Темное прошлое - Додд Кристина (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Все шестеро девочек сидели за партами. Уильям с удивлением осознал, что Саманта проводит урок истории. Она следовала составленному им расписанию, но в то же время объясняла предмет так эмоционально, что девочки буквально не сводили с нее глаз. Его дочери были вместе, не ссорились и выглядели вполне счастливыми. И всем этим Уильям был обязан Саманте Прендрегаст. Девушка стояла у доски с указкой и с энтузиазмом рассказывала своим ученицам:
– Итак, королеве Елизавете удалось объединить нацию, счастливо избежав брачного контракта, который помешал бы ее независимости и подорвал бы ее авторитет в правительстве, состоявшем исключительно из мужчин. Что бы ни говорили об этом мужчины, женщина вполне может добиться успеха и процветания и без помощи мужа.
Уильям нахмурился. Чему это она учит его дочерей?
Семь пар глаз устремились на него.
– Папа! – Агнес встала.
Все остальные тоже начали подниматься со своих мест, но полковник сделал им знак сидеть. Улыбнувшись Саманте, он прошел в конец класса и сел за парту, затем сделал ей знак продолжать.
Девушка снова подняла указку. От Уильяма не укрылся легкий румянец, окрасивший ее щеки. К тому же девушка старалась не смотреть в его сторону. Саманта явно помнила их вчерашний поцелуй.
Ему не стоило испытывать по этому поводу такую радость. Ведь он пригласил сюда Терезу и ясно дал ей понять, что она может рассчитывать на предложение руки и сердца. Уильям понимал, что Тереза – именно та жена, которая ему нужна. Он также понимал, что охватившая его страсть к Саманте совершенно недопустима.
– Славная королева Бесс годами оттягивала нападение испанцев, чередуя обещания с обманом. Типично женское оружие. Но именно оно помогает тогда, когда бессильны все иные средства.
Вивьен задумчиво подперла рукой подбородок.
– Так что же она сделала, мисс Прендрегаст?
– Она все время говорила, что подумает о браке с королем Испании, прекрасно понимая, что, если бы она и вправду вышла за него замуж, ей пришлось бы подчиниться своему супругу. А Англии – подчиниться Испании.
Взгляд Саманты скользил по фигуре Уильяма, но она не смела взглянуть ему в лицо. Чуть наклонившись, он поймал ее взгляд. Но Саманта тут же отвела глаза, покраснела еще больше и даже запнулась, объясняя урок.
– К тому времени, когда король Испании понял, что ему просто морочат голову, и атаковал берега Англии, Елизавета успела построить сильный флот, который разбил корабли Испанской Армады.
Саманта была настоящей красавицей. Облако белокурых волос, лучащиеся теплом карие глаза. Высокая, стройная, некоторым она, пожалуй, показалась бы худой, но они не правы, совсем не правы. Уильяму никогда не нравились полные женщины, тело которых выпирает из-под одежды. Он представил, как снимает с Саманты корсет… о, нет! Он не имеет права думать об этом. Он представил, что если бы он мог снять с Саманты корсет… нет, это, пожалуй, ничуть не лучше.
А впрочем, мужчина ведь имеет право хотя бы на фантазии. И Уильям представил себе, как сжимает ее грудь, ласкает ее, целует ее напрягшиеся соски…
Неожиданно возникший дискомфорт заставил его положить ногу на ногу. А все из-за того, что на Саманте снова было совершенно неподобающее платье из фиолетового муслина, отделанное розовым атласом. Разве так должна одеваться гувернантка? И разве гувернантки объясняют урок с таким энтузиазмом? И разве они целуются, как… испуганные девственницы, отдаваясь поцелую со всей страстью и самоотречением. Саманте не стоило становиться гувернанткой. Она могла бы стать гурией… или куртизанкой… или… женой.
Женой. Уильям опустил глаза и уставился в пол. Да, женой, но только не его, а какого-нибудь другого мужчины. Она не соответствовала ни одному из критериев в его списке. Он не знал ее прошлого. Он не знал ее семьи. Он неплохо изучил ее характер, и эту женщину никак нельзя было назвать послушной и покорной. У них явно не было ничего общего. И все же… и все же Уильям не сомневался: она была бы ему отличной женой.
