Барабаны осени. Книга 1. О, дерзкий новый мир! - Гэблдон Диана (лучшие книги txt) 📗
Палач знал свое дело; не было ни унизительной борьбы, ни вытаращенных глаз, ни вывалившегося языка. Маленькая круглая голова Гэйвина резко склонилась набок, шея гротескно изогнулась, но явно была сломана.
Это была во всех отношениях чистая работа. Капитан стражников, убедившись, что Хайз мертв, шагнул со своей саблей к следующему мужчине, которого следовало подвести к виселице. Я видела, как его глаза оглядели ряд красных мундиров, а потом вдруг расширились от ярости.
В то же самое мгновение в толпе послышались крики, и волны возбуждения быстро разбежались во все стороны. Головы вертелись, каждый толкал своего соседа, стремясь увидеть что-то, хотя видеть-то было нечего.
— Он удрал!
— Туда, туда побежал!
— Держи его!
Третий приговоренный, высокий молодой человек, использовал момент смерти Гэйвина, чтобы спасти собственную жизнь, и проскользнул мимо стражников, которым следовало бы не спускать с него глаз, но которые оказались не в силах устоять перед притягательной силой виселицы.
Я заметила быстрое движение за одним из торговых лотков, вспышку грязных светлых волос. Кто-то из солдат тоже увидел это и побежал в том направлении, но большинство бросились в разные стороны, и среди возникшей путаницы и суматохи никто никого не нашел.
Капитан стражников кричал во все горло, его лицо налилось кровью, но его голос был едва слышен в поднявшемся шуме. Оставшегося приговоренного, выглядевшего совершенно ошеломленным, схватили и поволокли обратно к казармам, причем красные мундиры пытались второпях построиться должным образом, подгоняемые резким голосом капитана.
Джейми обвил меня рукой за талию и потащил в сторону, с пути катившихся волной людей. Толпа отступала перед приближавшимися взводами солдат, наконец-то обретших правильный порядок и быстро маршировавших в сторону казарм следом за мрачными и взбешенными сержантами.
— Нам бы лучше найти Яна, — сказал Джейми, отпихивая в сторону компанию взволнованных школяров. Он посмотрел на Фергуса и качнул головой в сторону виселицы и ее печального груза. — Потребуем выдать тело, да? Встретимся позже в «Плакучей иве».
— Думаешь, его поймают? — спросила я, когда мы проталкивались сквозь убывающую толпу, держа путь к мощеному переулку, выводившему к товарной пристани.
— Наверное, да. Куда ему бежать? — Джейми говорил рассеянно, между его бровями пролегла заметная морщинка. Ясно было, что его мысли все еще обращены к умершему и что ему пока что не до живых.
— У Хайза были какие-то родные? — спросила я.
Он покачал головой.
— Я спросил его об этом, когда принес ему виски. Он полагал, что один из его братьев вполне может быть еще жив, но понятия не имел, где того искать. Этого брата куда-то отправили сразу после восстания… вроде бы в Виргинию, так думал Хайз, но больше он ничего не знает.
Этому не стоило удивляться: чернорабочие, связанные договором, вряд ли имели возможность как-то связаться с родственниками, оставшимися в Шотландии, разве что поручитель оказался бы настолько добр, что отправил бы письмо за свой счет. Но будь он добр или нет, вряд ли письмо смогло бы отыскать Гэйвина Хайза, который провел десять лет в Ардсмурской тюрьме, прежде чем его доставили к конечному пункту.
— Дункан! — крикнул Джейми, и высокий худощавый мужчина обернулся и приветственно взмахнул рукой. Он ввинтился в толпу, его единственная рука описывала перед ним широкую дугу, отгоняя прохожих.
— Макдаб, — кивнул он, здороваясь с Джейми. — Миссис Клэр… — Его длинное узкое лицо выглядело печальным. Он тоже был когда-то узником в Ардсмуре, вместе с Хайзом и Джейми. Его спасло заражение крови, из-за которого он и лишился руки, — иначе его отправили бы оттуда вместе с другими. Поскольку его нельзя было продать в качестве рабочей силы, ему даровали помилование и свободу умирать с голода — пока Джейми не отыскал его.
— Помилуй Бог беднягу Гэйвина, — сказал Дункан, грустно качая головой.
Джейми в ответ пробормотал что-то на гэльском, но тут же умолк. Потом он выпрямился, с видимым усилием сбрасывая с себя все тяготы этого дня.
