Поцелуй вдовы - Фэйзер Джейн (читать хорошую книгу TXT) 📗
– Нам надо разрешить всего лишь несколько вопросов, – холодно ответил Хью. – Мы догоним вас, когда вы станете лагерем на окраине Эмбергейта.
– Понятно.
Хью поклонился и уехал.
Джиневра вновь обратила взгляд на воды речки. Вопросы в Мэтлоке? Видимо, он решил расследовать обстоятельства смерти Тимоти. Он не услышит ничего интересного для себя, подумала она. Тот, кто выпустил ту злополучную стрелу, никогда в этом не признается. А если жители деревни и знают что-то, они все равно будут держать рты на замке.
А вдруг он все же что-то услышит и интерпретирует это по-своему? И вдруг услышанное настроит его против нее? Вся та история превратилась в сплошное смешение страха, лжи и таинственности. В деревне живут простые, необразованные крестьяне. С той поры прошло семь лет. Не исключено, что кто-нибудь из них во время допроса, напуганный появлением полномочного представителя короля, скажет то, что будет отвечать целям лорда Хью.
Господи, так больше нельзя! Джиневра сжала руками голову, как будто хотела остановить надоедливое жужжание в мозгу. У нее есть только одна надежда. Завтрашняя ночь. Все зависит от завтрашней ночи.
Протяжный звук рога возвестил об окончании завтрака, и Джиневра пошла к своей кобыле, которую держал под уздцы один из дружинников.
– Красивое животное, миледи, – сказал тот, помогая ей сесть в седло.
– Да, очень. – Джиневра похлопала кобылу по шелковистой шее. – Когда мы завтра встанем на ночлег, я бы хотела, чтобы ее и пони держали в стороне от других лошадей. Она чрезвычайно нервная, и у нее быстро портится настроение. Ей нравится компания пони, потому что она знает их.
– Слушаюсь, мадам. Мы сделаем им загон в стороне от других.
Джиневра облегченно вздохнула. Все получилось очень просто. И то, чего она потребовала сегодня, не вызовет подозрений завтра.
Не доезжая Эмбергейта, они остановились на очаровательной полянке в центре небольшой рощицы. Полянку пересекал стремительный ручей.
– Готов спорить, здесь есть форель, – сказал Билл Уотерс, осаживая лошадь рядом с Джиневрой. – Свежая рыба на ужин никому не повредит, мадам.
– Верно, – согласилась Джиневра и огляделась по сторонам.
Билл спрыгнул на землю и принялся отдавать приказания своим людям.
Джиневра тоже спешилась.
– Я бы хотела, чтобы мою палатку поставили там, – властно проговорила она, указывая на ровную площадку на краю полянки. – Мне нужно уединение.
Ее просьба озадачила Билла.
– Лорд Хью будет недоволен, что вы так далеко, мадам. В лесу водятся дикие звери. Мне было приказано поставить палатку для вас и девочек рядом с палаткой лорда Хью. А он вряд ли захочет ночевать так далеко от центра лагеря.
– Как бы то ни было, я желаю, чтобы сейчас мою палатку поставили там. Если лорд Хью будет возражать, я обсужу этот вопрос с ним, когда он приедет, – твердо заявила Джиневра.
Билл колебался, но в леди Джиневре было нечто, что не позволяло ему спорить. Пусть с ней разбирается лорд Хью.
– Слушаюсь, миледи.
Тилли, ворча и потирая ноющую поясницу, подошла к Джиневре.
– Господи, цыпленочек, когда же все это кончится? – пробормотала она. – Для меня большая радость, что мы не едем до конца.
Джиневра испуганно огляделась и прошептала:
– Тилли, кажется, настало время расположить к себе дружинников.
– Ладно, – легко согласилась Тилли. – Пойду разберусь с ужином. Не беспокойтесь, миледи. Скоро я буду знать истории их жизни во всех подробностях. И если кому-нибудь понадобится порошок или еще что-то, у меня все это найдется.
Джиневра кивнула: Тилли знает свое дело.
– Надо бы выяснить, будет ли выставлен часовой на ночь. Кажется, мне удалось устроить, чтобы наших лошадей держали отдельно. Так нам будет легче сбежать. Но если выставят часового, придется его усыпить. Ты захватила белладонну?
