Прелестная сумасбродка - Дэвис Мэгги (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Сперва в городке рассказывали, что Мэри со своими подругами пыталась поднять мятеж в Ковент-Гардене, что она напала на молодого герцога, а тот схватил ее и держит у себя в особняке как пленницу. Викарий отправился в Лондон выручать непутевую дочку — и вернулся со сногсшибательным известием о помолвке.
Тут-то весь городок заговорил совсем по-иному! А когда сестра мельника, работавшая в лондонском особняке Уэстермира, сообщила, что епископ сделал официальное объявление о помолвке, восторгу односельчан Мэри не было предела.
«Вот повезло девочке! — говорили люди. — И нам повезет, если она и вправду станет герцогской женой!»
Мэри добилась успеха, и люди охотно закрывали глаза на то, что к этому успеху она пришла не слишком благовидным путем.
Однако, когда Мэри вернулась в городок на дилижансе, с пустыми руками и без всяких признаков мужа, изумлению и разочарованию соседей не было предела. «А как же помолвка? — спрашивали они. — Как же свадьба?»
«Рыба сорвалась с крючка, и девчонка не сумела ее удержать», — гласил безжалостный приговор общества. Из местной героини Мэри мгновенно превратилась в жалкую неудачницу, брошенную любовником (а в том, что они с герцогом стали-таки любовниками, никто не сомневался).
«Что же будет дальше? — недоумевал городок. — Почему викарий не едет в Лондон, чтобы объясниться с молодым герцогом и напомнить ему, как поступают в таких случаях благородные люди?»
Софрония, казалось, прочла мысли Мэри.
— Как твои благотворительные сборы на этой неделе? — спросила она. — Все прошло хорошо?
Мэри опустила глаза.
— Как видишь, в этот раз удалось собрать меньше, чем обычно, — вздохнула она. — Ах, Софи, я убеждаю себя, что все дело в неудачном времени года, но сама себе не верю…
— Что случилось, Мэри? — нахмурилась Софи. — Кто-то из них тебе нагрубил?
— Нет, что ты! Разве что мельник — он ущипнул меня за ягодицу, прежде чем вручить мне мешок подгнившего зерна. Но вряд ли это можно назвать грубостью. А все остальные, как и положено добрым христианам, милосердны к несчастной грешнице. Толстая миссис Бостуэйт снизошла даже до того, что поздоровалась со мной за руку — правда, тут же вытерла ладонь о юбку. Честное слово, лучше бы они кидали в меня камнями! Невыносимо думать, что все вокруг считают меня падшей женщиной!
— Но, Мэри, — возразила Софи, — вспомни, что пишет об этом Мэри Уоллстонкрафт…
Мэри зажала руками уши.
— Софи, дорогая, пожалуйста, не говори мне больше о Мэри Уоллстонкрафт! — простонала она. — Я и так совершенно запуталась! До поездки в Лондон все, что она пишет о близости между мужчиной и женщиной, казалось мне простым и ясным; но теперь…
Софи замолкла и принялась резать хлеб, но уголком глаза наблюдала за подругой.
О том, что произошло с ней в Лондоне, Мэри даже подругам рассказывала с неохотой. Софрония и Пенелопа знали лишь, что первоначальный ее план провалился, что герцог поселил ее у себя дома и что она попыталась подружиться с ним. Казалось, все шло как нельзя лучше…
И вдруг Мэри все бросила и без объяснений вернулась в родную деревню. Подруги сгорали от любопытства, но ни о чем ее не расспрашивали, чувствуя, что Мэри сейчас не расположена к откровенности.
Однажды дождливым вечером, когда все три девушки сидели за чаем в гостиной у викария, Мэри набралась храбрости признаться, что ее попытка завязать с герцогом дружбу и возбудить в нем уважение к себе привела к той самой физической близости, о которой столько пишет Мэри Уоллстонкрафт.
Пенни и Софрония сочувственно молчали, позволяя ей выговориться, хоть на языке у них вертелись два вопроса. Первый: «Ну и как все прошло?» Второй: «И что было дальше?»
Наконец Пенелопа нарушила молчание, гордо напомнив, что первой эту идею предложила она.
— Сколько мне помнится, ты предлагала кое-что другое, — сухо ответила Мэри. — Ты хотела, чтобы я обворожила Уэстермира, свела его с ума, превратила в своего раба и силой заставила заняться благотворительностью.
Софрония открыла рот: об этом она еще ничего не слышала.
