Непорочная грешница - Бекнел Рексанна (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Во внутреннем замковом дворике Линии заколебалась, не зная хорошенько, куда себя деть в минуты всеобщей тревоги и сумятицы. В другом конце двора, у ворот, которые вели в главный зал Мейденстона, Линии заприметила старуху, тяжело опиравшуюся на клюку одной рукой: другой она размахивала, отдавая команды.
«Нет уж, в зал она не пойдет», — сразу же решила девушка. Даже в самые лучшие дни ее бабка, леди Хэрриет, видеть не могла своей младшей внучки. Ну а сегодня, в столь чрезвычайных обстоятельствах, старуха вряд ли станет сдерживать свой ядовитый язык и разом позабудете правилах, налагаемых хорошим тоном и воспитанием.
В следующую минуту Линии услышала громкий голос отца, а еще через минуту, обшарив взглядом замковые укрепления, обнаружила и его самого, шествовавшего вдоль зубцов восточной стены. Он отдавал распоряжения и жестами приказывал своим людям занять тот или иной опасный участок обороны.
Сэр Эдгар в этот день был облачен в кожаный жилет с вышитым на нем родовым гербом де Валькуров — золотым грифоном на лазурном фоне. За его плечами развевался короткий синий плащ, а располневшую с годами фигуру стягивал тяжелый, выложенный золотом рыцарский пояс, придававший сэру Эдгару вид грозного и могущественного владыки, каким, впрочем, его и считала народная молва.
Отец Линни отличался исключительным мужеством, силой и хитростью. Хотя девушке чаще приходилось видеть его за пиршественным столом, нежели на поле брани, объяснялось это тем, что последние десять лет жизни он провел в относительном покое и от него только и требовалось, что пить да обжираться. Его дочь не помнила — да и не могла помнить — того времени, когда он сражаются бок о бок с королем Стефаном, помогая тому отобрать королевский венец у незаконной дочери старого короля.
Тем не менее длинными зимними вечерами в замке она часто слышала рассказы о его бранных подвигах, о том, к примеру, как король Стефан лично посвятил его в рыцари задолго до того, как сам стал королем, или о том, какие сэр Эдгар совершил деяния, когда его приняли в личную дружину Стефана, и какие награды получил он за верную службу. Заводили там обычно разговор и о браке сэра Эдгара с кузиной Стефана Эллой, одной из красивейших женщин края. Более же всего были в ходу истории о том, как сэр Эдгар взял штурмом Мейденстонский замок — что случилось сразу же после смерти старого короля — и удерживал его твердой рукой, несмотря на все попытки Матильды захватить замок, а заодно и корону Британии у Стефана.
И вот теперь сын Матильды предпринял новую попытку овладеть замком — и, судя по всему, с куда более значительными силами.
Линни нырнула в укрытие, образованное стеной кухонной пристройки и частоколом, окружавшим садик, где росли лекарственные растения. Внутренний дворик замка был забит возбужденными перепуганными людьми, собаками и мычавшим со страха рогатым скотом. Над толпой стояло облако неоседающей пыли, которая забивалась в. глотку и заставляла слезиться глаза. И все же Линни продолжала немигающим взглядом следить за отцом, отмечая каждое его движение.
«Эх, был бы здесь Мейнард», — подумала Линни в тот момент, когда сэр Эдгар приблизился к сэру Хью и встал с ним рядом. Вместе они принялись обозревать ряды быстро приближающегося неприятельского войска. Ее брат, жестокий и неотесанный мужлан, порой бывал невыносим, но воином он был не менее отважным, чем их отец, и обладал опытностью побывавшего во многих сражениях рыцаря.
Увы, Мейнард находился в Мелкомб-Регисе со всей дружиной сэра Эдгара — конными рыцарями, лучниками и пехотинцами. Мейденстон защищали только замковая стража и те из вилланов, кто умел владеть оружием и кому удалось пробиться в замок до того, как был поднят подъемный мост.
Холодок страха пробежал у Линни по спине, и она зябко поежилась. «Гарнизон Мейденстона одержать победу не в состоянии», — в который уж раз подумала девушка, хотя свыкнуться с этой ужасной мыслью ей было невероятно трудно.
Коли надежды на победу у них не оставалось, стало быть, они были обречены на поражение.
Линни выскользнула из своего убежища. Гнев бабушки и ее ругань теперь не имели никакого значения. Девушке во что бы то ни стало надо было найти Беатрис, находиться с ней рядом, если случится самое худшее. Сестре нужен близкий человек, способный ее защищать. А Линии, как обычно, ради любимой сестры была готова на все.
