Похищенный рай - Рединг Жаклин (книги онлайн без регистрации TXT) 📗

— Ага, ведь именно Беатриче была возлюбленной Данте. Понимаю. И ты, значит, точно так же нарек бедную девушку, которую нашел на ночной дороге? — Кассия пораженно уставилась на своего друга. — Дант, о чем ты думал?

— Да просто так вышло. Пусть она временно побудет Беатрис. До тех пор, пока мы не узнаем настоящее имя, если вообще узнаем. До сегодняшнего дня нам с этим не очень везет. Словно сам Гордий придумал для нас эту головоломку.

В глазах Кассии отразился живой интерес.

— О, я люблю тайны! Неужели у вас пока нет никаких ключей к разгадке?

— Никаких, — сказала Беатрис.

— Пока нам удалось выяснить, что она любит читать и весьма неплохо играет на нескольких музыкальных инструментах. Включая, как ни странно, и бас-виолу.

Кассия обернулась к Беатрис:

— Как же вам это удается, моя дорогая? Это такой громоздкий инструмент для девушки… Особенно для такой миниатюрной.

— Главное — правильно поставить его. Если хотите, я буду рада показать вам.

— Интересно…

Дант решил вмешаться:

— Как-нибудь в другой раз. Обе женщины посмотрели на него.

— Нам известно достоверно лишь то, — продолжал Дант, — что Беатрис с раной на голове лежала на дороге и на ней не было ничего, кроме ночной рубашки.

— Ага… — задумчиво проговорила Кассия. — Ну, это уже что-то. — Подумав с минуту, она вновь повернулась к Беатрис: — Рубашка сохранилась?

— Да, она где-то у меня в комнате. Кассия улыбнулась:

— Прекрасно. Может быть, вы принесете ее мне прямо сейчас?

Глава 13

Беатрис вышла из комнаты, оставив Данта и Кассию одних. Когда за ней закрылась дверь. Кассия наклонилась к своему другу и, пристально глядя ему в глаза, проговорила:

— Что здесь происходит, Дант? Мне и в страшном сне не могла присниться такая ситуация: приезжаю и застаю тебя живущим здесь, под одной крышей с очаровательной девушкой, которая не помнит свое собственное имя. Ты едва успел вернуться в Англию. Неужели решил наверстать упущенное время?

— Нет, Кассия, это совсем другое. Тот образ жизни я твердо решил оставить во Франции. С Беатрис все случилось именно так, как я тебе уже сказал. Я обнаружил ее лежащей на дороге. Заметил ее кучер. Собственно говоря, мы едва не переехали ее каретой. Он позвал меня, и когда я подошел, то увидел, что она ранена. Беатрис находилась на грани жизни и смерти. Что же, по-твоему, мне оставалось делать? Бросить ее там умирать?

— Разумеется, нет. Она не похожа на заблудшую душу, которая промышляет тем, что обманывает богатых и доверчивых господ. Она для этого слишком красива и к тому же хорошо воспитана. Но пойми: ты должен вернуть ее домой. Ты уже наводил справки, не пропал ли кто-нибудь, кто соответствует ее описанию?

— Я поручил это Ренни. Но пока ничего.

— И?..

— Я написал тебе, надеясь на твои связи при дворе. Полагал, что уж если кто и сможет помочь нам, так это ты. Ты права насчет Беатрис: никакая она не мошенница. Это девушка из благородной семьи. Чтобы понять это, достаточно лишь взглянуть на нее и послушать, как она говорит. Она ухожена, а это значит, что у ее родных были достаточные средства. Но о пропаже родственниц никто не заявлял, ее никто не разыскивает, и мне это кажется странным. Создается такое впечатление, что никому до нее нет дела.

— Может быть, она сама сбежала?

— Я не исключаю такой возможности. Поэтому и навожу справки осторожно, ибо мне не хочется насильно возвращать ее в то место, откуда она, возможно, сама ушла. Поэтому я не заявляю во всеуслышание о том, что нашел ее. Кстати, Кассия, откуда ты узнала, что я могу быть в Уайлдвуде? И если уж на то пошло, как ты узнала, что я вообще возвратился в Англию?

Кассия улыбнулась. Она знала, что рано или поздно он ее об этом спросит.