— Так вот что за разговор подслушал герцог! Ты, Пенни, мне об этом не рассказывала — говорила только, что он ворвался в библиотеку как бешеный и с диким ревом бросил в камин твой плед. Интересно получается: сначала Мэри пыталась шантажировать его ложным обвинением, потом… — Она обернулась к Мэри. — И ты еще говоришь, что у него невыносимый характер и с ним невозможно иметь дело! Милая, а чего ты ожидала?
— Софи, как ты можешь?! — ахнула Мэри.
— Не понимаю, почему ты теперь говоришь, что все потеряно! — вмешалась Пенни. — Ведь герцог обещал на тебе жениться, даже официально объявил о помолвке. По-моему, ты выиграла!
Софрония снова перебила подругу.
— Ну, Мэри, расскажи же нам, — попросила она, понизив голос, — как это было. Так же прекрасно, как описывает в своих книгах Мэри Уоллстонкрафт? Или Уэстермир был с тобой груб. и бездушен, и тебе хотелось бы забыть об этом печальном опыте?
Мэри молчала, не поднимая глаз; щеки ее пылали алым румянцем. Никому на свете — даже любимым подругам — она не смогла бы поведать, как это было.
Как могла она признаться, что физическая близость (Мэри уже ненавидела этот термин!) с Уэстермиром превратила ее в беспомощную слезливую дуреху? Как рассказать, что она сбежала из Лондона, чтобы спасти остатки своей гордости? Как поведать, что даже сейчас сердце у нее разрывается от боли, а по ночам она лежит без сна, думая о нем, и в глазах ее закипают слезы?
Мэри догадывалась, что подруги не поймут ее горя. Пожалуй, даже осудят за то, что она сдалась без боя какому-то мужчине. Подумать только — вся ее независимость и твердость духа куда-то испарились, стоило только лечь с ним в постель!
— Прекрасно или нет, сейчас неважно, — ответила она наконец дрожащим голосом. — Главное, что из этого ничего не вышло, и мне пришлось вернуться домой. И, пожалуйста, не мучайте меня больше этими расспросами. Поговорим лучше о том, чем мы можем облегчить участь бедняков.
Но подруги не угомонились. Снова и снова Мэри повторяла, что все ее планы рухнули и что на переворот в душе герцога нет никакой надежды. Поверили Софи и Пенни или нет, неизвестно, но, по крайней мере, в конце концов оставили ее в покое.
…Софрония открыла корзинку и издала разочарованное восклицание.
— Боже мой! Только два яйца уцелели, все остальные превратились в яичницу!
Мэри положила руку подруге на плечо.
— Не переживай, не все так страшно, — философски заметила она. — По крайней мере, цело печенье вдовы Мак-Кендлиш!
В этот миг кухонная дверь распахнулась, и в дом влетела Пенелопа в новом пальто, с улыбкой на сияющем личике.
— Друзья мои, еще ничего не потеряно! — объявила она, ставя на стол свою корзинку, полную доверху. — Во-первых, нам крупно повезло! Вся семья Хортон заболела гриппом, и ни у кого не было аппетита, поэтому миссис Хортон отдала мне несъеденный обед. Только представьте: целая кастрюля вареного картофеля и огромный кусок жареной свинины! Если мы нарежем его тонкими ломтиками, хватит на всех наших подопечных!
Мэри радостно всплеснула руками, подумав о маленьком Джонни Коббе. Малыш тяжело болел, и ему, как никому другому, нужна была хорошая еда.
— Но это еще не все! — тяжело дыша от возбуждения, продолжала Пенелопа. Ее белокурые локоны, выбившись из-под чепчика, красиво обрамляли раскрасневшееся личико.
— А что еще? — спросила Мэри, заглядывая в корзинку.
— Да не здесь, глупая! Я говорю не о еде, а о новостях! Исполнились наши молитвы! — продолжала Пенелопа, схватив подруг за руки. — Аллея Уинстон полна народу — ни проехать, ни пройти! Все окна в усадьбе распахнуты, и видно, как целая армия слуг чистит и прибирается в комнатах. Подумать только, ведь усадьба «Вязы» уже лет двадцать стояла запертой!
— Да о чем ты, Пенни? — спросила Софрония, высвобождая руку. — Объясни толком!
— О «Вязах», старой усадьбе Уэстермиров! Или ты забыла, что аллея Уинстон ведет прямо к ее воротам?.. Мэри, милая, выше голову! Ничего еще не потеряно, все можно поправить! Он едет за тобой!
