад.

Дэнни удалось сэкономить пару монет, которые миссис Робертсон выдала ей, приказав расплатиться с трубочистом, и она решила послать Люси весточку. Письмо написала под ее диктовку миссис Эпплтон, а какой-то паренек вызвался доставить его за грош — летом работы перепадало гораздо меньше, чем зимой, выбирать не приходилось.

— Как я тебе рада! — призналась Дэнни, усевшись на скамейку, откуда была видна улица.

— А я боялась, что ты не скоро найдешь работу, ты уходила сама не своя. Но похоже, тебе подфартило. Ну-ка дай я на тебя посмотрю! В этом шикарном наряде тебя и не узнать! Когда кеб остановился возле этого дворца, я глазам не поверила. Как тебе здесь — нравится? Ну еще бы!

— Непривычно, но все очень милые и помогают мне. Даже учат меня правильно говорить.

— А то я не заметила! Ты теперь говоришь четко, аж уши режет.

Дэнни усмехнулась:

— Ничего, потерпишь. Помнишь, как ты меня щипала, когда я забывалась?

— Да я потихоньку, только чтоб тебя не раскусили. Но я-то думала, что ты с нами пробудешь недолго: родичи найдут тебя и заберут.

— Правда?

Дэнни надеялась на то же самое. Много лет подряд перед сном она плакала и мысленно звала родных, которых даже не помнила. Но когда она повзрослела, то рассудила здраво и пришла к выводу, что у нее в целом свете нет никого, кроме Люси. Будь у нее хоть один, даже самый дальний родственник, мисс Джейн обратилась бы за помощью к нему.

Вспомнив, как ее выгнали из шайки, подруги погрустнели.

— Знаешь, Дэнни, что ни делается — все к лучшему. Вот и тебе повезло в жизни.