Пути любви - Тайхом Анжела (читать книги онлайн полные версии txt) 📗

— Не понимаю о чем вы. — Она отвернулась к окну и стала наблюдать за проплывающими мимо домами. Но уже через мгновение вскрикнула, когда Тони схватил ее за предплечья и что есть силы затряс.

— Чертова кукла, вы сейчас мне все расскажете или клянусь, я выбью из вас всю правду!

Селина опять вскрикнула. Он оттолкнул ее от себя.

Вид она имела весьма плачевный — банты шляпки все еще крепко держались, тогда как сама шляпка съехала в бок, испортив прическу, так что несколько локонов неряшливо упали ей на лоб и глаза. Дрожащими руками развязав ленты, Селина стянула ее с головы, поправила волосы и вновь начала одевать шляпку… Энтони мрачно наблюдал.

— Вот уж не думала, что вы будите применять силу. — Не смотря на возмущение, ее голос предательски дрожал от обиды.

— Зачем вы сделали это? Ну, зачем? Вы понимаете, что своей ложью разбили ее жизнь?

Перед ее глазами тут же встал образ Беатрисс. Этой хладнокровной сучки Беатрисс, которая рассмеялась, услышав ее рассказ. Она рассмеялась, а потом отвернулась от нее, подойдя к портрету своих погибших родителей и надолго застыла Только потом, когда это все закончилось, Селина поняла, что та смеялась вовсе не над ней…

— Зачем вы наговорили эту чушь?

Энтони упорно спрашивал ее, а она также упорно молчала.

— Вы отняли у нее последнее, понимаете? Вы отняли у нее веру в меня.

Он что-то еще говорил и говорил ей, но Селина молчала.

Что она может сказать ему, когда он в таком состоянии? Признайся она в истинных причинах, он тут же отвергнет ее. Его не затронут ее искренние признания в любви. И ему будет все равно, что она напрасно прождала четыре года, пока он обратит на нее свое внимание. О, она готова была подождать и еще, но только он всерьез решил жениться.

Энтони неистововал, а она, словно бы отключившись, упрямо вспоминала их единственный, тот самый, неповторимый поцелуй, когда он целовал ее…

Они гуляли по зимнему саду. Пожаловавшись на холод, она попросила его принести ее шелковую шаль. Тони подошел сзади, начав укутывать ее плечи, и неожиданно повернув голову, она поцеловала его прямо в губы. Это был всего лишь порыв. Чувство, которое она упорно сдерживала на протяжении нескольких лет.

Он легонько отстранился, только на дюйм, продолжая держать руки на ее плечах. Его губы слегка кривились, но Селина боялась смотреть в его глаза и не отрывала взгляда от этих губ, наблюдала за тем, как они произносят слова.

— Вы не находите, что это слишком неудобная поза для поцелуя? — прошептал он. Селина слегка отвернула голову, так что его губы почти касались ее уха. Он положил ладонь на ее щеку и вновь развернул ее лицо к себе. Поцеловал опять, тем же легким, ничего не значащим поцелуем. — Я так подозреваю, что за пальмой прячется очередной ваш надоедливый поклонник?

Селина прикрыла глаза ресницами, так чтобы он не смог прочесть в них правду и солгала:

— Да…

Он усмехнулся, той самой, хорошо знакомой ей улыбкой от которой у нее всегда сосало под ложечкой. А потом начал отстраняться.

— Не могли бы вы поцеловать меня по-настоящему? — она сама не знала, как ей удалось выговорить это.

— Вы знаете, что такое настоящий поцелуй?

— Определенно, — пробормотала она, и со всей страстью впилась в его губы.

Он был удивлен, но недолго. Решив, что работает на публику, Тони охотно впустил в свой рот ее язык и даже повернул ее к себе поудобнее, так, что теперь она стояла, касаясь его своей грудью.

Они долго-долго целовались. Страстно. Как настоящие любовники, изголодавшиеся друг по другу. В этом поединке участвовали только губы, он не трогал ее руками, безвольно, почти невесомо держа их на ее талии. А ей хотелось большего. Она сама прижималась к нему, тершись выставленной напоказ грудью о его сюртук, чувствуя шершавую ткань сукна и золотые пуговицы. Ее безумно дорогая шаль упала с плеч на землю, но ее это не волновало…

— Мы сейчас же поедим к Беа, и вы во всем ей признаетесь. — Вклинилось в ее мозг его резкое приказание.

