Неукрощенная - Лоуэлл Элизабет (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Из большого зала на третьем этаже доносился женский смех. Мэг затаила дыхание и попросила Бога, чтобы Эдит еще сильнее увлеклась игривой беседой с Дунканом и забыла о существовании своей госпожи. Постоянные разговоры Эдит о грубой силе и холодности лорда Доминика раздражали Мэг.
Она не хотела больше ничего слышать. Ей даже не представят ее будущего мужа до самой свадьбы, поскольку отец сказал, что он слишком слаб и не может встать, чтобы присутствовать при этом. Мэг не знала, правда ли так тяжела его болезнь. Зато знала точно, что завтра ей предстоит выйти замуж за человека, которого она впервые увидела только вчера.
По мнению Мэг, со свадьбой что-то уж слишком спешили. Образ Доминика Ле Сабра, появившегося из тумана на свирепом боевом коне, мешал ей заснуть. Она не хотела делить постель с бездушным воином и покорно терпеть, как он пытается оставить свое семя в ее бесплодном чреве.
Она не сомневалась, что это будет несчастный и бесплодный брак. У него не будет наследников – только этим Мэг сможет отплатить своему будущему угнетателю.
При мысли об этом у нее стыла кровь в жилах. В течение многих лет Мэг представляла себе ту жизнь, которая заставила ее мать, женщину из высокого рода Глендруидов, уйти в лес, оставив Джону свою дочь, и никогда не возвращаться. Но она еще не знала, что и ее ждет такое же будущее.
Может быть, легенды не лгут. Может быть, внизу, под нами, существует другой, более приветливый и ласковый мир, и вход в него находится где-то в древнем могильном кургане. И, может быть, ее мать там сидит, как прежде, на старой скамье, насвистывая что-то своему соколу, и огромный полосатый кот спит у нее на коленях. Вокруг нее солнечный свет…
Женский смех послышался ближе, прервав мысли Мэг. Она нахмурилась. Это не был смех Эдит. Густой и знойный, как летний ветер, он, наверное, принадлежит норманнской женщине, которую Мэг видела вчера из своей комнаты. Даже издалека Мэг заметила, что ее черные волосы и алые губы способны вскружить голову любому мужчине.
«Какое мне дело, что любовница лорда Доминика красива? – беспокойно спрашивала себя Мэг. – Гораздо важнее, что я могу выйти из замка, пока Эдит опять не начала мучить меня своими историями о норманнской грубости. Правда это или нет – и хотела бы я это знать! – но они выбивают меня из колеи».
Дрожащими пальцами она сняла вышитую ленту, которая обвивала ее длинные косы. Снова нетерпеливо заплела их и перевязала кожаной бечевкой. Простой головной убор, украшенный кожаными кольцами, завершил ее костюм.
Мэг поспешила вниз по внутренней каменной винтовой лестнице. По дороге одна из ее кос расплелась наполовину. Золотисто-красные волосы рассыпались по серой невзрачной ткани накидки, как огненный поток.
Слуги, которые попадались ей на пути к сторожке, привычно кланялись. Ее простая одежда никого не удивила. Она часто ходила так по крепости и за ее пределами. Ее свобода объяснялась ее предполагаемым безбрачием. Брак единственной наследницы с Дунканом Максвеллом был запрещен королем. В девятнадцать лет, когда все женщины ее положения уже имеют мужа и кучу детей, Мэг была старой девой, на которую отец махнул рукой.
Кивнув слуге, открывшему перед ней дверь, Мэг вышла из сторожки на крутую каменную лестницу. Ее мягкие кожаные сандалии ни разу не скрипнули, пока она спускалась по стертым скользким ступеням. Ловкая, как кошка, она сбежала вниз на открытый двор, где по амбару и кухне гулял ветер, ероша перья домашней птицы, ожидающей смерти под ножом повара.
В сером небе над головой появились голубые просветы. Сквозь клочья тумана показался раскаленный солнечный диск. Неяркий весенний свет, как благословение Господне, сиял вокруг Мэг, ободряя ее. Слева, с голубятни, доносилось воркование. Справа – высокий резкий крик сокола, выпущенного из клетки и кружащего над большой кучей бревен во дворе.
Не прошла Мэг еще и двух шагов по направлению к воротам, как большой черный кот с белыми лапами и поразительно зелеными глазами подбежал к ней, радостно мяукая и высоко задрав пушистый хвост. Мэг нагнулась и протянула руку как раз в ту секунду, когда кот легко подпрыгнул, уверенный в том, что его непременно подхватят на руки.
