Самый неподходящий мужчина - Беверли Джо (полная версия книги .TXT) 📗
Чейнингсу ее не сломить.
Но разумеется, она не могла отправиться на поиски остальных, пока не будет должным образом одета. В Берч-Хаусе это не представляло бы проблемы, но чтобы облачиться в ее теперешнюю модную одежду, требовалась помощь горничной.
Который час? Она взглянула на часы на каминной полке, но, разумеется, они не были заведены. Девушка огляделась и увидела рядом с камином ящик для дров. Открыла его и улыбнулась. Щепки и два полена. В один миг Дамарис выгребла золу из очага, прервалась, чтобы растереть замерзшие пальцы. Затем высекла огонь из трутницы и поднесла его к щепкам. Каким-то чудом в трубе оказалась хорошая тяга, и дыма почти не было.
Она вытерла руки и сунула их обратно в муфту, чуть не мурлыча от удовольствия. Хоть она и богатая наследница, но может сама о себе позаботиться.
«А в минуту опасности?» — спросила она себя, вспомнив вчерашние события. Она не могла избавиться от мысли, что этим напитком хотели причинить кому-то вред. А может, уже все разрешилось? Чем скорее она встретится с остальными, особенно с Фитцроджером, тем лучше.
Дверь позади нее открылась, Дамарис поднялась и увидела входящую Мейзи, закутанную в две шали. За ней шла другая, замотанная, словно куль, служанка, неся полное ведро дров.
— Вам не следовало утруждать себя разжиганием огня, мисс Дамарис, — укоризненно сказала Мейзи. — Это ее работа.
Вторая служанка суетливо подбежала к камину. Ее юбка была подобрана до колен, открывая взору заштопанные, обвисшие чулки, а руки у нее были красные и потрескавшиеся. Бедная женщина выложила дрова в ящик, вымела золу и, подобострастно кланяясь, ретировалась.
— Хотите, чтобы я сейчас принесла вам воду для умывания, мисс?
Дамарис поежилась:
— Я не собираюсь раздеваться, пока эта комната не прогреется. Завтрак, пожалуйста, Мейзи. А как там мисс Смит?
— Думаю, хорошо, мисс. Вчера вечером приходил доктор, но он ей не понадобился. Говорят, вдова возмущалась из-за расходов.
— Вот скупердяйка! Надеюсь, слугам живется здесь не слишком ужасно. — Переживу, — сказала Мейзи мученическим тоном. Вернувшись вскоре с завтраком на подносе, она воскликнула:
— Я чуть все не уронила! Мышь бросилась мне прямо под ноги. Не выношу мышей!
Помогая ей с подносом, Дамарис заметила:
— Ты же выросла на ферме, Мейзи. Должна была привыкнуть к ним.
— У нас были коты, мисс. Отличные мышеловы. Вон, поглядите-ка, — заявила она, ткнув пальцем в угол. — И здесь тоже мышиные какашки. Я теперь нипочем не усну.
Поскольку Мейзи немедленно засыпала в любом состоянии и спала мертвецким сном, Дамарис сомневалась в этом, но все же успокоила горничную.
— Позавтракаешь со мной? Пища простая, но ее более чем достаточно.
— Большое спасибо, мисс Дамарис! — обрадовалась Мейзи, хватая хлеб и сыр. — Ячменный хлеб и топленый жир — вот все, что у них там есть, да и то на жир скупятся. А эль такой жиденький, как пить дать, водой разбавлен.
— Ох, извини. Будешь завтракать со мной каждый день. И, — добавила Дамарис в приливе вдохновения, — я настаиваю, чтобы ты проводила как можно больше времени в этой комнате. Уверена, что в моем гардеробе есть что починить и перешить.
Мейзи не стала возражать.
Дамарис была готова одеваться, и хотя в комнате стало теплее, она поспешно натянула одежду, выбрав дорожный комплект. Тяжелая юбка и стеганый жакет были у нее самыми теплыми, и все равно она содрогалась при мысли о том, что ей предстоит идти через большой, холодный дом.
Она подошла к окну, чтобы посмотреть, какая погода. От тепла лед на окне стал тоньше, так что ей удалось процарапать ногтем небольшой кружок. Парк представлял собой этюд в серо-белых тонах, но затем на фоне холодного пейзажа появилась фигура — мужчина в длинной накидке, с переброшенными через плечо седельными сумками. Фитцроджер! Именно тот, кого Дамарис хотела видеть, и вот прекрасная возможность поговорить с ним и выяснить, что он узнал.
— Мою накидку, Мейзи. Быстро!
