Список женихов - Александер Виктория (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
— Не знаю.
Но даже теперь, в его тесных объятиях, Джиллиан не боялась Туссена. Хотя, казалось бы, должна была бояться.
— Не знаете? А я мог бы овладеть вами сейчас. Здесь. И вы бы не сопротивлялись. — Его губы коснулись уха Джиллиан. — Вы не боитесь моих прикосновений. Я знаю это. Чувствую по тому, как ваше тело приникает к моему. — Он слегка пошевелился, и Джиллиан ощутила, как он мускулист, гибок и силен. — И вы тоже это чувствуете.
— Ничего подобного я не чувствую.
Однако в одном он был прав: она ничуть не боялась.
— Так почему вы не боитесь меня?
— Не знаю!
— Разве?
— Я не… — Кровь зашумела у нее в ушах. — Потому что вы не представляете угрозы моему сердцу! — почти выкрикнула она, ошеломленная собственным признанием.
— Вы так уверены?
Он коснулся ее шеи легким поцелуем. Джиллиан вся сжалась, но не смогла оттолкнуть его.
— Да.
Она чувствовала спиной жар его тела, как ни странно, приятный, и еще более странно — чем-то знакомый.
— А почему? Потому что меня нельзя назвать хорошим человеком? Или потому, что я не внесен в ваш глупый список? — Голос его смягчился, он почти шептал, обжигая шею Джиллиан своим дыханием. Она задрожала. — Потому что я не тот мужчина, который станет тратить время на то, чтобы обольстить вас?
— Не тот? — прошептала Джиллиан.
Что с ней происходит?
— Я не потратил бы ни одной драгоценной секунды на подобную чепуху. — Он прижался лицом к ямке между ее шеей и плечом, и Джиллиан прикусила губу, чтобы не закричать.
— Мне нужно идти, — пробормотала она. Это не больше чем похоть. Обыкновенная физическая потребность. Господи, Туссен прав: слишком много времени прошло с тех пор, как она была близка с мужчиной. — Перестаньте. Немедленно.
— Почему? Вы же еще не замужем. Даже не помолвлены.
Он спустил вниз по руке ткань ее платья, обнажил плечо и целовал его до тех пор, пока Джиллиан не почувствовала, что вот-вот упадет.
Ее разум протестовал, но тело предательски не принимало этот протест и требовало большего. Гораздо большего. Еще секунда, и любое возражение, любое сопротивление станут ненужными и бесполезными.
Туссен отпустил ее плечи и провел ладонями по ее рукам. Джиллиан вздрогнула, осознав, что впервые после смерти мужа хочет быть в постели с мужчиной, причем именно с этим мужчиной. С таинственным незнакомцем, пробудившим ощущения, которых ей не хватало, а она даже не подозревала об этом.
— Нет!
Последний всплеск сопротивления ослабил ошеломляющее желание, Джиллиан вырвалась из объятий Тус-сена, рывком распахнула дверь и побежала по лестнице.
Уверенный голос последовал за ней:
— Вы еще вернетесь, мадам.
— Нет, — бросила она через плечо.
А почему нет?
Джиллиан остановилась и глянула на все еще отворенную дверь. Выпрямилась. Почему нет, в самом деле?
— Возможно. Но только ради портрета. Не более.
Ока повернулась и продолжила спускаться, по пути надевая плащ. Уилкинс смотрел на нее как на безумную. Может, он и прав.
Смех Туссена эхом прокатился по лестнице.
— Посмотрим, мадам, посмотрим.
Ричард закрыл дверь и усмехнулся. Все прошло хорошо. Он подошел к портрету Джиллиан. Даже очень хорошо. Шаги его замедлились, и улыбка исчезла. А может быть, слишком хорошо?
Он опустился на табурет перед холстом и уставился на черновой набросок углем. Что, собственно, сейчас произошло? Он нетерпеливо провел пальцами по волосам и припомнил события этого вечера.
Все начиналось вполне удачно, хотя когда Джиллиан заговорила с ним по-французски, он решил, что все пропало. Проклятие, почему он в свое время так мало уделял внимания этому чертову языку и не выучил его как следует? К счастью, он нашел удачный выход из положения. Ричард улыбнулся, вспомнив, как рассердилась Джиллиан, когда он высмеял ее произношение.
