Верное сердце - Джеймс Саманта (библиотека электронных книг txt) 📗
Это было еще одним знаком взаимного согласия. Гарет улыбнулся, после чего перевел взгляд на Годфри:
– Простите мне мою забывчивость, но не могли бы вы сказать мне, как долго я отсутствовал?
– Если не ошибаюсь, около трех месяцев.
– Три месяца!..
– Возможно, для вас будет облегчением узнать, что, по слухам, юный Робби прекрасно себя чувствует под защитой короля.
Сердце в его груди как-то странно сжалось.
– Юный Робби?
– Да, милорд. Хотя волосы у него светлые, как у матушки, он крепкий, сильный мальчик, настоящий сын своего отца. – Годфри усмехнулся. – Мы все надеемся, что ср временем он станет таким же превосходным рыцарем, как и вы, милорд.
Гарет стоял как вкопанный. Ноги вдруг подкосились. Стоило Годфри произнести последние слова, как в сознании Гарета тут же всплыл образ: он сам, сидя в этом же зале перед камином, тормошит маленького мальчика. Мальчика со светлыми, как солнце, волосами и смеющимися зелеными глазами…
Его глазами.
У него есть сын. Боже милостивый, у него есть сын!
Однако ребенок вовсе не находился сейчас под защитой короля. Он являлся его заложником. Сколь бы осторожно Годфри ни подбирал слова, все прекрасно это понимали. При этой мысли Гарета захлестнула волна гнева, сменившегося уверенностью, от которой у него все похолодело внутри. Ибо теперь Гарет знал в точности, зачем он покинул Соммерфилд… кого он искал… и зачем.
Губы его скривились. Еще не так давно он заверил Джиллиан, что ей нечего опасаться с его стороны. Однако он ошибался – жестоко ошибался.
Теперь оставалось только проклинать себя последними словами. Поручение короля, нечего сказать!
Надо во всем признаться Джиллиан. Но что ей сказать, черт побери?
Она наверняка возненавидит его. Станет его бояться. И это когда она начала ему доверять!
Пожалуй, решил он про себя устало, вряд ли стоит заниматься этим прямо сейчас, тем более что скоро утро. Да, лучше подождать до утра.
Гарет, через силу улыбнувшись, поднялся из-за стола.
– К сожалению, мне пора пожелать вам всем спокойной ночи, господа. День был долгим и утомительным.
С этими словами он повернулся и направился к темному коридору. За его спиной послышалось чье-то вежливое покашливание. Обернувшись, он увидел сэра Маркуса, который слегка наклонил голову влево:
– Ваша комната в той стороне, милорд.
Джиллиан проснулась под веселое потрескивание огня в очаге, тепло от которого распространялось в самые дальние углы комнаты. Но вместо того чтобы сразу встать с постели, она вытянула ноги и спрятала лицо в подушку, наслаждаясь запахом чистых льняных простыней, меховых одеял и пуховых перин, окружавших ее со всех сторон. Возможно, кому-то все это покажется незначащей мелочью, однако после всего, через что ей пришлось пройти, она уже никогда не сможет принимать обильную еду, крышу над головой и прочие житейские удобства как должное.
С губ Джиллиан сорвался долгий вздох. Этот вздох был порожден не усталостью – она крепко спала всю ночь. Однако на душу ее набежала легкая тень, ибо мысли ее неизменно возвращались к брату Болдрику и Клифтону. Жив ли еще брат Болдрик? Она всем сердцем молила Бога о том, чтобы он поправился. А Клифтон? Быть может, он страдает сейчас от голода или от холода? По-прежнему ли с ним Алуин или нет? Ей даже казалось не столь важным, что ей не дано увидеть брата, прикоснуться к нему – хотя она желала этого всем своим существом! Нет, ей достаточно было просто знать о том, что он жив и здоров, чтобы ее тревога немного ослабла. Вместе с тем Джиллиан не могла отрицать того, что она уже давно не чувствовала себя в такой безопасности. С тех пор, как она прибыла в Соммерфилд, тяжкое бремя упало с ее плеч.
Раздался стук в дверь, в комнату заглянула горничная по имени Линетт. Увидев, что Джиллиан уже проснулась, девушка осмелилась войти. В руках у нее был поднос с едой.
– Я принесла вам завтрак, миледи. Вы, наверное, уже успели проголодаться.
Накануне вечером горничная проводила Джиллиан в отведенную ей спальню и помогла раздеться. Линетт понравилась Джиллиан с первого взгляда. Из-под ее чепца выбивались пряди темных волос, однако яркие, блестящие глаза придавали лицу добросердечное, жизнерадостное выражение.
