Воспитанница любви - Тартынская Ольга (читать бесплатно полные книги TXT, FB2) 📗

– Увези меня отсюда! – плакала Вера. – Со мной будет то же: Андрей разлюбит меня и бросит. Я скоро наскучу ему, моя жизнь превратится в ад!

Луша молча смотрела на плачущую девушку и о чем-то думала.

– Он никогда, никогда не женится на мне! – причитала Вера. – А это значит, что я буду жить взаперти, как пленница. Андрей никогда не введет меня в общество, он будет стесняться меня и прятать от друзей!

– Вздор! – вдруг услышали они от двери. – Душа моя, ведь ты сама все выдумала и теперь убиваешься! Ну зачем так увлекаться фантазиями?

Девушки замерли, пытаясь угадать, что известно Андрею из их разговора. Вольский оглядел их и расхохотался. Луша немного успокоилась.

– Любовь моя! – Она бросилась помогать мужчине снять шубу, а после, как водится, повисла на шее с поцелуями.

Вера смотрела на все это, уже позабыв свои стенания и жалобы, и закипала от жгучей ревности и негодования. Мгновение назад это ветреное существо рассказывало о любовнике и побеге, теперь же как ни в чем не бывало бросается в объятия обманутому хозяину. О, коварная!

Андрей ласково высвободился из кольца Лушиных рук. Подойдя к Вере, он поцеловал ей руку, затем сказал усмехаясь:

– И чтобы развеять твой сплин, я завтра же приглашу сюда друзей. Что скажешь на это, мой ангел?

Вера грустно улыбнулась. Что ж, она примет эту жертву с благодарностью.

Глава 2

Гости

Ранним утром Авдотья сходила в ряды и затеяла печь курник. Луша и Вера взялись помогать в изготовлении кушаний. Андрей к вечеру обещался быть с гостями из Петербурга, знакомыми еще со студенческой скамьи. Прежде он свозит их в Лепехинские бани, что у Смоленского рынка, а после уж сюда.

Авдотья ворчала, ворчала и все же прогнала помощниц с кухни.

– Али дел нету, под ногами болтаться? Ступайте прихорашиваться да наряды выбирать, чтоб ублажить барина. Он ведь небось похвастаться хочет, какие у него красавицы. Уж расстарайтесь для кормильца.

Вера согласилась было и отправилась к себе, однако что-то в словах Авдотьи ее задело, что-то в сказанном было весьма обидно. Вяло перебирая на туалетном столике флакончики, коробочки, баночки, Вера задумалась не без горечи. Неестественность положения все еще изрядно мучила ее, а кухарка затронула больное место. Что ж получается: Вольский приведет сюда холостых приятелей, чтобы похвастать своим гаремом? О, как низко Вера пала! На нее придут смотреть как на содержанку, публичную девку. Если бы ее добрая маменька Марья Степановна увидела это! Нет, надо немедля бежать отсюда. Но куда? Вернуться к Свечиным, чтобы отягчить и без того трудное их существование? Нельзя…

От горестных раздумий Веру отвлек странный шум, доносившийся из гостиной. Незнакомый женский голос, громкий и властный, вещал:

– Полное право имею: на мои деньги все тут живете. Что уставилась, чернавка? Не на тебя пришла смотреть, довольно уж насмотрелась. Где новое приобретение? Ее я еще не видела.

Дверь в комнату Веры распахнулась, и растерянная девушка услышала:

– Поди-ка сюда, красавица. Дай гляну, кого подобрал мой непутевый сыночек на этот раз!

Дрожа от обиды и волнения, Вера ступила в гостиную. Перед ней стояла сама Варвара Петровна – высокая статная дама с немного грубоватыми, но не лишенными приятности чертами и властными складками у яркого рта. Пепельные ее волосы украшал кокетливый кружевной чепец, на плечах лежал теплый платок.

– Ну, хороша, хороша, ничего не скажешь, – бесцеремонно разглядывая девушку, заключила Варвара Петровна. – К такой красоте бы еще и приданое изрядное да имя. Знаешь ли ты, дитя, что я никогда не дам согласия на брак моего сына с безродной бесприданницей? А коли против моей воли пойдет, останется нищим, как его братец. Знаешь?

– Да, сударыня, – прошептала, бледнея, Вера.

– Не слушай его, коли станет обещать да уговаривать. Он плут, умеет обольщать женщин, да ты ему не верь. Или уже сдалась его ласкам, забыв о чести девичьей? Я вижу, ты не из простых, с воспитанием. Не устояла, признайся, здесь все свои.