Джиллиан стала хорошей моделью, как только согласилась хранить молчание и предоставила ему более чем достаточно времени набросать углем все линии ее фигуры, вольно расположившейся в кресле. С каждой линией, каждым штрихом нарастало творческое возбуждение от работы, которая, как он был убежден, станет лучшим его произведением. Работа продвигалась прекрасно, пока он был полностью поглощен ею и смотрел на Джиллиан только как на объект изображения.
Творческое состояние исчезло с той минуты, как Ричард перешел к изображению лица Джиллиан, Он изучал его некоторое время, а Джиллиан даже не заметила, что негромкий звук движения угля по холсту прекратился. Комната была подготовлена к сеансу таким образом, чтобы он мог оставаться в тени и чтобы Джиллиан видела только его силуэт. Но ему стало ясно, что она потеряла всякий интерес к окружающей обстановке, к тому, где она находится и с кем.
В те минуты Ричард думал — или, скорее, надеялся, — что именно ой вызвал это мечтательное выражение ее глаз и румянец на щеках, что, приоткрыв рот и облизнув губы, она тоже думала о нем. И с трудом удержался от того, чтобы не броситься к ней и не заключить в объятия…
Ричард сглотнул и пристально посмотрел на набросок Джиллиан. Беглые, неоконченные линии, нанесенные углем, — намек на то, что появится на холсте позже. Во время сеанса он держал себя в руках и даже успешно сохранил дурацкий акцент. Кто мог подумать, что неправильный английский выговор, усвоенный для короткой встречи в саду, будет так трудно сохранить на целый час работы в студии? И он почти забыл о нем в последние минуты у двери.
Ричард взял уголь и принялся за работу, совершенствуя едва намеченный образ. Для того чтобы продолжать, ему не нужна была Джиллиан: ее лицо как живое оставалось в его воображении, словно она стояла сейчас перед ним.
Последние минуты перед дверью.
Что удержало его от того, чтобы последовать за ней? Обнять, прижать к себе крепко, чувствуя каждый изгиб ее тела сквозь тонкую ткань платья. Ощущать тепло ее кожи, каждый ее вздох, биение сердца.
Что произошло бы, не отпусти он ее? Он хотел ее с такой силой, которая даже теперь потрясала его, и знал, что она хочет его точно так же. И это было поразительно. Кого же она хотела — Ричарда? Или Туссена?
Она вовсе не старалась вырваться из объятий художника. И не было в ней страха, когда Туссен обнял ее, — она почти не сопротивлялась. Досада водила его рукой, и линии на холсте стали резкими и небрежными.
Ричард глубоко вздохнул. Ну хорошо, ведь это был его план, не так ли? Его так называемый план с переодеванием. Палка о двух концах. Чему женщина станет больше противиться — ухаживаниям английского графа или французского художника? Это оказалось так же хитро, как стратегии Веллингтона и Наполеона.
Нет, план его вполне разумен. Поддайся она Туссену, это докажет ей, что незачем бояться его, Ричарда. Докажет, что она может делить с ним постель, не отдавая своего сердца.
Ричард сердито сдвинул брови. Хочет ли он именно этого? Конечно. Любовь его не интересует. Или он начинает увлекаться Джиллиан всерьез, потому что думает о ней постоянно, думает только о ней самой, а мысль о наследстве кажется ему уже не такой важной, как любовь? Вряд ли.
Снова Англия вступила в битву с Францией, и, уж наверное, Англия снова победит. Ричард отмахнулся от неприятной мысли, что война опять может стать долгой и кровопролитной.
Глава 10
Джиллиан раздумывала, насколько неприлично было бы отослать гостей по домам, а Эмму — в ее комнату и остаться наконец наедине с Ричардом.
Она окинула взглядом нескольких человек, собравшихся у нее в гостиной. Ричард и Робин стоя рассуждали о последних дебатах в парламенте. Эмма сидела поблизости от них на канапе и делила свое внимание между политической дискуссией и Китом, устроившимся рядом с ней. До сих пор вечер проходил на удивление хорошо.
Робин, разумеется, этому не способствовал, вежливо, но неизменно опровергая все, что говорил Ричард, будь то замечания по поводу действий правительства или фраза о том, как прекрасна весенняя погода. К счастью, Кит был слишком занят тем, что глазел на Эмму, чтобы поддерживать Робина.
