Нежный наставник - Шоун Робин (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Она отвела глаза от чашки и встретила его взгляд.
— В восьмой главе шейх Нефзауи перечисляет названия, применяемые для обозначения мужского члена… Всего их тридцать девять. А какие названия предпочитаете вы, лорд Сафир?
Член у Рамиэля окончательно окреп. Он поерзал в своем кресле, затем вытянул ноги, чтобы найти удобное положение.
— Keur… kamera… zeub.
— Мужской член, пенис и жезл, — тут же перевела Элизабет.
Рамиэль опустил ресницы, скрывая волнение.
— У вас великолепная память, миссис Петре.
Она не сводила с него глаз.
— Я делала записи.
— Тогда вы, наверное, помните, что «укротитель страсти» наилучшим образом удовлетворяет женщину. Он большой, сильный и долго не кончающий. Он трудится, не зная отдыха, пока полностью не возбудит женское лоно, беспрестанно снуя туда и обратно, взад и вперед, вверх и вниз, тщательно возделывая края. Вы не хотели бы его увидеть?
Бледные щеки Элизабет вспыхнули алым цветом. Она с такой силой сжала чашку, что казалось, та вот-вот треснет.
— Вы уже спрашивали меня об этом вчера утром.
«А я по глупости отказалась».
— Сейчас я спрашиваю вас снова.
В ее глазах блеснул вызов.
— Да.
Она взяла блюдце и с глухим стуком поставила его на край стола, кофе выплеснулся через край чашки.
— Да, я хочу его увидеть. Не желаете ли вы продемонстрировать мне его, сэр?
Рамиэль откинулся на спинку кресла и открыл верхний ящик письменного стола. Он кожей чувствовал ее напряженный взгляд. Его член пульсировал в унисон со вздымающейся грудью под мягким бархатным лифом. Она ожидала, что он покажет свое орудие.
Ему и самому не терпелось показать себя во всей красе, чтобы полностью удовлетворить ее любопытство. Однако не следует торопиться. Он вытащил прямоугольную шкатулку и подтолкнул через стол к ней.
— Возьмите ее.
Совершенно очевидно, это было не то, чего она ожидала. Элизабет наклонилась и взяла шкатулку.
— Что это?
— Откройте.
Она открыла шкатулку и тут же отбросила крышку. Глубокий вздох заглушил шипение газовой лампы и треск горящих поленьев в камине.
— Достаньте его, — произнес он охрипшим голосом.
Элизабет облизнула нижнюю губу. Рамиэль ухватился за край стола, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься к ней. Больше шести лет! Ему захотелось дать ей все то, в чем ей отказывал Эдвард Петре. Ему хотелось дать это немедленно.
Опустив глаза, Элизабет рассматривала кожаный предмет, уютно устроившийся на красной бархатной подушечке. Он имел такую форму, что даже у женщины с весьма ограниченным опытом не могло оставаться сомнений насчет того, что подразумевал мастер.
Рамиэль, затаив дыхание, ждал ее реакции. А вдруг она убежит сейчас… Да поможет им Аллах и Господь Бог!
Элизабет осторожно вынула предмет из шкатулки.
— У него нет красной головки.
— Это выделанная кожа.
— Он холоден.
— Подержите его и согрейте теплом своих рук.
— Вы пытаетесь смутить меня.
— Я пытаюсь обучить вас.
Элизабет не решалась поднять глаза.
— Лорд Сафир…
— Вы хотели увидеть мужской орган, миссис Петре. Вот так он выглядит. Вы хотели обучиться, как доставлять ему наслаждение. Я покажу вам это.
Элизабет закрыла глаза, отчаянно борясь с собой. Было ясно, что ей ужасно хочется последовать его указаниям и держать его в руках, словно настоящий член, и она будет его держать, когда придет ее время. Но было очевидно также, что она не могла так просто, разом избавиться от груза тридцати трех лет стыдливости и ханжества. Рамиэль с трудом удерживался от того, чтобы не сделать выбор за нее, чтобы не взять ее ладони в свои и не сомкнуть их вокруг кожаного предмета.
Открыв глаза, Элизабет решилась наконец обхватить его левой ладонью. Он оказался довольно толст, но не настолько, чтобы испугать ее.
