Маска предательства - Кейн Андреа (первая книга txt) 📗
– Дэн... Прекрати!
Ее беспомощная мольба заставила его очнуться, и ему стало стыдно.
– Не сопротивляйся мне, chaton, – голосом сказал он. – Ты не сможешь изменить судьбу, которая связала нас. Нравится тебе или нет, но ты моя.
Он ждал, сцепив руки за спиной, пока она не овладела собой настолько, чтобы посмотреть вниз, а затем быстро забралась наверх, как спасающаяся от голодного волка испуганная белка, и скрылась в своей спальне.
– Мистер Уэстбрук!
Слуга Дэна Стиверс резко распахнул дверь.
– В чем дело? – удивленно спросил Дэн, увидя его встревоженное лицо. Обычно к этому времени Стиверс уходил к себе, так как Дэн пользовался его услугами только днем.
– У вас гость, сэр. Он ждет вас уже некоторое время. Я не хотел уходить, пока вы не вернетесь.
– Такой поздний гость? – Дэн быстро взглянул на часы: был двенадцатый час ночи. – Кто это, Стиверс?
– Министр Гамильтон, сэр. Он сказал, что ему крайне необходимо сегодня же видеть вас.
Дэн встревожился. Александр не пришел бы к нему в такой час, если бы не произошло что-то серьезное.
– Благодарю вас, Стиверс, и спасибо, что вы меня дождались. А теперь идите домой и постарайтесь выспаться.
– Хорошо, сэр. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Стивере. Дэн закрыл за ним дверь и прошел в гостиную, где перед камином нетерпеливо расхаживал Александр. Услышав шаги Дэна, он воскликнул:
– Наконец-то! Он выглядел утомленным, вокруг рта обозначились резкие морщины.
– Что случилось?
– Мы получили известия от Джея.
– Он уже встречался с англичанами?
– Да.
– И что же?
– Переговоры затянутся на несколько недель, если не месяцев. Однако тот прием, который был оказан Джею министром иностранных дел Англии... – Александр взволнованно провел рукой по волосам. – Такое впечатление, что Гренвилл заранее знал все наши требования и в результате приготовился встретить их такими контрдоводами, которые сводят на нет все наши усилия.
– Джей так и сказал? – спросил пораженный Дэн.
– Не совсем в этих выражениях. Но это точно доказывается поведением Гренвилла. Он отражает наши требования пункт за пунктом, обходит вопрос о компенсации за наши захваченные суда, стремится ограничить нашу торговлю с Вест-Индией и предложил свой проект договора о торговле, который сильно отличается от того, который наш кабинет подготовил в апреле.
Дэн сразу представил себе все последствия ответа англичан.
– Республиканцы сейчас крайне враждебно относятся к Англии и будут яростно возражать против их предложений, – мрачно сказал он.
– В том-то и дело. Поэтому мы должны выработать условия компромисса, которые удовлетворили бы обе страны и помешали бы развязыванию военных действий. Однако, – сурово продолжал Гамильтон,– для нас более важны непосредственные выводы из сообщения Джея.
– Но каким образом англичане узнали о его тактике переговоров?
Гамильтон снова взволнованно заходил по гостиной.
– Англия не могла так быстро подготовить свои контрпредложения, если заранее не знала о позиции, которую мы намеревались занять во время переговоров.
– Но как они могли о ней узнать? Это возможно только в том случае, если кто-то представил им план переговоров, который ты передал Джею перед отъездом.
– Вот именно. – Гамильтон резко остановился и устремил на Дэна немигающий взгляд, выжидая, когда друг осознает страшную истину.
– Те документы, которые мы не могли найти, – медленно сказал Дэн и побледнел. – Мы еще подумали, что ты не туда их положил. – Сраженный собственной догадкой, он опустился в кресло и крепко стиснул руки на коленях.
Гамильтон сдержанно кивнул:
– Мы нашли их не в том ящике, куда я их положил, как отлично помню.
Дэн судорожно сглотнул.
– Ты считаешь, что кто-то их брал для того, чтобы информировать англичан еще до прибытия Джея?
– Да.
– И ты догадываешься, кто мог это сделать?
– Да.
– Кто же?
Тяжело вздохнув, Гамильтон приступил к тяжелому разговору:
– Ты помнишь наш разговор относительно Лэффи?
