С тобой мои мечты - Макголдрик Мэй (книга жизни .txt) 📗
– Позовите Джона и Уилла, пусть они поднимут меня наверх, – свирепо прорычал Лайон. – И сделайте это немедленно, если не хотите, чтобы я навсегда остался у себя в спальне.
В дальнем конце комнаты Миллисент в нерешительности топталась у окна. Слуги графа усердно готовили хозяина ко сну при свете единственной свечи. Все так хорошо начиналось, а потом что-то пошло не так. В чем-то она допустила ошибку. Миллисент никак не могла понять, почему настроение Лайона так резко изменилось, а между ними вдруг возникла какая-то неловкость. Миллисент тщетно пыталась угадать причину, чувствуя все большую растерянность. Она поняла, Что эта вспышка не имела никакого отношения к ее просьбе насчет Гиббза – Лайон тогда ее даже не слушал.
Джон первым почтительно поклонился и покинул комнату, вслед за ним вышел и Уилл, закрыв за собой дверь. Этот вечерний ритуал стал уже привычным. Когда слуги уходили, Миллисент устраивалась дремать в кресле, беззвучно расхаживала по комнате или смотрела в окно. Она по-прежнему не оставляла Лайона ночью одного. На рассвете приходил Гиббз и сменял ее у постели больного.
– Я не хочу, чтобы вы оставались.
От грубого окрика Лайона Миллисент съежилась, но тут же попыталась взять себя в руки. Оставив чувства в стороне, она напомнила себе, что, несмотря на те несколько приятных часов, которые они с мужем провели вместе, Лайон еще не окреп после тяжелой болезни. Она должна быть готова к резким перепадам в его настроении.
– Что ж, я все равно никуда не уйду.
– Поступайте как хотите, черт возьми. – Лайон устало закрыл глаза, отгораживаясь от жены.
Миллисент неожиданно почувствовала, что его безразличие задевает ее куда больше, чем открытая неприязнь. Набравшись смелости, она подошла к кровати Эйтона. Его постель смялась, Миллисент рассеянно разгладила простыню. Она хотела было взглянуть на рану, но все-таки решила лишний раз его не беспокоить.
Миллисент невольно залюбовалась его длинными ресницами и красиво очерченными скулами. Она вдруг вспомнила их сегодняшний поцелуй, и по телу мгновенно разлилось приятное тепло. Ее взгляд скользнул по его губам. Интересно, он еще поцелует ее когда-нибудь?
Смутившись от собственных мыслей, она обернулась и обвела глазами погруженную в полумрак комнату. В последние несколько ночей Лайон часто лежал без сна. К счастью, он больше не затевал с ней споров и не осыпал ее язвительными насмешками, как прежде.
Леди Эйтон устала от того, что муж не желал видеть ее рядом с собой. Она поняла, что во всем Мелбери-Холле ни одну другую комнату она не предпочла бы спальне Лайона. Миллисент хотелось быть именно здесь. Она медленно опустилась в кресло рядом с кроватью Эйтона и вгляделась в бледное лицо графа, пытаясь угадать, каким он был раньше.
Все в людской были чем-то взбудоражены и бестолково метались по комнате, не зная, как помочь Мозесу. Миссис Пейдж что-то прошептала на ухо чернокожей служанке, та побежала на второй этаж, а экономка взяла Мозеса под руку и ласково погладила великана по плечу, пытаясь его успокоить.
Гиббз появился, когда страсти были в самом разгаре, но предпочел остаться в стороне, издали наблюдая за происходящим. Мозес что-то сбивчиво говорил. Гиббзу показалось, что в глазах старика блестят слезы.
Молоденькая служанка, которую посылали наверх, вернулась с Охинуа. Та заговорила с Мозесом и почти сразу же вышла со стариком на улицу.
Миссис Пейдж тут же принялась раздавать указания слугам, а верзила-шотландец восхищался ее исключительной деловитостью, ведь эта женщина моментально сумела навести порядок в людской. С недавних пор Гиббз стал замечать и ценить в миссис Пейдж и нечто другое. Держась от него на безопасном расстоянии, она вела себя как настоящая кокетка, но стоило к ней приблизиться, как она тут же становилась сдержанной и неприступной. Так Мэри Пейдж потихоньку завлекла его в свои сети. И самое интересное, Гиббз совершенно ничего не имел против и с радостью заглотнул наживку.
– Что приключилось с Мозесом? – спросил он, держась на расстоянии вытянутой руки от миссис Пейдж.
Мэри прищурила зеленые глаза и сочувственно улыбнулась.