— Видишь ли, мне стало известно о том, что его величество позволил тебе вернуться на родину. А когда я узнала, что твоя мать умерла во время эпидемии и что твоему управляющему удалось перевезти ее в Дербишир, чтобы предать земле на семейном кладбище, я поняла, что первым делом ты отправишься в Уайлдвуд. Я примерно прикинула время и посчитала, что могу приехать сюда раньше тебя. Но в этом случае я немного подождала бы.

— Но как ты узнала о том разрешении, которое его величество прислал мне во Францию? Она снова улыбнулась:

— А так, что я стояла у него за спиной в тот самый момент, когда он его подписывал. Более того, я собственноручно передала его курьеру, который ехал во Францию.

Наконец в голове у Данта стало что-то проясняться.

— Значит, это благодаря тебе король позволил мне вернуться в Англию?

— Скажем так, мне просто удалось убедить его величество дать твоему делу ход для полного и скорейшего рассмотрения.

— Но каким образом вам удалось это сделать, мадам? Нет, не рассказывайте. Я не хочу знать! Особенно если выяснится, что при этом вам пришлось несколько скомпрометировать себя как счастливую и любящую жену.

— Ничего подобного, Дант. Я давно перестала кормить двор слухами о том, что являюсь любовницей короля. Между прочим, именно Рольф попросил меня поговорить с его величеством насчет тебя.

— Но как же все-таки тебе удалось убедить его? Она улыбнулась:

— Все очень просто, правда, пришлось немного поднапрячь свои умственные способности. Я сыграла с его величеством партию в шахматы. Тебе, конечно, известно, что мы с ним давно уже являемся партнерами по шахматам. Король говорит, что я единственный человек при дворе, который не боится выигрывать у него. Все остальные этого не делают из страха попасть в опалу. А уговор был таков, что, если я выиграю, он разрешает тебе вернуться в Англию.

— А если бы ты проиграла?

— Ты все равно вернулся бы, но несколько позже. А я… — Она сделала паузу и поморщилась. — Словом, мне пришлось бы исполнить одно пожелание его величества.

— А именно?

— В случае проигрыша я должна была похвалить новое платье леди Каслмейн в присутствии всего двора. — Она улыбнулась и покачала головой. — Его величество просто неисправим. Дант тоже улыбнулся:

— Я рад, что тебе удалось выиграть. Тебе было бы нелегко выполнить королевское пожелание. Уж не говоря о том, что мне пришлось бы еще неизвестно сколько времени томиться в Версале.

— Я тоже рада, что оказалась сильнее, — проговорила Кассия. — Между прочим, должна сделать тебе одно признание, Дант. Я очень по тебе соскучилась.

— Это чувство взаимное, мадам. Как Рольф? Кассия рассмеялась:

— Все такой же упрямец. Впрочем, с тех пор как мое положение подтвердилось, он совершенно потерял голову. Честное слово, порой мне кажется, что он еще хуже, чем курица, которая носится со своим единственным цыпленком.

— Прошу прощения? Твое положение?

— Ах да! Должна тебе сказать, Дант, что в новом году мы ожидаем пополнение в семействе Бродриганов. Дант тоже засмеялся:

— Хорошие новости, Кассия! Представляю себе Рольфа! Его, верно, всего распирает от гордости?

— Распирает, это верно, но не столько от гордости, сколько от страха. Он так разозлился на меня, когда я сказала, что собираюсь в Ланкашир! Поначалу и слышать ничего не хотел, но я проявила настойчивость.

— Ты хотела сказать: упрямство. Она ударила его по руке:

— Хватит, Дант, я же серьезно. Если честно, мне просто необходимо было уехать от него. На время. Иначе мне пришлось бы до самых святок запереться в кладовой и не выходить оттуда. Он не отставал от меня ни днем, ни ночью: «Присядь, Кассия. Отдохни, Кассия». Даже начал цитировать Мару Росс, словно Евангелие. Вообрази, она прислала ему письмо с инструкциями для меня. С инструкциями! Напомни мне об этом, когда я увижусь с ней в следующий раз. Надо будет хорошенько оттаскать советчицу за ее роскошные рыжие волосы. Видишь ли, как я рассуждала: если Рольф увидит, что я две недельки поездила по сельской местности и не скончалась, он перестанет донимать меня своими дурацкими приставаниями. В конце концов, женщинам не привыкать рожать.