Джиллиан покорно уселась на постели, а Линетт осторожно поставила ей на колени поднос. Там были два крупных ломтя хлеба с медом, нарезанный сыр и целое блюдо инжира.
– Боже мой, да тут вполне хватит еды для двоих!
– Миледи, вчера вечером вы не ужинали, к тому же, по словам хозяина, в последнее время вам часто случалось недоедать, поэтому я позаботилась о том, чтобы у вас всего было вдоволь.
Без сомнения, тревога заставила Джиллиан заметно похудеть с тех пор, как она покинула Уэстербрук. Платья из ее скромного гардероба, прежде ловко сидевшие на ее точеной фигурке, теперь казались ей велики. Однако Джиллиан оставалась непреклонной.
– Вряд ли я смогу съесть все это одна. Не хотите ли перекусить со мной, Линетт?
На какое-то мгновение горничная заколебалась.
– Ох, что вы! Я не могу…
– Прошу вас! Если только, конечно, вы не боитесь, что хозяин узнает об этом и прикажет вас побить. Я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности.
Джиллиан затаила дыхание. Конечно, ей трудно было представить себе Гарета дурно обращающимся со своими слугами, но кто знает?
К ее удивлению, Линетт рассмеялась.
– Нет, миледи, дело вовсе не в этом, – заявила она веселым голосом. – Вряд ли хозяин позволит себе побить кого-то из нас и, уж конечно, не допустит, чтобы это сделал кто-то другой. Наш хозяин, без сомнения, самый добрый и великодушный во всей стране. Осмелюсь заметить, что здесь, в Соммерфилде, нет ни одного человека, будь то мужчина, женщина или ребенок, который бы не имел вдоволь пищи и теплой одежды. Но я все равно очень признательна вам за ваше великодушное предложение, леди Джиллиан. Просто я не так давно уже позавтракала, но, если вам угодно, после того как вы покончите с едой, я могу отнести остатки кому-нибудь из мальчиков на кухне.
– Превосходная мысль, Линетт. – Ответ горничной только подтвердил первоначальное предположение Джиллиан. – Будет жаль, если столько еды пропадет напрасно, а я готова поклясться, что одной мне всего этого не съесть.
С этими словами Джиллиан отломила кусочек хлеба и обмакнула его в мед. Теплый, сладкий, он буквально таял у нее во рту. Еще никогда в жизни простая еда не казалась ей такой восхитительно вкусной. Когда некоторое время спустя Линетт забрала с коленей Джиллиан поднос, она не могла скрыть улыбки: Джиллиан успела съесть весь хлеб и почти весь сыр.
– Не угодно ли вам принять ванну, миледи?
– Да, это было бы чудесно.
– Тогда я позабочусь об этом. Кстати, я уже почистила ваше платье, миледи.
Джиллиан почувствовала, что краснеет.
– Благодарю вас, Линетт. Это очень любезно с вашей стороны.
Она бросила беглый взгляд на девушку, но по лицу Линетт почти ничего нельзя было прочесть. Если даже горничная и находила странным то, что Джиллиан прибыла в Соммерфилд без сундуков с платьями и собственной служанки, она предпочла оставить свое мнение при себе.
Оставшись одна, Джиллиан с любопытством осмотрелась вокруг. Спальня, которую ей отвели, оказалась не слишком большой, но зато изящно обставленной. Стены украшали богатые гобелены, на полу были расстелены ковры, защищавшие ноги от холода. Маленькая кушетка перед высоким окном в форме арки была обложена пухлыми, заманчиво выглядевшими подушками. Соскользнув с постели в одной рубашке, Джиллиан выглянула в окно. Соммерфилд был большим замком, намного больше Уэстербрука. Еще накануне деревянные балки, поддерживавшие потолок огромного зала, заставили ее широко раскрыть глаза от изумления. Теперь же, при свете дня, она увидела, что внутренний двор замка был заполнен рыцарями, оруженосцами и пажами.
Вскоре в дверь снова постучали. Джиллиан поспешно забралась обратно в постель и натянула одеяло до самого подбородка, прежде чем ответить. Несколько девушек с трудом внесли в комнату ведра с горячей водой. Еще одна притащила деревянную бадью и ширму, поставив их перед камином. Затем вернулась Линетт, чтобы помочь госпоже вымыться. Джиллиан чуть было не отпустила ее, так непривычна ей была чья-то помощь. Однако дружелюбная улыбка Линетт и ее искреннее расположение постепенно свели все нежелание на нет. Было так приятно смыть наконец грязь, а пребывание в горячей душистой воде заметно облегчило ноющую боль, оставшуюся в теле после путешествия.
