Рыцарь Золотого Сокола - О'Бэньон Констанс (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Лорд Эксетерский метнул на нее свирепый взгляд.
— Я умею читать!
— Прекрасно, тогда взгляните на это, — торжествующе произнесла она, протягивая ему пергамент, — и вы убедитесь, что окончательная победа все-таки осталась за мной, а не за вашим преступным королем.
Прочитав документ, он поднял глаза и озабоченно нахмурился.
— Что это значит?
— Это значит, что, если с принцессой что-то случится, законным сюзереном Талшамара станет король Франции — я назначила его преемником моей дочери.
Рыцарь проворно сделал шаг в сторону и сунул пергамент прямо в огонь факела, укрепленного в стене. Пергамент мгновенно вспыхнул и запылал в его руке. Когда документ почти догорел, он швырнул его на пол и принялся топтать ногами ломкие черные хлопья.
Королеву Фелисиану это нисколько не взволновало.
— То, что вы уничтожили, — всего лишь копия и не имеет особого значения. Хотя я уверена, что Генрих захотел бы взглянуть на него. Подлинник хранится в Риме, у Папы Александра, и подписан рукой Его Святейшества. Неужели ваш сеньор и впрямь вообразил, что завладеть одной из богатейших в христианском мире стран будет так легко? Так знайте же — этому не бывать! Он не получит ни пяди талшамарских земель! Он не получит ничего.
Лорд Эксетерский подозвал к себе троих рыцарей.
— Уведите ее! Посмотрим, что она запоет в Англии. Король Генрих поубавит ей спеси.
— Нет, — спокойно сказала Фелисиана и властно подняла руку, отчего три рыцаря невольно остановились, как будто споткнувшись. — Я говорила вам: ноги моей не будет на английской земле.
— Ну что ж, поведайте нам, где находится принцесса Джиллиана, и, возможно, мы позволим вам остаться в Талшамаре, — снисходительно предложил лорд Эксетерский.
— Никогда! — Вскинув голову, она поглядела ему прямо в глаза.
— Вам все равно придется все рассказать! — Губы лорда Эксетерского презрительно скривились. — Да будет вам известно, мы хорошо умеем развязывать языки своим пленникам, не важно, простого они звания или королевского. Вы еще на коленях станете молить меня о том, чтобы я вас выслушал!
Когда три рыцаря, опомнившись, снова шагнули вперед, королева обернулась к своему палатину. Теперь наконец окончательно стало ясно, для чего Фелисиана просила его ни во что не вмешиваться и не отходить от нее ни на шаг.
— Не дайте им увести меня! — быстро прошептала она и приставила острие его меча как раз напротив своего сердца. Когда он попытался отвести оружие, она остановила его руку. — Лорд Келвин, я умоляю вас сделать это для меня! Если я сама оборву свою жизнь — меня ждет вечная кара за смертный грех. Сжальтесь надо мною, позвольте мне умереть от любящей руки!
У него не было времени на размышления, потому что рыцари, догадавшись о намерении королевы, ринулись вперед как бешеные.
С тяжелым сердцем палатин кивнул и надавил на рукоять.
Королева Фелисиана негромко вскрикнула от боли, на ее белом платье расплылось ослепительно алое пятно, и она, благодарно улыбаясь лорду Келвину, замертво упала к его ногам.
— Проклятье! — взревел лорд Эксетерский. Его меч, описав широкую дугу, вонзился в шею палатина.
Из горла лорда Келвина хлынула кровь, он медленно осел на пол и умер рядом с королевой, которой верно служил до последнего вздоха.
— Королева Фелисиана нужна была Его Величеству живой. Ее смерть может нам дорого стоить, — пробормотал один из рыцарей, растерянно глядя то на мертвую королеву, то на лорда Эксетерского.
— Ничего, король Генрих простит нас, конечно, если мы привезем ему принцессу Джиллиану, — прорычал лорд Эксетерский. — Обыщите замок! Допросите всех, всех до единого — и вы обязательно найдете того, кто ради спасения собственной шкуры расскажет нам правду!
Лорд Хэмфри с сэром Джеймсом ехали всю ночь и почти весь следующий день, часто меняя лошадей.
Скоро они передадут маленькую принцессу самой королеве Элинор, и она надежно спрячет ее от жестокого короля Генриха, а заодно и от его злейшего врага, Людовика Французского.
