Тень скандала - Карлайл Лиз (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Маркиз скинул халат и потянулся к постели, где камердинер разложил свежую рубашку. Он знал, на что намекает секретарь, и не собирался идти у него на поводу.
— Ты можешь выражаться яснее, Клейтор? — осведомился он наконец.
Глаза секретаря расширились.
— Я сделал все, что было в моих силах, сэр. Позаботился о стекольщике и ранах Тедди. Но что я могу сделать в отношении лорда Лукана?
— Позволить ему гнить, — предложил Рутвен, натягивая рубашку.
— В долговой тюрьме? — изумился Клейтор.
— Каждый молодой человек должен научиться жить по средствам, — отрезал маркиз, поправляя воротник и манжеты. — Я всего лишь предпочитаю, чтобы мой брат сделал это как можно раньше.
— Но, сэр, ваша сестра вне себя! Леди Аниша была в слезах! Вы не представляете себе, как это выглядело, сэр. Вас там не было.
«Вас там не было».
Фраза повисла в воздухе немым укором — тонким, но ясным намеком. Клейтор знал свое место. Рутвен хорошо платил, но был известен своим крутым нравом. К тому же в последнее время его почти никогда не было дома.
— Парень сам влез в долги, Клейтор, — заявил он. — Вот пусть сам и выкарабкивается.
Что было непросто, разумеется. Лорд Лукан Форсайт получал доход с поместья раз в квартал, и до очередного платежа было достаточно времени, чтобы усвоить урок. Но недостаточно, чтобы получить заражение крови от насекомых, подхватить дизентерию или, хуже того, обзавестись знакомыми еще менее приличными, чем те, с которыми он успел подружиться после прибытия в Лондон. Во всяком случае, Рутвен на это надеялся.
Он решительно заправил рубашку в брюки и застегнул пуговицы. Пожалуй, ему следовало тщательнее присматривать за Луканом, хотя сомнительно, что ему удалось бы предотвратить неизбежное. К тому же, как справедливо указал Клейтор, в последние шесть месяцев он практически переселился в свой клуб, захватив с собой камердинера и вызывая к себе всех, кто мог ему понадобиться, в любое время. Рутвен не терпел неудобств, даже в изгнании.
Клейтор признал поражение.
— Тогда до обеда, милорд, — сказал он, отвесив чопорный поклон. — Я передам леди Анише, что вы придете.
Он повернулся, собираясь уйти.
— Клейтор, — окликнул его Рутвен через плечо, взяв из рук камердинера галстук. — Извини, у меня раскалывается голова и неважное настроение. Но ты пойми: ни один молодой человек еще не умер от двух недель, проведенных в предварительном заключении. Смею надеяться, что это пойдет моему брату на пользу.
— Но вы намерены вытащить его оттуда? — поинтересовался Клейтор с горечью. — Или отправите прямиком в долговую тюрьму?
Рутвен резко обернулся.
— Полегче, старина, — обронил он с убийственным спокойствием. — Не путай объяснение с разрешением свободно высказывать твое мнение.
Клейтор опустил глаза.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он. — Но я могу предсказать, если позволите, что будет дальше. Еще несколько посещений судебного пристава, и леди Аниша начнет продавать свои драгоценности. Вот чем все кончится.
Как ни досадно, Клейтор мог оказаться прав.
— Моя сестра не является пленницей в моем доме, — спокойно отозвался Рутвен. — Драгоценности принадлежат ей, и она может распоряжаться ими как пожелает. Я могу только надеяться и молиться, что она будет воспитывать Тома и Тедди более строго, чем наша мачеха воспитывала Лукана.
— Но, милорд, мне трудно об этом судить…
— Еще бы… — перебил его Рутвен. — Ведь тебя там не было.
Но, обернув слова Клейтора против него самого, Рутвен знал, что его там тоже не было. Он делал дипломатическую карьеру и мотался по Индостану, рискуя жизнью и здоровьем на службе ее величества и Вест-Индской кампании. К тому же, как и сейчас, он избегал своей семьи, старался как можно меньше общаться с родными.
Он любил своих родных — даже Лукана, при нахальстве и глупости брата, свойственных молодости. Он готов был отдать за них жизнь. Но их приезд из Калькутты шесть месяцев назад потряс его размеренное существование очень существенно.