— Как вы его назовете? — Рамиэль напрягся, превозмогая гул пульсирующей крови в висках.
— Существует уже столько названий, назовем его просто — «искусственный фаллос». — Она легко пробежала кончиками пальцев по кожаной головке. — Члены в эрекции… у них ведь головки имеют форму сливы… как эта?
Рамиэль скрипнул зубами, словно ее пальцы ласкали его собственный член.
— У некоторых мужчин — да.
— А у вас?
Он подался вперед на жалобно заскрипевшем кресле, сердце в груди застучало молотом.
— Да.
— Вскоре после замужества я забеременела. — Элизабет внимательно разглядывала кожаную игрушку. — И отправилась в Музей изящных искусств. Там есть статуя совершенно обнаженного мужчины. Кроме одного места, прикрытого листком…
Рамиэль не стал спрашивать, какое место у статуи прикрывал листок.
— Мне было семнадцать лет, я собиралась рожать, и мне было ужасно интересно узнать, что меня сделало такой. Но листок никак не сдвигался с места.
От такого неожиданного признания у него все сжалось внутри. От того, что юная женщина пыталась познать жизнь через предмет искусства, откровенность которого была преднамеренно смягчена, дабы пощадить женскую стыдливость. Когда ей было семнадцать, ему — двадцать два года, у него уже было десять лет сексуального опыта. Она познала боль и разочарование, он знал только удовольствия. Боль пришла позже.
Впервые за последние девять лет Рамиэль почти простил обстоятельства, в результате которых он оказался изгнанником в Англии, где обречен провести остаток жизни. И раз уж он не мог изменить прошлого, в его силах дать Элизабет будущее.
— Ваше любопытство вполне естественно, дорогая.
— Но охранник так не считал.
Губы Рамиэля тронула улыбка. Сценка, когда Элизабет решительно пытается сдвинуть мраморный листок, а охранник помешать ей, так живо предстала у него перед глазами, что он едва не рассмеялась. И только мысль об унижении, которому она подверглась, отрезвила его.
— Некоторые мужчины боятся сравнения, — бросил он небрежно.
— Но вы-то не боитесь.
— У меня свои страхи, — невольно вырвалось у него. Она вскинула голову.
— Чего может бояться такой мужчина, как вы?
— А чего опасаетесь вы, миссис Петре?
Она чуть приоткрыла пухлые розовые губы, но тут же плотно сжала их, вновь обратив все свое внимание на фаллос.
— Это достойный член?
Его интересовало, что она пытается утаить сейчас. Может, она боится, что никогда не познает удовлетворения со своим мужем? А может, она боится, что познает его именно с ним?
— Измерьте его, вы же знаете каноны.
Затаив дыхание, он смотрел, как она положила кожаный фаллос поперек ладони.
— Полторы ладони…
Она подняла взгляд, карие глаза сияли.
— Полторы мои ладони. Вы не ответили на мой вопрос, лорд Сафир.
У него пересохло во рту, словно он наглотался песка в пустыне.
— Ну, это вполне приличный член.
— А настоящий член такой же жесткий в состоянии эрекции?
Рамиэль сделал глубокий вдох.
— Настоящий более гибкий.
— В четверг утром вы сказали, что вам нравится, когда женщина вас откачивает и выжимает досуха. А как еще женщина может ласкать мужской член?
— Она может брать его в рот, облизывать и сосать, — заявил он без обиняков.
Разговор стал захватывающим для обоих.
— Как женскую грудь? — спросила Элизабет. Ответ последовал незамедлительно:
— Или клитор.
— Женщины… — Ее голос стал хриплым. «Именно так он будет звучать, — подумал Рамиэль, — когда я глубоко войду в нее». — Они что, берут член в рот?
Рамиэль зажмурился, почувствовав острую боль, представляя себе рот Элизабет, волосы Элизабет, наслаждение, испытываемое Элизабет.
— Да, миссис Петре.
— И каков он на вкус?
Дьявольщина! Она же не могла этого не знать.
Он открыл глаза, пораженный настырным любопытством, светившимся в ее глазах. Нет, она действительно не знала. На мгновение ему стало жаль собственными руками разрушать подобную наивность.
— Боюсь, что это вам следовало бы попробовать на вкус лично, — произнес он бесстрастно.