– С добрым утром и тебя, Черный Том, – сказала Мэг, улыбаясь.
Кот замурлыкал и потерся головой о ее плечо и подбородок. Его длинные белые брови и усы ярко выделялись на черной мордочке.
– Ах, какой у тебя мягкий мех! Я думаю, даже лучше, чем мех белой ласки из королевской мантии.
Черный Том замурлыкал в знак согласия и посмотрел на свою хозяйку немигающими зелеными глазами. Тихонько разговаривая с котом, Мэг вошла в сторожку привратника.
– Доброе утро, миледи, – приветствовал ее привратник, в знак уважения склоняя голову.
– И тебе, Гарри. Твоему сыну лучше?
– Да, благодарение Богу и вашему лекарству. Он снова стал веселый, как щенок, и любопытный, как котенок.
Мэг улыбнулась.
– Это чудесно.
– Вы посмотрите сокола священника, после того как закончите со своими травами?
– Маленький охотник все еще отказывается есть?
– Да.
– Я посмотрю его.
Гарри, прихрамывая, подошел к громадной двойной двери, ведущей во внешний двор замка, когда мост надо рвом опущен. В массивных бревнах было прорезано отверстие меньшего размера, пропускавшее немного тусклого света в темную каморку. Отворяя перед госпожой дверь, Гарри наклонился вперед и тихо сказал:
– Сэр Дункан искал вас.
Мэг поспешно повернулась к привратнику.
– Он болен?
– Он? – усмехнулся Гарри. – Да он силен, как дуб. Он спрашивал, здоровы ли вы. Вас не было утром в церкви.
– Милый Дункан. Он так добр ко мне.
Гарри откашлялся. Немногие назвали бы Дункана Максвелла добрым. Однако госпожа была колдуньей. Она умела приручать самых диких зверей.
– Я слышал, что не он один это заметил, – продолжал Гарри. – Норманнский лорд был очень раздражен, не увидев вас.
– Скажи Дункану, что со мной все в порядке, – произнесла Мэг, выходя из двери.
– Наверное, вы увидите его раньше меня.
Мэг покачала головой. Ее расплетшаяся коса мерцала в отблесках огня. Она спешила и последнюю фразу проговорила, оглянувшись через плечо.
– Мой отец просил, чтобы я не заходила к нему после церкви. Так как Дункан редко оставляет отцовские покои… – Она пожала плечами.
– Что мне передать лорду Доминику, если он спросит? – поинтересовался Гарри, бросая на свою госпожу хитрый взгляд.
– Если он спросит – хоть я и сомневаюсь в этом, – скажи ему правду. Ты не видел ни одной богато одетой леди, покидавшей двор сегодня утром.
Привратник взглянул на простую одежду Мэг и рассмеялся. Потом улыбка исчезла с его лица, и он печально покачал головой:
– Вы настоящая дочь своей матери, та тоже всегда хотела вырваться из этих каменных стен. Она была как сокол, рвущийся на свободу.
– И она свободна теперь.
– Я молюсь, чтобы это было так, госпожа. Господь успокоил ее бедную душу.
Мэг отвела взгляд от мудрых выцветших синих глаз. В них слишком ясно читалась жалость, которую Гарри испытывал к ней. Она была из рода Глен-друидов – только смерть могла освободить ее, как освободила ее мать.
Возле пруда рыбак с надеждой смотрел на водную гладь, силясь заметить хоть какое-нибудь движение. В камышах на берегу, неподвижная, как статуя, серая, как привидение, стояла цапля. На зубчатой башне крепости хрипло кричали вороны. Словно отвечая им, садовник бранил своего помощника за то, что тот наступил на молодое нежное растение.
На секунду ей показалось, что ничто не изменилось, будто Мэг снова была ребенком; почудилось, что мать опять напевает что-то о потерянной любви, а Старая Гвин вышивает руны на тунике Мэг; что высокомерный норманнский рыцарь не вышагивает по крепости, требуя поместий и наследников, заглядывая в будущее, о котором никто ничего не знает.
Мэг глубоко вздохнула; чистый воздух пробежал холодком по всему ее телу, в голову ударил пьянящий весенний запах. Ее одежды развевались от резких порывов ветра, и Мэг подумала, что весна еще не воцарилась окончательно, не стала полной хозяйкой земли.
