От ненависти до любви - Картленд Барбара (чтение книг txt) 📗
Атейла вскрикнула от ужаса, а граф продолжал:
— Не бойся, этого не случится! Но я борюсь за наше будущее, и мы должны быть очень, очень осторожны.
— Я сделаю все, как ты скажешь, — кивнула девушка.
Граф нежно посмотрел на нее.
— Любовь моя, когда ты станешь моей женой, я докажу, как сильно люблю тебя. У тебя будет все, о чем ты мечтаешь.
— Я мечтаю только о том, чтобы ты поцеловал меня, — прошептала Атейла.
Она увидела, как вспыхнули глаза графа. Он целовал ее до тех пор, пока оба они не задохнулись. Когда наконец она смогла заговорить, Атейла спросила:
— Как скоро нам с Фелисити придется… уехать?
— Я все устрою завтра и предупрежу тетю, чтобы на следующий день она была готова вас принять.
Увидев, как погрустнели глаза девушки, он добавил:
— У нас еще две ночи и целый день, моя дорогая. Ведь ты поужинаешь со мной сегодня?
— А разве я могу?
— Никто еще не знает о наших планах. Возможно, кое-кто из слуг удивится, что гувернантка ужинает с хозяином, но я надеюсь, что в будущем для них все станет ясно. Кроме того, я же сказал: за тобой присматривает моя бабушка.
— Ты не скажешь ей о нас?
— Зачем? — улыбнулся граф. — Уверен, она уже и так все знает.
Он заметил, как в страхе замерла девушка, и добавил:
— Не волнуйся! Бабушка так мечтает, чтобы я снова женился и чтобы у меня был наследник, что была бы рада любой женщине, а тебе, мое сокровище, особенно!
— Почему ты так думаешь?
— Потому что она уже давно любит тебя, хотя и не сомневается, что ты не гувернантка. Я представляю, как счастлива она будет узнать, кто ты на самом деле и кем был твой отец.
— Разве она тоже слышала о папе?
— А почему тебя это так удивляет? Я лично удивлен только тем, что она не узнала обо всем уже давно, — засмеялся граф. — Бабушка была в Северной Африке несколько раз вместе с моим дедом. Он был неутомимым путешественником и ужасно интересовался обычаями мусульманского мира.
— Это же замечательно! А ведь папа думал, что его книги читают только старые профессора да студенты, которым это положено по программе. И вот здесь, где я никак этого не ждала, я узнаю, что и сэр Кристофер, и ты, даже твоя бабушка знали о нем!
— И кто из нас важнее для тебя? — спросил граф.
— Ты, конечно! — Атейла потерлась щекой о его плечо. — Я так рада и так горда тем, что ты понимаешь, каким умным человеком был мой отец и какое значение будут иметь его труды об африканских племенах для тех, кто действительно захочет узнать больше об этом, пока совсем не известном континенте.
— Я узнаю, насколько популярны книги твоего отца, и, когда в следующий раз буду в Лондоне, постараюсь убедить издателей увеличить тиражи его книг.
— Это было бы для меня самым лучшим подарком! — воскликнула Атейла. — Спасибо… Спасибо тебе за то, что ты понимаешь меня.
Граф молча поцеловал ее.
Потом, взглянув на часы над камином, Атейла поняла, что пора подниматься наверх и укладывать Фелисити.
— Я действительно могу поужинать с тобой сегодня? — спросила она.
— Поверь, я не собираюсь сидеть в столовой в одиночестве, — ответил граф. — И нам еще многое надо сказать друг другу после ужина, хотя, возможно, не словами.
Он смотрел на ее губы, и Атейла ощутила сладость его поцелуя.
Но пора было уходить. Атейла улыбнулась графу и вышла из комнаты прежде, чем он успел остановить ее.
Поднимаясь наверх, Атейла повторяла про себя благодарную молитву за то счастье, которое она обрела так неожиданно в тот момент, когда, казалось, впереди у нее не было ничего, кроме страха и нищеты.
Фелисити уже поужинала и, готовая ко сну, сидела на кровати, когда Атейла вошла в детскую.
— Представляете, — воскликнула Фелисити, — мы с Дженни угощали кукол, и они так объелись, что теперь, я боюсь, у них заболят животы!
— Надеюсь, что с тобой такой же беды не случится, — ответила Атейла.