— А, ладно… Я должен идти в доки, договориться насчет Яна, а потом мы подумаем о похоронах Гэйвина. Но сначала надо парнишку пристроить.
Мы, с трудом проталкиваясь сквозь толпу, направились к докам, лавируя между группами возбужденных сплетников, уворачиваясь от подвод и ручных тележек, сновавших туда-сюда с тупым безразличием ко всему.
Шеренга солдат в красных мундирах быстрым шагом вышла со стороны причала, разбрызгавшись среди толпы, как капли винного уксуса по белому соусу. Солнце жарко горело на сверкающих штыках, и мерный ритм солдатских шагов звучал в шуме толпы, как бой барабанов. Даже громыхающие телеги и тачки резко остановились, чтобы уступить дорогу.
— Держись за карман, Сасснек, — шепнул мне на ухо Джейми, подталкивая меня в промежуток между рабыней в тюрбане, с двумя малышами на руках, и уличным проповедником, сидевшим на ящике. Он кричал что-то о грехе и покаянии, но едва ли одно слово из трех можно было расслышать в стоявшем вокруг шуме.
— Я его просто зашила, — уверила я Джейми, но тем не менее коснулась рукой тяжелого маленького предмета, болтавшегося возле моего бедра. — А как насчет твоего кисета?
Он усмехнулся и сдвинул шляпу на лоб, спасаясь от бьющего в лицо солнца, и прищурил темно-голубые глаза.
— Он там, где была бы моя кожаная сумка, имей я ее. Пока я не встречусь с какой-нибудь шустрой блудницей, я в безопасности.
Я посмотрела на его слегка вздувшиеся спереди штаны, а потом окинула взглядом всего Джейми. Высокий и широкоплечий, с дерзкими и чистыми чертами лица и с горделивой осанкой шотландца, он привлекал внимание каждой встречной женщины, даже когда его ослепительные волосы прикрывала унылая синяя треуголка. Штаны, надетые на нем, были определенно слишком тесными, и уж никак не умаляли общего впечатления, производимого Джейми, — впечатления, о котором он сам и не догадывался.
— Ты ходячий соблазн для блудниц, — сказала я. — Держись поближе ко мне; я буду тебя защищать.
Он рассмеялся и держал меня под локоть, пока мы не выбрались на относительную свободу.
— Ян! — закричал Джейми, через головы толпы заметив своего племянника. Мгновением позже высокий простоватый юнец выскочил рядом с нами из толпы, отбрасывая с лица густые каштановые волосы и широко улыбаясь.
— Я думал, что не найду тебя, дядя! — воскликнул он. — Иисусе, тут людей больше, чем на рынке в Эдинбурге! — Он рукавом отер пот с длинного некрасивого лица, размазав грязь по щеке.
Джейми неодобрительно оглядел племянника.
— Ты выглядишь неприлично веселым, Ян, для того, кто только что видел смерть человека.
Ян поспешно сменил выражение лица, пытаясь изобразить грусть.
— Но, дядя Джейми, я этого не видел, — возразил он. — Я не видел, как его вешали. — Дункан вопросительно поднял одну бровь, и Ян слегка порозовел. — Я… ну, я не боялся смотреть, просто… ну, я тут хотел кое-что сделать.
Джейми чуть заметно улыбнулся и хлопнул племянника по спине.
— Ладно, не беспокойся, Ян. Я бы и сам не стал смотреть, если бы Гэйвин не был моим другом.
— Я знаю, дядя, и мне очень жаль. — В темно-карих глазах юноши промелькнуло сочувствие — в глазах, бывших единственной красивой чертой его лица. Потом он посмотрел на меня. — Это было ужасно, да, тетя?
— Да, — кивнула я. — Но все уже кончилось. — Я вытащила из-за корсажа влажный, смятый носовой платок и, привстав на цыпочки, стерла полосу грязи с его щеки.
Дункан Иннес горестно покачал головой.
— Да, бедняга Гэйвин! Ну, по крайней мере такая смерть легче, чем смерть от голода, а ведь ему в противном случае ничего другого не оставалось.
— Пошли, — перебил его Джейми, не желая тратить время на бесполезные причитания. — «Бонни Мэри», должно быть, уже подходит к причалу.
Я заметила, как Ян бросил взгляд на Джейми и вроде бы хотел что-то сказать, но Джейми уже повернулся к заливу и врезался в толпу. Ян посмотрел на меня, пожал плечами и предложил мне руку.
