Июль для Юлии (СИ) - Сунгуров Артур (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
— Ну да, конечно, — пробормотал Бобров.
— Так что тебе сказал твой знакомый?
— Боюсь, я попал в крайне невыгодное положение.
— Объяснись!
— Я должен деньги этому господину. О чем он сейчас любезно напомнил.
— И много ты ему задолжал?
Бобров назвал сумму.
— Бог мой!
— Только не надо комментариев. Я в свое время наслушался нравоучений отца, а затем и дяди.
— Вольдемар! Ты сошел с ума!
— Воистину, если рассказал об этом тебе.
— Не сердись, но… я не представляю… Сколько у тебя времени? Где ты раздобудешь такую сумму?
— Да уж не у тебя стану занимать.
— Ты надеешься, что кто-то ссудит тебе…
— Я женюсь.
Глаза у Андрея едва не выскочили из орбит.
— Что?! Прости, я, верно, ослышался?..
— Ничуть. Дело решенное. Я женюсь. К осени.
— На ком же?
— На Юлии Паниной.
— Кто это? Первый раз слышу.
— Подопечная моего дяди. Какая-то дальняя родственница, сирота. Дядя опекал ее, пока сам не представился. Фатальная девчонка. Мне заранее жутко.
— Ты встречался с ней?
— Раз или два. Давно, лет шесть назад.
— Хороша собой?
— Сущий уродец. Бледная, как смерть. Какие-то мышиные, серые волосы, водянистые глаза… Она очень больна. Но живуча, черт побери. Сколько времени я ждал известия о ее смерти, но смерть в планы этой мышки, похоже, не входит. Придется жениться.
— Вольдемар! Зачем тебе такое убожество?!
— У этого убожества достаточно денег, чтобы мне хватило на три жизни.
Бельский сильно в этом сомневался, но спорить не стал:
— Сколько ей лет?
— Никогда не интересовался. Что-то около осьмнадцати.
— И ты виделся с нею раз или два?
— Я только что признался тебе в этом.
— А теперь ты явишься к девочке и предложишь руку и сердце? — насмешливо спросил Андрей. — Ты воображаешь, что она с радостью их примет? Думается, барышня едва ли ответит на твои ухаживания.
Бобров самодовольно улыбнулся и похлопал приятеля по плечу.
— Вот увидишь, она будет счастлива. Представь — сирота, жившая затворницей и знавшая жизнь только по французским романам… И вот, в один прекрасный день она видит перед собой блестящего, как солнце, веселого и любезного молодого человека, который восхищен ею, который угадывает каждое ее желанье, который знает ее душу лучше, чем она сама себя знает… Что произойдет, когда этот молодой человек сделает ей предложенье? Она, не задумываясь, выйдет за него замуж и с любовью предложит ему все свои капиталы. И — заметь! — будет считать себя самой счастливой женщиной на свете.
Бельский рассмеялся:
— Должен ли я узнать твою физиономию в «блестящем как солнце, молодом человеке»? Но как ты узнаешь душу девушки лучше ее самой? По-моему, ты не самый прозорливый любовник на свете!
— Я хорошо знаком с домоправительницей барышни. Пара подарков старухе-ключнице — и я в курсе всего, что любит объект моего внимания. Как видишь, мне не обязательно проявлять чудеса прозорливости.
— Вот дьявол! Ты предусмотрел все!
Бобров принял восторги приятеля, как само собой разумеющееся.
Друзья попивали шампанское и провожали взглядами особо красивые фигурки, проносившиеся мимо них в танце. Перед ними мелькали точеные щиколотки, изящные ступни в атласных туфельках — прелестницы знали, как привлечь внимание, но остаться в рамках хорошего тона.
Бельский поморщился, заметив, что взгляды, которые барышни бросали в их сторону, предназначались не ему, а его другу. Заметил он и то, как граф лениво приподнимал ресницы, чтобы пронзить очередную красавицу холодным взором, столь модным в последнее время. Про себя Андрей решил поупражняться в метании подобных взглядов дома, перед зеркалом, а вслух сказал, с трудом скрывая досаду:
— В этой истории меня радует только одно — когда ты женишься, все эти кокотки наконец-то меня заметят. Ведь ты будешь потерян для них!