Аниша осталась теперь вдовой с двумя маленькими сорванцами, которых еще предстояло вырастить. А их сводный брат Лукан… просто нуждался в отце. Жаль, что его у него не было.
— Какой сюртук, сэр? — поинтересовался Фрики, когда за Клейтором закрылась дверь. — Я приготовил темно-синий и черный.
— Черный, — сказал Рутвен, сдернув с шеи галстук. — И мне понадобится черный галстук к нему.
— Понятно, — промолвил Фрики, унося злосчастный предмет одежды. — Под стать вашему скорбному настроению.
— У меня была скверная ночь, — огрызнулся Рутвен.
Он мог не продолжать. Свидетельства тяжелой ночи были разбросаны по всей комнате: пустой графин от коньяка, аптекарский пузырек без пробки, полные пепельницы и резкий запах табака и гашиша, висящий в воздухе.
Фрики закончил одевать его в молчании, стараясь как можно меньше касаться своего хозяина. Причуды Рутвена в этом отношении четко доводились до сведения тех, кто ему прислуживал, и маркизу было наплевать, что они думают по этому поводу.
Закончив туалет, Рутвен спустился вниз, чтобы заказать свежий номер «Морнинг кроникл» и очень крепкий чай, который всегда держали под рукой специально для него.
В столовой он увидел только доктора фон Алтхаузена и лорда Бессета. Последний склонился над одним из любопытных экземпляров из коллекции доктора, изучая его через золотой монокль. Когда Рутвен проходил мимо, Бессет поманил его к себе.
— Мы получили известие от Лейзонби вчера вечером, — тихо сказал он. — Дела его отца улажены. Он отвезет девочку к родственникам своей матери. Там она будет в безопасности.
— Отлично, — отозвался Рутвен. — Доброе утро, доктор. Что это у вас?
— Редкая африканская муха, — сообщил тот. — Взгляните. Личинка заползает под кожу, откладывает яйца и…
— Избавьте меня от подробностей, — перебил его Рутвен, поморщившись. — Я еще не завтракал.
Он расположился на своем обычном месте — за столиком у окна, — смакуя чай и рассеянно перелистывая газету. Чай был горячим, роскошная столовая — уютной, а предстоящий день полон возможностей, которые только мог пожелать богатый и титулованный мужчина. Но прошлая ночь все еще вызывала у него досаду.
Он собирался расстаться с миссис Тиммондс.
Обидно, учитывая, что его любовница так красива. Но он начал испытывать к ней привязанность, а это лишнее. Хуже того, она начала задавать слишком много вопросов. Вела себя так, словно он не предупреждал ее заранее. А теперь он слишком привязался к ней, чтобы нанести ей моральную травму, которую приберегал для тех, кто переходил границы.
Но маркиз не мог не злиться — немного на нее, но главным образом на себя. Сколько еще он сможет выполнять сложные фигуры этого танца, попадаясь в ту же ловушку? Хватило шести месяцев, чтобы он начал испытывать соблазн отбросить осторожность и заглянуть за барьер, который установил между ними. Не потому что влюбился, а потому что, подобно Анише, Лукану и мальчикам, ему захотелось взять на себя заботу об Анджеле Тиммондс. И сделать ее счастливой.
Но он никогда в жизни не делал женщин счастливыми. Во всяком случае, надолго. Не в его это правилах.
Повинуясь порыву, Рутвен схватил колокольчик, стоявший на столе. Тут же появился один из лакеев.
— Подать свежий чай, милорд?
— Нет. Приведите мне Белкади.
Слуга почтительно склонил голову.
— Он сейчас у поставщика вин, но я передам ему.
Приняв решение, Рутвен вернулся к газете, но не мог вникнуть в суть, снедаемый нетерпением. Видит Бог, ему больше не нужна ночь, подобная последней. Он больше не хочет заниматься любовью с женщиной и угрызаться после этого. Или уходить от нее с холодным видом, словно она не более чем надоевшая собака, оставляя ее безутешно рыдать в темноте.
Даже он не настолько бессердечен. И тем не менее он поступил именно так.
При этой мысли Рутвен отбросил газету и откинулся на стуле, кипя от сдерживаемых эмоций, пока не соизволил явиться управляющий клубом, облаченный в безупречный черный костюм.