Уже полыхая огнем негодования, Вера ответствовала:

– Сударыня, я не давала вам повода думать обо мне дурно.

Варвара Петровна отмахнулась:

– Сама все знаю, нечего указывать. Так вот что. Он не женится на тебе, надежд напрасных не питай. А так – насладится и бросит, ему не впервой. Сама позаботься о добром имени и о будущем. Хочешь, я тебе денег дам? Наймешься в гувернантки, давеча я объявление в «Московском вестнике» прочла.

– Не смейте! – едва выговорила Вера сквозь слезы срывающимся голосом. – Не смейте меня подкупать!

– Ну, добро, – вполне миролюбиво ответила Варвара Петровна, охотно пряча ридикюль. – Вижу, неплохой выбор сделал сынок, на него это не похоже. Но все же берегись его, дитя. Спасай себя, пока не поздно.

Накинув теплый капот и отругав по дороге Лушу с Авдотьей, нежданная гостья удалилась в сопровождении трехаршинного лакея. Вера не смела взглянуть вокруг после пережитого позора. Рыдания теснились в груди, но плакать было нельзя.

– Не печалься, – легонько тронула ее за плечо Луша. – У нас нынче праздник, петь будем и веселиться. Ну ее, старую… Пойдем, я покажу тебе чего.

Вера покорно двинулась за ней. Комната Луши напоминала цыганскую кибитку: на полу лежал ковер, на стенах тоже висели ковры. Пахло чем-то пряным, душистым. На столике в беспорядке разбросаны костяные гребни, веера, шпильки и даже трубка.

– Ты куришь трубку? – изумилась Вера.

Луша, радуясь, что отвлекла подружку от тяжких мыслей, тут же показала свое умение, чем даже рассмешила Веру. Раскрыв комод, цыганка достала целый ворох изумительных шалей:

– Выбирай!

А после раскрыла все имеющиеся у нее шкатулки с драгоценностями. Вера принялась перебирать и разглядывать украшения и вовсе забыла о пережитом унижении. Луша предпочитала серебряные монисто, браслеты, янтарные ожерелья и серьги, но в ее шкатулках хранились и дорогие бриллианты, жемчуга, золотые безделушки, подаренные Вольским. Вера примерила серьги с изумрудами и такой же фермуар.

– Бери! – тряхнула головой Луша.

– Но как же, – растерялась ее наперсница, – разве тебе не дороги его подарки?

Цыганка посуровела:

– Ни полушки с собой не возьму, все ему оставлю! Если уж от него самого отказываюсь, что мне эти побрякушки!

– Тогда и мне не надо, – сникла Вера и убрала драгоценности в шкатулку.

Решено было одеться скромно, но с достоинством. Подарки Вольского заняли свои прежние места. Не желая обнаруживать волнение и трепет ожидания, девушки занимались обычными делами, но всякий раз застывали, когда по переулку проносился экипаж. Авдотья старалась вовсю. Из кухни плыл аромат телячьих котлет, стерляжьей ухи, пирога, начиненного курицей. И наконец, когда уже Вера не могла ничем себя занять, а Луша терзала струны гитары, испытывая терпение подруги, в сени маленького домика ввалилась разгоряченная молодежь.

Их было четверо: Вольский и три его приятеля. Все они были нагружены кульками с икрой, балыком, фруктами, конфетами, орехами и, разумеется, бутылками рома и шампанского. Вера убежала к себе и затаилась там, Луша же встречала гостей.

– Заварим жженку! – едва скинув шубу, провозгласил Вольский.

Вера слегка приоткрыла дверь и приникла к щели, наблюдая. Она видела, как Авдотья накрывала стол, а молодые люди со смехом и восклицаниями выливали содержимое бутылки в широкую чашу, поджигали с сахаром, а после разливали небольшим черпаком по бокалам. Ром подействовал быстро, а молодые люди и до того уж были навеселе. Стало дымно и шумно. Луша уговаривала гостей сесть и закусить. Наконец они отдали должное творениям Авдотьи. Никто не кликал Веру, не приглашал к столу. Она уже устала стоять возле дверей, недоумевала и чуть не плакала. Что это? Вольский забыл о ней? Вовсе нет, он украдкой поглядывает на дверь, хмурится при этом. И вот до слуха Веры донеслось:

– Однако, Вольский, где же ты прячешь свою прекрасную пленницу? Покажи нам ее, негоже скрывать сокровище от друзей.