Селина моргнула.

— Я не куда не поеду!

— Еще как поедите!

— Как вы не понимаете! — Селина в ярости сжала ремешок помпадурки.

Не будет она унижаться перед этой Беа! Да ни за что на свете! Чего ей стоило врать той, глядя ей в глаза и униженно умолять расторгнуть помолвку.

— Я никуда не поеду, а если вы силой заставите меня, то клянусь вам, я выставлю вас полным дураком! Я буду утверждать, вы слышите, я буду утверждать, что у меня от вас ребенок!

— Только посмейте!

— Да, да, еще как посмею! Я расскажу ей о том, как вы меня соблазнили, как целовали в саду и вы знаете, что у меня найдутся свидетели.

— Ах, ты стерва!

— Будите оскорблять меня, я расскажу ей, как вы насмехались над ней за ее спиной. Везите меня к ней, я с радостью выложу ей…

Он дал ей пощечину. Не больно, но она заставила ее замолчать. На ее глаза навернулись слезы.

— Бессердечная стерва! Вы понимаете, что теперь никто не захочет жениться на ней?

Прижав руку к щеке, Селина презрительно возразила:

— Еще как захочет, у нее столько денег, что она никогда не останется старой девой! — Заметив, что от ее слов, он только скривился, добавила: — Да присмотритесь к ней повнимательнее — она же сама не хотела за вас замуж!

Тони мрачно смотрел в окно. Мимо проплывали ухоженные фасады домов, разодетые дамы, обрадовавшись хорошей погоде наконец-то вытащили на свет свои светлые шелковые зонтики [1] — там, за окном, все дышало умиротворенностью. В его же душе, зрело желчное желание убить сидящую напротив него красавицу.

Самодовольная, себялюбивая, заносчивая — в ней не было и грамма доброты, чего уж там говорить о жалости. Вместо того, чтобы устыдиться, почувствовать раскаяние, эта стерва смело возражала ему на все его претензии и даже угрожала. У него иссяк словарный запас, в его голове никак не укладывалось, как можно было быть настолько жесткой — эта же вертихвостка, сидела с непрошибаемым видом.

И как его угораздило связаться с ней?

Поначалу, едва познакомившись с ней, она его забавляла. Он видел насквозь всю ее коварную натуру — это жадное стремление повелевать, утвердиться, показать себя. Он походя разбивала мужские сердца. Если у нее было настроение, она могла поощрить, если такового не оказалось, могла запросто уничтожить. За свою жизнь он насмотрелся на таких вот женщин. С годами, жизнь их пообтесывала, а если этого не делали трудности, то за них справлялись года — старея, они теряли свою силу, и вот тогда они становились жалкими старухами, упорно стремящимся молодиться. Но эта была еще молода, так молода, что порой ему хотелось как-то повлиять на нее, остановить, заставить оглянуться…

Они подружились. Эта была странная дружба — он вел себя с ней по-отечески, скорее иронизируя над ней, чем проявляя заботу, с ее же стороны это было тщеславие. Поначалу, она пыталась кокетничать. Он впрямую высмеивал все ее уловки, не реагировал ни на ее румянец, ни на взмах прекрасных ресниц, ни на лесть, которой она пыталась опутать его мозг. Затем она успокоилась и перестала изображать из себя милую молодую леди — каковой она не являлась. Теперь она могла в открытую признаться, что некий мистер Х, не смотря на все свои миллионы, действительно болван, а прелестная мисс К., которой восхищается половина Лондона, ей и в подметки не годится. Он видел все ее недостатки и тем не менее ему доставляло удовольствие ее общество. До последнего времени…

Месяц назад, их отношения вышли за рамки допустимых. Он и сам не знал, что послужило тому причиной. Наслаждаясь приятной умиротворенностью, вдыхая в себя запахи зимнего сада, он рассказал ей о том, что наконец, женится. Она поздравила его. В тот вечер на ней было довольно открытое платье — небольшие рукава буфом из прозрачного газа и почти обнаженные плечи. Он любовался ее кожей. Да он всегда ею любовался. Любил смотреть на ее плавные движения, знал, что означает каждый взмах ее головы. Любил ее запах — нежный, лимонный, едва уловимый. На скамье лежала ее шаль, она попросила принести ее.