Мейзи хотела подать ей бархатную голубую, но заметила, что она испачкана.
— Она вся в грязи сзади, мисс. Как вы это сделали?
— Упала. Я надену красную пелерину.
Ворча себе под нос, как трудно отчистить бархат, Мейзи отыскала красную бархатную накидку до колен, отороченную норкой, и муфту к ней. Дамарис надела их и стремительно выбежала из комнаты.
Она свернула на черную лестницу и двумя этажами ниже обнаружила дверь на улицу. В замке торчал ржавый ключ, и хотя и туго, но он все же повернулся. Открыв покоробившуюся дверь, Дамарис оказалась во дворе. Воздух был обжигающе холодным, но после затхлого дома показался освежающим. Она подышала, выпустив ради забавы облачко пара, и отправилась на поиски Фитцроджера.
Завернув за угол дома, она увидела его в тот же момент, что и он ее. Девушка пошла вперед.
— Опять рано поднялись, мистер Фитцроджер? — поддразнила она.
— Опять убегаете, мисс Миддлтон?
Его тон был скорее язвительным, чем насмешливым, и он выглядел так, словно проделал долгий путь. Что он замыслил?
— Вас что, не было всю ночь?
Он, не останавливаясь, пошел к дому.
— Если и так, это не ваше дело.
Она поспешила следом, дерзко выпалив вопрос:
— Где вы были?
— Развлекался с одной красоткой.
В первое мгновение она поверила, что он провел ночь с женщиной, но тут же усомнилась.
— Думаю, это выдумка, сэр. — Заметив, как его губы дернулись, она торжествующе улыбнулась: — Вы ездили в Тикмануэлл! Что вы обнаружили? Та девица, что дала мне кружку, гостиничная служанка или нет? — Гостиничная.
— И что она сказала?
Он не взглянул на нее и не замедлил шага.
— Что джентльмен дал ей пенни, чтобы она отнесла кружку вам.
— И как он выглядел?
— Среднего роста и телосложения. С кривыми передними зубами.
— Я его видела!
Вот тут он остановился и взглянул на нее:
— Когда? Где?
— Возле постоялого двора. Я подумала, что он нагло ухмыляется мне, но потом до меня дошло, что у бедняги просто искривленный рот. Ну, так мне показалось. Он послал мне отраву?
Фитц вскинул бровь:
— Вы склонны к драматизации, не так ли, мисс Миддлтон? Возможно, он понял, что расстроил вас, и захотел сгладить впечатление. — Он повернулся и зашагал к дому. — Не было никакого злого умысла. Другие пострадали с такими же симптомами, как и у Дженивы, хотя не настолько серьезно. Похоже, что-то попало в чашу с сидром по ошибке и, должно быть, осело на дне. Персонал здорово напуган и как следует наказан.
Дамарис старалась не отставать от него. Она запыхалась, ноги замерзли, из нее словно выпустили воздух. Ей бы надо радоваться, что никто не замышлял причинить вред Джениве. Но так волнующе было хоть ненадолго оказаться частью приключения.
Почувствовав ее упавшее настроение, он положил руку ей на спину и повел к ближайшей двери:
— Идемте. Вы замерзнете.
— Во всех этих мехах?
— Не думаю, что у вас и туфли на меху.
— Я уже подумываю о том, чтобы заказать несколько пар.
Когда они вошли в дом, он повел ее по грязным извилистым коридорам цокольного этажа, где Дамарис своими глазами увидела пагубные последствия мышиного царствования, на которые жаловалась Мейзи. От зрелища неподметенного мышиного помета на полу и погрызенных плинтусов она содрогнулась.
Когда они пришли на кухню, то обнаружили, что она ничуть не в лучшем состоянии, чем все остальное: на стенах слой жира и копоти, а огромный очаг дымит. Правда, длинный сосновый стол, используемый для приготовления пищи, был выскоблен, а угрюмая повариха чистой.
Фитцроджер пустил в ход все свое обаяние, уговаривая женщину дать ему поесть. Дамарис ждала. Ей стало душно в подбитой норкой накидке. Ему, похоже, совсем не было жарко, но его накидка была не на меху. Он один не носил меха. У Эшарта была накидка из волка, и ей хотелось подарить Фитцроджеру что-нибудь подобное. Нет, русского соболя или мех белого полярного медведя. Дамарис представила своего героя в кожаном пальто цвета слоновой кости, отороченном этим мехом. С его светлыми волосами и серебристо-голубыми глазами он был бы похож на викинга. Именно такие мысли, должно быть, бродят в голове богатого мужчины, желающего нарядить женщину в драгоценности.