Приподняв повыше подол юбки, Линии бросилась через замковый двор, стараясь не столкнуться с бродившими тут и там местными крестьянами и их перепуганными отпрысками. Запах дыма в воздухе чувствовался теперь еще сильнее, громче стали крики и стенания — как со стороны захваченной неприятелем деревни, так и изнутри осажденной цитадели.
Все это походило на светопреставление. Как ни старалась Линии противиться панике, ужас проник в ее сердце — этому немало способствовали царившие вокруг хаос и сумятица. Да, перед нею разверзся настоящий ад, а поднимавшиеся над стенами клубы черного дыма свидетельствовали о том, что еще немного — и к ним явится сам дьявол.
Экстон де ла Мансе сидел, подбоченившись, в седле своего высокого боевого коня у самого въезда в деревеньку и смотрел на массивные стены Мейденстонского замка. Клубы черного дыма окрасили небо над Мейденстоном в серый цвет, что придало этой твердыне, бывшей в стародавние времена и его, Экстона, домом, чрезвычайно зловещий вид. Пока горели только амбары и другие хозяйственные постройки, находившиеся вне стен замка, однако уже одно это — по мысли Экстона — должно было поселить страх в душах миролюбивых землепашцев. Впрочем, зрелище охваченных огнем строений могло поколебать мужество и куда более твердых духом людей — в частности, Эдгара де Валь-кура и других представителей этого проклятого богом семейства.
— Селяне оказались в ловушке. Прямо перед ними — ров, а сзади наседают наши люди, — сказал сэр Рейнолд, капитан и самый близкий Экстону человек. Экстон удовлетворенно кивнул.
— Продолжайте предавать здесь все огню, пока они не опустят подъемный мост и не откроют перед нами ворота. И не забудьте вывести вперед сыне де Валькура…
— Он без сознания и едва дышит.
Экстон пожал плечами.
— Ничего не поделаешь. Он взят в бою. Должен заметить, что он неплохо сражался — для де Валькура хочу я сказать. Если он умрет — что ж, так тому, значит, и быть. Его смерть вряд ли способна повлиять на исход событий сегодняшнего дня.
Экстон испытывал душевный подъем при мысли о том, что именно он нанес роковой удар Мейнарду — удар, повредивший тому руку и лишивший его способности к сопротивлению. Впрочем, говорить об этом вслух не было необходимости. Они с Рейнолдом участвовали во многих битвах, не единожды видели смерть своих товарищей по оружию и научились понимать друг друга без слов. К тому же оба они пребывали в полнейшей уверенности, что нет лучшей доли для рыцаря, нежели погибнуть, сражаясь, на поле брани, и другой судьбы для себя не желали. По крайней мере до нынешнего дня. Теперь же Экстон вдруг ощутил необоримое желание дожить до преклонных лет, отложить в сторону испытанный меч и кинжал и стянуть с плеч металлическую тяжесть кольчуги. Сегодня он стоял у стен родного дома, который надеялся вернуть себе силой оружия. Разумеется, ему предстояло не раз еще садиться на коня, чтобы оплатить свой долг королю верной службой, но мысль обосноваться в Мейденстоне уже начала пускать корни в его сердце. Экстон решил здесь осесть, собрать под кровлей замка всех, кто еще оставался в живых из его семьи, и основательно вознаградить себя за годы скитаний в чужих краях, вернув все то, чего он был так долго лишен.
Впрочем, вернуть утраченное представлялось невозможным…
При этой мысли его затянутые в кожу перчаток руки с такой силой сжали поводья, что благородный боевой конь вздрогнул и нервно заплясал под ним. Да, в такой знаменательный момент его отцу тоже следовало бы сидеть на коне рядом с ним, чтобы насладиться долгожданным триумфом. И братьям — Уильяму и Иву — тоже.
Но никого из них здесь не было. Он, Экстон, остался единственным зрелым мужчиной в роду, а значит, наслаждаться триумфом ему предстояло в одиночестве, хотя и с мыслями о родных, которые должны были разделить с ним торжество победы. Так думал Экстон, в то время как люди его выдвигали вперед повозку, на которой лежал раненый Мейнард де Валькур. Четырежды он, Экстон, поднимет сегодня кубок в честь победы — один раз за себя и трижды за отца и старших братьев. Ровно четыре тарелки с угощением он сегодня очистит. И четырежды будет любить женщин.
