Единственная моя - Сатклифф Кэтрин (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
– Не говорите ерунды, сэр. Мне совершенно безразличны эти женские банальности.
– Да? Тогда, возможно, вы просто не привыкли иметь дело с людьми, которых не можете подчинить своей воле. Или просто боитесь.
– Вас?!
Это не было вопросом.
– Мира за этими дверьми, мисс Девоншир. Знаете, что я думаю? Я думаю, вы все это выдумали. Не было никаких цыган и никакого татуировщика. Вы создали их вот здесь, в своей голове.
Он постучал ей по виску пальцем. Она ахнула, и лицо девушки приняло с десяток оттенков красного. Она ощущала это так отчетливо, как чувствовала, как ее самообладание испаряется под горячим натиском негодования.
– Фактически, – присовокупил он с нарочитой паузой, – вы такая правильная, что я бы не удивился, если б вы даже солгали насчет происхождения Брайана.
Ее рот открылся и закрылся, не произнеся ни звука. Сердце, казалось, подскочило к горлу – явный признак паники – а волосы на голове зашевелились.
Опустив к ней голову и скривив чувственный рот в саркастической полуулыбке, подчеркивающей выпуклость одной скулы, он сказал:
– Я мог бы поставить свою жизнь на возможность того, что он появился на свет в результате невинного зачатия.
Напряжение соскользнуло с плеч, она едва не рухнула на пол. Если б ее тело все еще не дрожало от пережитого, она могла бы рассмеяться. Но у нее вышла лишь самодовольная улыбка, и нарочито медленно она стала расстегивать маленькие перламутровые пуговки блузки, начав с воротника и опускаясь вниз, между тем как глаза Уорвика сузились, а точеные черты лица окаменели, когда блузка распахнулась, обнажая вначале шею, затем ключицы и, наконец, кружевную кайму сорочки, прикрывающую грудь.
Когда его черные глаза медленно вернулись к глазам девушки, она вгляделась в их поразительно напряженные глубины и тихо произнесла:
– Просто, чтобы все было предельно ясно, сэр... Зацепив тонкую ткань кончиком пальца, она слегка потянула ее вниз, открывая взору бледную, мастерски выполненную розовую розу, которая изящно изгибалась вверх на груди.
– Уверяю вас, мистер Уорвик, что все до единого слухи обо мне верны.
Его взгляд снова опустился на грудь и остался там, в то время как молчание затянулось, и Оливия почувствовала первую вспышку неловкости и досады, обратившую ее тело в пламя.
Наконец губы Уорвика изогнулись, и у Оливии перехватило дыхание, когда он слегка прижался кончиком пальца к розовому стеблю и медленно потянул палец вверх, выше, до розового цветка, где задержался, подняв глаза к ее лицу.
– Очень мило. Если я закричу «бис», вы снимете что-нибудь еще?
Оливия рывком запахнула блузку.
– Очень скоро вы узнаете, что меня не так легко шокировать, мисс Девоншир. Совсем не так легко, как вас.
– Что вы хотите сказать?
– То, что ваше лицо заалело, как маков цвет, едва только я коснулся вашей груди. Интересно, насколько сильно вы бы покраснели, если бы я погладил вашу...
– Всего доброго, мистер Уорвик.
Оливия повернулась спиной к Майлзу и, держа спину неестественно прямо, зашагала к лестнице.
Ее отец, цветущий и довольный, вышел из ближайшей комнаты и широко развел руки.
– Значит, быть свадьбе! Благослови, Господи, этот день, когда обе мои дочери обручились!
– Мисс Девоншир! – крикнул Уорвик. Оливия замедлила шаги.
– Эти ужасные очки запотевают, когда вы злитесь. Просто подумал, что вам было бы неплохо знать об этом.
– Идите к черту! – огрызнулась она, заставив отца резко остановиться.
– Верно, – парировал Уорвик. – Там и увидимся. Затем хлопнула передняя дверь, потом еще и еще вверх и вниз по коридору и по всему дому, когда подслушивающие слуги внезапно обнаружили, что спектакль закончился. Оливия стояла у основания лестницы, злясь на себя за то, что позволила эмоциям выйти из-под контроля, и на Уорвика за... за все на свете.
За то, что не встал на колено просить ее руки.
За то, что нисколько не уважает ее и даже не притворяется.
За откровенность.
За надменность.
За то, что он так убийственно красив и одинок и так болезненно тоскует по прошлому – как и она по своему. Что она готова забыть об осторожности и благоразумии и согласиться выйти за него замуж, как бы громко ни звучал его голос у нее в голове, что она не должна.
Она пошла к передней двери сначала неуверенно, потом быстрее.
– Оливия! – Эмили летела вниз по лестнице, одной рукой хватаясь за перила, а другой поддерживая юбки. -Не делай этого! Ты не должна! Ты знаешь, о чем я, Оливия! Я больше никогда не буду с тобой разговаривать!
Эмили нагнала Оливию у самых дверей и, схватив за руку, развернула к себе.
– Он не любит тебя! – крикнула Эмили. Оливия взялась за дверную ручку.
– Он женится на тебе только по одной причине. Из-за приданого. Он растратит твои деньги на любовниц, карты и лошадей и эти развалины, а когда деньги кончатся, он вышвырнет тебя, как старую чайную заварку.
– Уйди с дороги, Эмили.
– Ради Бога, – рявкнул отец, – отойди, Эми, и оставь сестру в покое.
– Скажи ей, папа. Скажи, чтобы не выходила за него! Умоляю тебя!
Изумленно уставившись на припухшее от слез лицо сестры, Оливия покачала головой.
– Неужели ты отказываешь мне в одном и, возможно, в единственном шансе на свободу, Эмили?
– Он негодяй!
– Когда-то ты так не считала.
– Подумай о Брайане.
– Именно о нем я и думаю.
– Ну, ну, Эмили. – Девоншир взял дочь за плечи и попытался отодвинуть в сторону. – Ей-богу, ты ведешь себя так, как будто ревнуешь.
– Ревную! – Эмили засмеялась и заплакала одновременно, отпихнув его руки. – Ревную к ней? Его? Ты конечно же шутишь, папа. Ведь это меня он любит. Просто он пытается отомстить мне за...
– За что? – насторожился отец.
Эмили вновь обратила горящие глаза на Оливию и, приблизив лицо к уху сестры, резко прошептала:
– Как ты сможешь жить, зная, что твой муж и сестра были любовниками, что когда он спит с тобой, то, без сомнения, думает обо мне.
– Что такого я сделала тебе, чтобы ты так меня возненавидела? – печально спросила Оливия сдавленным голосом. – Я растила тебя и любила, как мать. Я пожертвовала всем, чем дорожу, чтобы ты могла выйти за такого богатого и влиятельного человека, как лорд Уиллоуби, и все равно ты жалеешь для меня этой единственной возможности.
