Обольщение - Кренц Джейн Энн (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Ничего страшного. — Джулиан махнул рукой. — Сегодня я обойдусь без твоей помощи.
— Хорошо, милорд, если вы уверены, что моя помощь вам не нужна… — Кнэптон поспешил к двери.
— Кнэптон!
— Да, милорд? — Слуга замер перед открытой дверью и настороженно оглянулся.
— Насколько я понимаю, сегодня к нам приехала леди Рейвенвуд?
Узкое лицо Кнэптона расплылось от удовольствия.
— Всего несколько часов назад, милорд. Весь дом встал с ног на голову, но все уже позади. Сейчас все улажено. Леди Рейвенвуд умеет управлять слугами, милорд.
— Леди Рейвенвуд умеет управлять всеми, — пробормотал Джулиан, когда Кнэптон наконец удалился в прихожую.
Он подождал, пока за ним закроется дверь, и принялся стягивать с себя сапоги и одежду, потом потянулся за халатом.
Завязав шелковый пояс, он постоял, пытаясь решить, как ему вести себя с непослушной и неуправляемой женой. В нем боролись два неутолимых желания: излить гнев на Софи и заняться с ней любовью. Почему бы не удовлетворить оба желания, подумал он. Несомненно, он не мог оставить без внимания приезд жены, а утром как ни в чем не бывало поздороваться с ней за завтраком.
Но и не имело смысла стоять здесь, словно зеленому офицеришке перед первым боем, ничего не предпринимая. В конце концов, это его дом и он здесь хозяин.
Джулиан глубоко вздохнул, тихо выругался и решительно направился к двери между его комнатой и спальней Софи. Он взял свечу и уже протянул руку, чтобы постучаться, однако в последний момент передумал — не время для изысканных манер. Он нащупал ручку двери, полагая, что она заперта, но, к его удивлению, оказалось, что нет. Дверь в спальню Софи легко отворилась.
Какое-то время в темноте комнаты он не мог ничего различить, но потом его взгляд выхватил в пламени свечи маленькую, свернувшуюся в комочек фигурку посередине массивной кровати. Он почувствовал болезненное напряжение в бедрах. Это его жена. И наконец она в спальне, где ей и надлежит быть.
Софи беспокойно зашевелилась, цепляясь за обрывки сна. Она медленно пробуждалась, пытаясь сообразить, что происходит. Ее взгляд обратился к пламени свечи, медленно приближающейся к ней из темноты. Сначала ее охватила паника, потом Софи облегченно вздохнула, догадавшись, что это за черная фигура со свечой. Она села в кровати, подтянув простыню к подбородку.
— Джулиан, ты испугал меня. Ты как привидение.
— Добрый вечер, мадам. — Приветствие мужа прозвучало холодно и бесчувственно. Оно было произнесено опасно тихим голосом, который не предвещал ничего хорошего. — Надеюсь, вы простите меня, мадам, за мое позднее возвращение домой в день вашего приезда. Я не ждал вас, смею заметить.
— Не беспокойтесь, милорд. Я понимаю, что мое повеление для вас довольно неожиданно.
Софи изо всех сил старалась не дрожать от страха, помня, что должна выдержать неприятную сцену. Она предвидела ее, как только приняла решение уехать из Эслингтон-Парка. Долгие часы в дорожной карете она представляла себе, что будет говорить Джулиану, столкнувшись с его гневом.
— Не беспокойтесь? Мягко сказано.
— Не надо насмешек, милорд. Вне всякого сомнения, вы сердиты на меня.
— Надо же, какая осведомленность.
Софи перевела дыхание. Разговор оказался труднее, чем она рассчитывала. Его отношение к ней не переменилось за минувшую неделю.
— Может, лучше обсудим наши дела завтра утром?
— Нет, мы поговорим прямо сейчас. Утром скорее всего не будет времени, поскольку тебе придется собрать вещи и отправиться обратно в Эслингтон-Парк.
— Нет! Пойми меня, Джулиан! Я не позволю тебе отсылать меня обратно… — Ее пальцы еще крепче вцепились в простыню. Она обещала себе, что не будет жалкой и не станет умолять его. Она будет спокойной и рассудительной. В конце концов, он разумный человек, по крайней мере иногда бывает таким. — Я хочу попытаться наладить наши отношения. Я совершила ужасную ошибку, я была не права я теперь понимаю это. Я только для того приехала в Лондон, чтобы стать образцовой женой.
— Образцовой женой? Софи, ты, конечно, очень удивишься, но образцовая жена подчиняется своему мужу. Она не пытается обмануть его, не заставляет его думать, что он вел себя как чудовище, не отказывает в его правах в спальне. Она не является в городской дом, если муж велел ей оставаться в деревне.
— Да, понимаю, я не идеал жены, о которой ты мечтал. Но, откровенно говоря, Джулиан, твои требования слишком уж строги.
— Строги, мадам? Я от вас ничего не требую, кроме как…
— Джулиан, пожалуйста. Я не хочу с тобой спорить. Наоборот, я пытаюсь все исправить. Мы плохо начали нашу совместную жизнь, и я допускаю, что в основном по моей вине. Мне кажется, совсем нетрудно дать мне еще один шанс доказать, что на самом деле я хочу быть хорошей женой — самой лучшей.
Джулиан долго молчал. Он стоял, не двигаясь, надменно изучая ее взволнованное лицо, освещенное пламенем свечи. Его собственное лицо в этом свете приобрело демоническое выражение. Софи показалось, что никогда он не был так похож на дьявола, как сейчас.
— Позволь мне увериться, что я правильно понимаю тебя, Софи. Ты говоришь, что хочешь сделать наш брак хорошим?
— Да, Джулиан.
— Должен ли я считать, что ты готова подарить мне мои права в постели?
Она торопливо кивнула. Ее распущенные волосы рассыпались по плечам.
— Да, — подтвердила она. — Видишь ли, Джулиан, поразмыслив, я пришла к выводу, что ты прав. И мы будем лучше понимать друг друга, если наши отношения станут нормальными.
— Другими словами, ты пытаешься дать мне взятку за то, чтобы я разрешил тебе остаться в Лондоне, — протянул он медовым голосом.
— Нет-нет! Ты не так понял.
Возмутившись таким истолкованием ее слов, Софи откинула простыню и соскочила с кровати. Она не сразу вспомнила, что ткань ночной рубашки почти прозрачна. Она схватила пеньюар и прикрылась, держа его перед собой. Джулиан вырвал пеньюар из ее рук и отбросил:
— Тебе он не нужен, не правда ли, дорогая? Ведь ты уже готова к обольщению. Или забыла? Надо обучаться всем тонкостям еще нового для тебя дела.
Софи беспомощно посмотрела на пеньюар, валявшийся на полу. В батистовой рубашке она чувствовала себя совершенно незащищенной, словно обнаженной. Слезы разочарования закипели в глазах. И на миг она испугалась, что разрыдается.