– Да, конечно, – насторожился Дэн.
– Ты о нем думал?
– Вообще-то да... Но какое это имеет отношение к Джею?
Гамильтон оставил его вопрос без ответа.
– Так каково твое мнение относительно моих подозрений в адрес Джорджа Холта?
Дэн недоумевал, какая может быть связь между Лэффи и более серьезным вопросом похищения документов.
– Вполне возможно, что Джордж – это и есть Лэффи. Твои доводы, что он виновен, вполне обоснованны и подтверждаются политическими симпатиями Джорджа. Но я все равно не верю, что Жаклин в этом участвует, – быстро добавил он, не обращая внимания на скептический взгляд Гамильтона. – Не только потому, что она мне небезразлична, Александр, но потому, что это бессмысленно. Холт обожает дочь. Он не стал бы подвергать ее опасности, отправляя ее одну из дома среди ночи, чтобы собирать информацию для его статей...
– А Жаклин выходит одна по ночам? – немедленно спросил Гамильтон. – Ты в этом уверен?
– Я ее видел, – неохотно ответил Дэн. – Но это не может служить достаточным обоснованием...
– Если только статьи Лэффи – часть дела Холта, – прервал его Гамильтон.
Дэн изумленно уставился на него.
– Что?..
– Ты помнишь тот день, после моего апрельского бала? – продолжал Гамильтон, стараясь оттянуть взрыв гнева со стороны Дэна, чтобы успеть изложить ему ход своих рассуждений. – Когда мы с тобой встретились у меня в кабинете, чтобы обсудить личность Лэффи? Тогда еще твой клерк прервал наш разговор. Он сказал, что Джорджу Холту нужно немедленно отправить в Англию срочную посылку. Я был озадачен... Нет, даже встревожен этим фактом, ведь ты сам описал мне его как человека очень организованного и строго придерживающегося установленного порядка. Но в тот момент я отмел эти подозрения как чрезмерные и необоснованные. Сейчас я уже не так в этом уверен. Потому что если в его посылке было нечто более серьезное, чем...
– Ты отдаешь себе отчет, в чем ты его обвиняешь? – тихо спросил Дэн.
– Я ни в чем его не обвиняю, у меня нет для этого доказательств. Я просто рассуждаю. Но выслушай меня до конца. Известно, что Холт тесно поддерживает республиканцев в их симпатиях к французам и революции. Что, если он считает, что срыв наших переговоров с англичанами подтолкнет нас к союзу с Францией? Он может воспринимать свои действия как патриотические, а не изменнические. – Он глубоко вздохнул. – Что приводит нас к Жаклин. Ты знаешь ее чувства к английской монархии... и к французской революции. Ты говоришь мне, что она совершает одна по ночам таинственные вылазки из дома. Не кажется ли тебе, что...
– Нет, не кажется! – Дэн вскочил на ноги.
Но Гамильтон был готов к его реакции.
– Так или иначе, Дэн, но мы должны быть уверены.
За время отсутствия Дэна Гамильтон тщательно рассмотрел этот вопрос и пришел к выводу, что существует единственный способ убедиться в невиновности или виновности Холта... Дэн должен расследовать его деятельность, используя свои отношения с Жаклин, чтобы раскрыть правду. Поскольку он проводит с Жаклин много времени, этот план был легко выполнимым, но с одним существенным изъяном. Если Жаклин участвовала в измене своей стране, ее разоблачение должно было глубоко ранить Дэна.
Однако другого выхода не было, и Гамильтон подавил возникшее ощущение вины перед Дэном. Да, Дэн был его другом, но ни его чувства к Жаклин, ни дружеские отношения Гамильтона с Дэном не могли помешать министру прежде всего заботиться о национальных интересах.
– Я точно знаю, что ты надумал, – холодно сказал Дэн. – Я на это не пойду.
– У тебя нет выбора, мой друг. – Взгляд Гамильтона выражал глубочайшее сочувствие.
Дэн стукнул кулаком по стене:
– Черт побери! Она никогда бы такого не сделала!
– Тогда куда же она ходит по ночам?
– Она любит свою страну.
– А ты любишь се.
Дэн прерывисто вздохнул.
– Да, люблю.