Бобров издал сухой смешок и щелчком сбил с рукава невидимую пылинку:
— Друг мой, не думаю, что какому-то существу, тем более, моей будущей серой жене, под силу заставить меня отказаться от привычек. Так что не питай иллюзий…
— Но, Вольдемар! Не будешь же ты по-прежнему волочиться за каждой юбкой, зная, что твоей супруге рано или поздно станет известно обо всем! Зачем тебе пытать удачи с чужими женщинами, когда у тебя будет жена?
Граф снова усмехнулся, смерив Андрея взглядом с головы до ног:
— И что — жена? Ты же не отказываешься пообедать в ресторации только потому, что дома у тебя хорошая кухня? — бросил он, повергнув Бельского в замешательство.
При всем деланном цинизме, Андрей был хорошим, неиспорченным малым, и еще не избавился от романтического отношения к женщинам. Тем более, посягательством на святыню казалось ему подобное пренебрежительное отношение к жене — существу, дарованному небесами. Но эти мысли Андрей оставил при себе, опасаясь насмешек со стороны товарища и его обвинений в старомодности убеждений. В душе он пожалел несчастную девочку, которой Бобров уготовил столь незавидную участь. Верно, она очень расстроится, когда после свадьбы обнаружит, что любовные дифирамбы мужа были только средством к получению ее состояния.
Отпустив извозчика, Бобров надвинул шапку на лоб, приподнял воротник и прошел три квартала пешком, чтобы сохранить инкогнито. Возле знакомого дома он задержался, бросив взгляд на окно гостиной. На подоконнике горела лампа, штора была завернута. Значит, путь свободен.
Бобров прошел с черного хода и трижды стукнул. Дверь тут же открылась, и его встретила горничная Ночной княгини — толстая и рябая крестьянская девка, у которой напрочь отсутствовала талия.
— Добрый вечер, Глашенька, — сказал Бобров, проходя мимо нее в полутемный коридор, ведущий в кухню, и стряхивая с рукавов налипшие снежинки.
Горничная коротко поклонилась, опустив глаза. Лицо ее хранило каменное выражение. Бобров в который раз подивился неприглядности служанки. «И на кой черт Оля держит возле себя такое чучело? Да-с, видимо, это тешит ее тщеславие — рядом с Глашкой она кажется ангелом красоты».
Бобров сбросил шубу на руки горничной и прошел на второй этаж, где находилась комната его любезной.
Он распахнул двери и оказался в нежных душистых объятиях. Две полуобнаженные руки обвились вокруг его шеи, подобно змеям, а пылающие губы покрыли его лицо тысячью поцелуев. Бобров не остался в долгу и, подхватив Ольгу Александровну на руки, перенес ее на широкую кровать под балдахином.
— Зима обещает быть долгой, — сказала Ольга Александровна, после того, как любовники, утолив страсть, пили горячий кофе. — К сожалению, муж решил вести дела из Петербурга, мы не сможем часто видеться. Лето Теодор хочет провести где-нибудь на юге, а осенью уезжает в Ниццу, врачи советуют сменить климат, у него последнее время неладно со здоровьем. Это займет месяцев пять, если не больше. Значит, в следующем сезоне вы можете бывать у меня каждую ночь. Вы рады, Вольдемар?
Бобров поставил на столик чашку и покачал головой:
— Боюсь, в следующем сезоне я не смогу уделять вам столько времени, мой ангел. Осенью я стану женатым человеком, поэтому некоторые ночи мне придется проводить в обществе законной супруги.
Лицо Ольги Александровны вытянулось, она села в постели, скрестив ноги по-турецки, а потом засмеялась так тихо и мелодично, как может смеяться только дама высшего света:
— Шутник! А я и поверила!
Владимир Алексеевич не ответил, чуть кривя губы и слишком внимательно разглядывая фарфоровую чашку, расписанную пастушками и овечками. Ольга Александровна перестала смеяться и нервно отбросила со лба кудри, продолжая, однако, придерживаться шутливого тона:
— Вы не перестаете удивляет, Вольдемар! Значит, снова испытываете? Разве еще не уверились в моих чувствах? Разве не поняли, что для меня в этом мире есть только вы?..
Ночная княгиня приникла к Боброву и страстно поцеловала в губы. Долгое время тишина в алькове нарушалась только вздохами и любовным воркованием.