1
Колокольный звон, доносившийся из монастыря Скорбящей Богоматери, плыл над утопающей в зелени долиной и небольшой уэльской деревушкой в ее конце.
Надвинув на самые брови плат, чтобы хоть немного защититься от летнего дождя, в сторону обители по узкой проселочной дороге быстро шла молодая девушка. Видимо, она очень спешила.
Неподалеку от монастырской стены она остановилась и попыталась хоть как-то отчистить свое платье. Увы, ее усилия ни к чему не привели: белый подол был безнадежно забрызган дорожной грязью. Обреченно вздохнув, она отправилась дальше.
Синие глаза девушки то и дело с опаской взглядывали в сторону монастырских ворот, душа ее была исполнена искреннего раскаяния. Она опять пропустила утренние молитвы, матушка настоятельница наверняка станет ее бранить. И поделом. В этом месяце она уже второй раз проявляет постыдное небрежение к своим обязанностям.
Привстав на цыпочки и с трудом дотянувшись до внутренней щеколды, она отворила тяжелую деревянную калитку, проскользнула в сад и огляделась: кажется, ее никто не видел. Пожалуй, если войти через черный ход и пробраться прямиком, в свою келью, вполне можно остаться незамеченной.
Впрочем, надежды на это было мало: матушка настоятельница имела способность узнавать все и всегда. Ничего не удавалось скрыть от ее всевидящего ока.
К этому времени дождь перестал, и пробившийся сквозь тучи солнечный луч позолотил стволы деревьев и мокрую зелень целебных трав. Завидев садовника Хэмфри, следившего за ней с ласковой улыбкой, девушка вздохнула чуть свободнее.
Из всех обитателей монастыря Хэмфри был самым близким для нее человеком. Чем бы он ни был занят, ради нее он всегда готов был отложить работу. Когда с ней случались неприятности или просто выпадал неудачный день, она искала его, зная, что он ее терпеливо выслушает и охотно даст ей необходимый совет или просто посочувствует.
По правде сказать, сэр Хэмфри испытывал сейчас немалое смущение, глядя на нее, он видел совсем другое время, другую страну и другую женщину.
Много лет назад его любовь к королеве Фелисиане переросла из телесного влечения в безграничную и самоотверженную преданность. Теперь это чувство, давно ставшее частью его самого, безраздельно принадлежало этой девушке, почти девочке — для всего монастыря просто Джилли.
Прошло уже четырнадцать лет с той незабываемой ночи, когда два рыцаря с маленькой принцессой Джиллианой на руках постучались в тяжелые ворота монастыря Скорбящей Богоматери. Убедив матушку настоятельницу, что лучшего садовника ей не найти, сэр Хэмфри таким необычным образом сдержал данное королеве Фелисиане слово и остался рядом с принцессой, правда совсем в ином качестве.
Порой сходство Джилли с покойной королевой внушало ему почти суеверный страх. Тот же безукоризненный, чуть суженный книзу овал лица, те же полные губы, изогнутые дугой брови, ясные синие глаза, обрамленные длинными ресницами, — каждая ее черта была безупречна, словно высеченная рукою вдохновенного скульптора, и каждая напоминала мать. От отца ей достались лишь черные, как вороново крыло, волосы.
— Поторопитесь, госпожа Джилли, — сказал сэр Хэмфри, отогнав нахлынувшие воспоминания. — Матушка Магдалина уже справлялась о вас.
Девушка жалобно взглянула на садовника. Он был настоящий великан, широкоплечий и широкогрудый, с рыжими волосами и веснушчатым лицом.
В его серых глазах — во всяком случае, когда он разговаривал с ней — прыгали веселые искорки.
Иногда Джилли казалось, что судьба по ошибке забросила его в этот монастырский сад: для простого садовника он был, пожалуй, чересчур учен. Тогда она представляла себе, что перед нею совсем не садовник, а благородный рыцарь, которого неведомый злой рок заставил искать прибежище у Скорбящей Богоматери.
— В этот раз меня уж точно накажут. — Она виновато показала ему букет луговых цветов, несколько помятый. — Вот, собирала цветы над обрывом и совсем забыла о времени. Это для сестры Сесилии. Она до сих пор больна, вот мне и захотелось хоть немного ее порадовать.