— Конечно, нет! Ведь вы обещали, что завтра мы с вами поедем кататься. И может, даже папа поедет с нами?
— Я уверена, он будет рад присоединиться к нам, — сказала девушка, и Фелисити запрыгала от радости.
— Я люблю папу, когда он катается со мной, — весело заявила она. — И когда все эти глупые люди уедут из замка, он, может быть, будет кататься каждый день!
Атейла почувствовала, как ее сердце переворачивается при мысли о том, что скоро им с Фелисити придется уехать в чужой дом. Она постаралась не думать об этом сейчас, прочла вместе с Фелисити молитву и поцеловала ее перед сном. Фелисити обвила ручками шею и поцеловала, прошептав:
— Я люблю вас, мисс Линдсей. И всех остальных тоже, как вы говорили мне.
Она замолчала, словно что-то обдумывала про себя, потом добавила:
— Я люблю вас, и папу, и бабушку, потому что она разрешает мне играть ее драгоценностями, а еще Дженни и Джексона и, конечно же, Стрекозу, хотя и не так сильно, как вас.
Атейла засмеялась:
— Спасибо, моя дорогая! Фелисити снова поцеловала ее. Девушка подоткнула одеяло и прошептала:
— Спокойной ночи, моя хорошая. Пусть Бог хранит тебя и ангелы берегут твой сон.
Так в детстве говорила ей мама, когда укладывала спать. И сейчас, выходя из комнаты, Атейла подумала, что Бог и его ангелы действительно защитят девочку, и еще, что больше никогда в жизни она сама не усомнится в могуществе Того, кто не отверг ее молитвы.
Дженни уже приготовила для нее ванну, и они долго обсуждали, какое платье лучше надеть к ужину. Атейла впервые рассказала Дженни о своем отце, о его статьях для Королевского географического журнала и о том, что граф читал их, потому что он президент общества.
— Вы понимаете, как приятно и неожиданно для меня, что в замке есть люди, которые знают, кем был мой отец и как много он сделал для изучения Африки.
— Да не важно почему, мисс, но очень хорошо, что вы будете ужинать внизу. Ваше место там. Мы все вчера заметили, что вы были красивее всех остальных дам на приеме, — ответила Дженни.
— Спасибо, — улыбнулась Атейла. Они выбрали серебристо-белое платье, в котором Атейла казалась совсем молоденькой. Ей казалось, что графу такой и хотелось ее видеть: молодой и не тронутой никем до него.
Когда она уже была готова, девушка на секунду остановилась перед зеркалом. Ее показалось, что глаза так ясно говорят о счастье и любви, что, пожалуй, граф поступает мудро, отсылая ее. Невозможно было бы скрыть, что они любят друг Друга.
— Я люблю его! Я люблю его! — прошептала она своему отражению и вышла из комнаты. В коридоре она встретила Дженни.
— Да, кстати, мисс, я совсем забыла, ведь вам пришло письмо. Сегодня, после обеда. Я положила его на камин.
— Письмо? — удивилась Атейла.
— Да, мисс, с иностранной маркой. Вы же заходили в комнату ее светлости, я думала, вы заметите его.
Атейла прошла в детскую и взяла письмо, которое лежало рядом с каминными часами. Как она и ожидала, оно было из Танжера. Почему-то Атейла решила, что оно от графини. Ей было страшно вскрывать его. Она боялась прочесть что-то, что могло испортить им с графом этот вечер. Но и спуститься к нему, не прочитав письмо, она не могла.
Медленно, потому что пальцы у нее дрожали, Атейла вскрыла конверт. Там лежал тонкий, сложенный пополам листок бумаги. Развернув его, девушка узнала почерк отца Игнатия.
Она подумала, как он добр, что не забыл о ней, и начала читать письмо, написанное мелким красивым почерком. +++
Моя дорогая Атейла, Я молюсь Господу, чтобы он помог вам благополучно добраться до Англии. Надеюсь, что ты уже в Рот-Касле и что граф был рад вновь увидеть свою дочь.
К сожалению, поводом для моего письма послужили весьма печальные события. Вчера умерла графиня, завтра состоятся ее похороны.
Доктор считает, что у нее было сильно поражено легкое и не было никакой надежды, что она поправится. Туберкулез, увы, отнимает жизнь у многих людей, потому что лекарства от него не существует.