– Одна из наших собак попала ночью в капкан браконьера и повредила лапу. Кто-то из конюхов предложил пристрелить бедное животное. Мозес разволновался и потребовал, чтобы пса сначала осмотрела Охинуа.
– Так вот, оказывается, кто она такая, эта Охинуа. Что-то вроде знахарки, да?
Мэри кивнула.
– Да. Кроме того, она просто старая мудрая женщина.
Миссис Пейдж встала и направилась к дверям. Шотландец последовал за ней.
– Я ни разу не видел этого Мозеса, но, как погляжу, за ним здесь неплохо ухаживают.
Он этого заслуживает. – Лицо Мэри осветилось ласковой улыбкой. – Наш Мозес хоть и слабоват умом, но он самый Добрый и кроткий человек из всех, кого я только видела в жизни. Мне рассказывали о его горькой доле при жизни покойного сквайра. Об этом даже страшно подумать. Да, Мозес не сразу соображает, что к чему, когда речь идет о слишком сложных для него вещах, но нельзя его в этом винить. Мне кажется, будь я на его месте, уже давным-давно бы потеряла рассудок. Мозес очень предан хозяйке.
Экономка остановилась перед лестницей, чтобы переброситься парой слов с Аминой, которая как раз переступила порог людской, а Гиббз терпеливо ждал, пока женщины наговорятся. Когда разговор закончился, камердинер принял серьезный вид и бросил на Мэри многозначительный взгляд.
– А если бы я признался вам в своей абсолютной преданности, миссис Пейдж, вы бы обошлись со мной так же приветливо, как только что с Мозесом?
Гладкие щеки экономки вспыхнули ярким румянцем.
– Вам хотелось бы получить чашку теплого сидра и одеяло на озябшие плечи, мистер Гиббз?
– Мне хочется, чтобы меня ласково погладили по спине и нежно прошептали что-нибудь на ухо.
Мэри Пейдж застенчиво улыбнулась и потупила взор.
– И с чего бы это человеку с вашей внешностью и манерами, сэр, хотеть этакого от старой вдовы вроде меня?
– Старой, мэм? Ну уж нет. – Он взял ее за руку и потянул под лестницу, в тень. – Вы ведь знаете, что я уже малость помешался, не понимая, как вам угодить, миссис Пейдж.
– Не понимаю, о чем это вы.
– Не Понимаете? – Гиббз согнулся и склонил голову набок, пытаясь заглянуть в глаза экономке. – А кто не пожелал поехать со мной из Небуорт-Виллидж в прошлое воскресенье? А на минувшей неделе вы дважды отказались пойти со мной вечером прогуляться. Вы не нашли…
– Я с удовольствием выпила бы с вами чаю завтра днем.
– Чаю?
– Чаю, – повторила с улыбкой Мэри.
Гиббз церемонно поклонился и поцеловал ей руку.
– Что ж, я чертовски рад, мэм. И все же мне кажется, что вы принимаете меня за джентльмена.
– А за кого же мне еще принимать нашего нового управляющего? Меньшего я и не ожидала. – Мэри быстро выдернула руку и отступила на шаг. – Вы просто созданы для этой работы, мистер Гиббз. Надеюсь, вы еще об этом подумаете.
Амина шла так быстро, что Вайолет приходилось бежать за ней.
– А как Мозес?
– Он очень расстроен, Вай, но тут уж ничем не поможешь, – ответила Амина. – Джоуна хочет, чтобы Охинуа попробовала вылечить собаке лапу, но для этого Мозес должен успокоить животное. Мы ведь не хотим, чтобы этот пес кого-нибудь покусал. А Мозес так стонет и причитает, будто это у него перебита нога.
В конюшне горел фонарь, там собралось не меньше дюжины работников. Вайолет вслед за Аминой протиснулась вперед и увидела Мозеса, скорчившегося на соломенной подстилке рядом с собакой. Одна лапа несчастного животного превратилась в кровавое месиво. Вайолет с ужасом увидела, как из развороченной плоти выглядывают обломки кости.
– Придется отнять лапу, – сказал один из конюхов.
– Несчастный пес этого не перенесет, – заметил кто-то. – Уж лучше сразу перерезать ему горло, чтобы бедняга не мучился.
Вайолет вздрогнула и перевела взгляд на Охинуа, которая деловито раскладывала на полу узкие полоски полотна, сломанные ветки и бутылочки с какими-то мазями. Старая негритянка что-то тихо сказала Джоуне, и тот склонился к уху Мозеса.