И это было глупо, невозможно глупо. Как раз сейчас, когда он пригласил Терезу, чтобы посмотреть, как она впишется в уклад жизни Сильвермера, он мечтает о Саманте. Похоже, он сошел с ума.
Кроме того, поимка лорда и леди Фезерстоунбо требовала полной сосредоточенности на деле. И он вполне справился бы с этим, ухаживая за леди Маршан. Но он вряд ли справится, ухаживая за мисс Прендрегаст.
Уильям поморщился. Он не может думать ни о ком, кроме нее, ни о чем, кроме своей страсти к Саманте.
Подняв глаза, он обнаружил, что Саманта и девочки смотрят на него.
– Вы не согласны со мной, полковник? – обманчиво сладким голосом спросила мисс Прендрегаст. Она больше не прятала глаза. Напротив, смотрела прямо на него.
Полковник обвел растерянным взглядом дочерей. Он ни за что не может признаться, что не слушал урок. Это подорвало бы авторитет Саманты. Но он также не может согласиться, не слыша, на все, что она наговорила тут. Тщательно подбирая слова, Уильям произнес:
– Меня просто заинтересовало, как вы пришли к подобному выводу.
– О том, что Ее Величество королева Елизавета Первая была одним из самых выдающихся тактиков в английской истории? А вы хотите поспорить с этим?
– Нет, нет! Я согласен. Просто мне казалось, что, подобно другим великим правителям, она добивалась успеха, окружая себя мудрыми советниками. – Почувствовав, что он уже может встать, Уильям поднялся из-за парты. – Но она также внимательно прислушивалась к себе, и ее интуиция не раз сослужила хорошую службу Англии.
– Насколько верно замечено, полковник! – воскликнула Саманта. – Королева Елизавета обладала неограниченной властью, и в то же время она не была тираном, как многие из наших монархов.
Уильям улыбнулся ей, и Саманта снова покраснела.
В комнате было тихо, а они стояли и смотрели друг на друга – два человека, у которых не было ничего общего и которых так много связывало.
Затем Эммелин спросила:
– Папа, а ты и на математику останешься?
Стряхнув с себя оцепенение, Уильям опустился на корточки перед Эммелин.
– Почему именно на математику, малышка?
– Потому что вычитание очень трудное.
– Только не для тебя, ты ведь самая умная из моих дочек, – громким шепотом произнес он.
– Вовсе она не самая умная! – воскликнула Кайла.
Уильям протянул руки, и дети подбежали к нему, чтобы обнять его. Они давно не обнимались вот так, все вместе, и Уильяму казалось, что, подняв голову, он увидит Мэри, глядящую с улыбкой на свое семейство. Но он увидел Саманту, и это вдруг показалось ему абсолютно правильным. Мэри понравилась бы Саманта с ее добротой, ее преданностью, ее любовью к детям.
Агнес стояла чуть в стороне, наблюдая за тем, как он смотрит на Саманту. Уильям протянул руку своей взрослой дочери, и она с улыбкой протянула ему свою, которую он поднес к губам и поцеловал со всем почтением, которое полагалось теперь выражать этой девочке-женщине.
Уильям обнял их всех вместе и каждую в отдельности и заверил Кайлу, что именно она – его самая умная дочь, если не считать Генриетту, Мару, Вивьен, Агнес и Эммелин. После этого полковник Грегори подошел к Саманте: и почтительно поклонился единственной гувернантке, которой удалось взять верх над его непослушными дочурками.
– Вы творите в этой классной комнате настоящие чудеса, – искренне сказал он.
Саманта посмотрела на него серьезно и печально.
– Спасибо, полковник. Мне доставляет огромное удовольствие общаться с вашими девочками.
Уильям снова обвел взглядом свое семейство.
– Ваши платья уже готовы?
Они все заговорили одновременно, но полковник знаком призвал их к молчанию и указал на Агнес.
– Еще не совсем, папа, но скоро будут готовы, – ответила она. – Нам постоянно устраивают примерки.
– Это так скучно, – пожаловалась Генриетта.
– Я скажу портным, чтобы они прекратили работу, раз моей дочери скучно.
– Нет, нет! – испуганно воскликнула Генриетта. – Я притворяюсь, что я принцесса, у которой скоро первый бал, и совсем забываю о них. Вспоминаю, только если они уколют меня булавкой.