– И еще много всего полезного, – сказала Тилли. – А сейчас я пойду и узнаю, можно ли на костре приготовить приличный ужин. Кажется, поймали несколько хороших рыбин, только не знают, как их разделывать. – И она поспешила к ярко горевшему костру.
Было около четырех дня, когда Хью вышел из каменного домика, расположенного недалеко от центральной площади деревни в Мэтлоке. Джек сидел на скамье у двери в таверну. Увидев хозяина, он опрокинул в рот остатки эля и, вскочив, помахал Хью. Хью жестом приказал ему оставаться на месте и сам подошел к нему.
– У меня в горле сухо, как в грудях у ведьмы, – заявил он и, просунув голову в дверь, крикнул, чтобы ему принесли эля.
Он молчал, и Джек не решался первым заводить разговор. Одним глотком опустошив кружку и поставив ее рядом с собой на скамью, Хью спросил:
– Ну, что ты услышал? – Джек пожал плечами:
– Ничего особенного, сэр. Семь лет – это долгий срок, а память у всех здесь короткая. А вас можно поздравить с успехом?
– Наверное, – задумчиво проговорил Хью. – Наверное, Джек. Едем. Надо гнать во весь опор, чтобы добраться до лагеря до заката.
Они неслись по узкой дороге, ведущей в Эмбергейт, оставляя за собой клубы пыли. Крестьяне на повозках поспешно съезжали к обочине и испуганно смотрели вслед двум всадникам. Жизнь в Дербишире текла медленно, и вид вооруженных рыцарей, скачущих так, будто за ними гонится сам дьявол, был для его обитателей в диковинку. За всю дорогу ни один из них не проронил ни лова. Во-первых, скорость была слишком высока, а во-вторых, поднятая копытами пыль забивала горло. Хью был мрачен, у него между бровей пролегла глубокая складка, и Джек по опыту знал, что хозяин обдумывает нечто очень важное. Но даже если бы они ехали медленно, Джек все равно не осмелился бы задавать вопросы. Лорд Хью заговаривал о своих проблемах, только когда считал нужным, причем предпочитал не вдаваться в подробности.
Как только всадники завернули за угол, они увидели Робина. Он сидел на поваленном бревне на обочине. Едва они показались в поле его зрения, он тут же вскочил.
Всадники осадили взмыленных лошадей.
– Все в порядке, Робин?
– Да, сэр. Лагерь в нескольких ярдах отсюда, в лесу. Там есть полянка, – ответил мальчик.
– Тогда веди нас, сынок.
Джиневра сидела на расстеленном на траве одеяле у входа в свою палатку, а девочки играли с котятами. Хью окинул их взглядом и сразу оценил ситуацию. Ему не понравилось, что палатку Джиневры поставили так далеко от центра лагеря, он обратил внимание на то, что Тилли занялась приготовлением ужина, и, судя по веселой атмосфере, царившей у костра, никто против этого не возражал.
Хью спешился и подошел к Джиневре. Увидев его, Пиппа схватила котенка и прижала к худенькой груди.
– Кажется, вы удобно устроились, – произнес Хью.
– Да, спасибо. Ваши люди помогли мне разгрузить сундуки. И палатка очень просторная. Я даже не ожидала. – Джиневра улыбнулась ему той самой дьявольской улыбкой, и в голове Хью опять все смешалось, и его вполне определенные намерения потеряли четкие очертания.
– Вы могли бы пройти со мной в палатку? – осведомился он, подавая Джиневре руку.
– Конечно, сэр. – Она оперлась на его руку и, продолжая улыбаться, грациозно встала.
Хью откинул полог палатки и пригласил ее пройти внутрь, а потом боком и пригнувшись вошел сам.
Действительно, внутри палатка была на удивление просторной. В ней хватило места для четырех походных кроватей с соломенными матрацами.
– Сожалею, что побеспокоил вас, но вашу палатку нужно передвинуть поближе к моей, – без предисловий начал он.
Джиневра минуту молча смотрела на него, а затем сказала:
– Я люблю уединение.
– Уверяю вас, я не буду вам мешать, – мягко проговорил Хью.
– А насколько близко?
Хью подошел к выходу и выглянул.
– На пятьдесят футов.
Джиневра пожала плечами. Спорить с ним бесполезно, а пятьдесят футов – это немалое расстояние. Не устрой она этот спектакль, ее палатку поставили бы гораздо ближе.
– Как прикажете.
