Тигровая лилия - Эллиот Элизабет (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Его губы осторожно двигались по краю ее уха, в то время как руки ласкали плечи. И вдруг… его ладонь легла ей на грудь. Девушку охватил страх. Неужели она действительно так безрассудна, что готова позволить ему воспользоваться ею. Ведь она станет просто очередным его трофеем, о котором он и думать забудет через несколько месяцев. Боль, пронзившая ей сердце от этой мысли, все нарастала, пока не сделалась невыносимой. Он был прав. Они не должны этого делать. И огонь, полыхавший в ней, начал гаснуть.
Тем временем он обхватил ее за шею и опрокинул на подушки. Лили вскрикнула скорее от удивления, чем от боли, но Ремингтон, взглянув на ее шею, тут же разжал руки и нежно обнял за плечи.
– Господи, девочка, прости меня. Я причинил тебе боль?
Он хотел дотронуться до синяков на ее горле, но она оттолкнула его и, вырвавшись из его объятий, отпрянула и соскользнула с его колен. Видимо, он хотел утешить ее. А кончились эти его утешения тем, что она совсем потеряла голову. Ничего не осознавая, кроме стыда и обиды, она выпалила:
– Уходите. – Слова сами срывались у нее с языка. – Ваше поведение совершенно недопустимо. Вы же говорили, что мы должны оставаться только друзьями, а теперь сами нарушаете свое слово. Вы хотите, чтобы я следовала вашим правилам, а сами не можете держать себя в руках. Я думаю, вам сейчас лучше уйти отсюда!
Ремингтон посмотрел на нее так, словно она на его глазах превратилась в какую-то странную зверушку. Выражение нежной тревоги постепенно исчезло с его лица. Он опустил голову и несколько раз глубоко вздохнул, словно пытался восстановить дыхание после какого-то огромного физического напряжения. Не глядя в ее сторону, он с трудом произнес:
– Перестаньте смотреть на меня так, будто я вас ударил.
Лили в этот момент старательно натягивала на себя простыню, укрываясь до самого подбородка.
Он передвинулся на край кровати и оперся подбородком на сложенные в замок руки.
– Черт возьми. Лили. У меня и в голове не было ничего дурного. – Он растерянно провел рукой по волосам. – Я совершенно не собирался целовать вас, когда шел к вам в комнату. Это из-за вас я постоянно нарушаю мои правила.
Лили от изумления открыла рот.
– Вы хотите сказать, что это я во всем виновата?
По выражению его лица нетрудно было догадаться, что именно это он и хочет сказать.
– Все дело в том, как вы смотрите на меня. Ваш взгляд… Одним словом, вы больше не должны так на меня смотреть.
Она в ярости взглянула на него.
– Да как смеете вы обвинять меня! Я ведь не просила вас меня целовать! – в ярости крикнула она, мгновенно забыв о своем смущении.
Он ничего не сказал, да в этом и не было необходимости. Она и так все прочла по его глазам.
– Вы… вы так самонадеянны…
– Но согласитесь, что ваш ответ на мою дерзость вряд ли можно было назвать возмущением, – отрезал он. – В нашем с вами положении совершенно необходимо держать свои чувства под контролем. Достоинство и благоразумие. Вот о чем нужно помнить, особенно женщине, если она, конечно, не стремится специально создать ситуацию, опасную для ее чести. Так вот, сударыня, если вы и впредь намерены соблазнять меня, имейте в виду: никаких предложений руки и сердца не последует, и вашу репутацию я спасать не намерен…
– Так вы полагаете, я намеренно все подстроила?
Он равнодушно пожал плечами.
– Давайте будем просто считать, что молодые женщины с романтическими фантазиями бывают склонны к безрассудным поступкам.
– Понятно. – Она села на постели и сложила на груди руки. – Вы можете думать, как вам угодно. С моей стороны, конечно же, это было безрассудство – специально подстроить, чтобы вы пригласили меня на вальс в тот злополучный вечер. И вам, конечно, ничего не оставалось, как оскорбить меня перед полным залом, перед всеми светскими кумушками, чтобы показать мне, как ужасно я себя вела. Но ваш урок не пошел мне впрок. Я не отступилась: сделала так, чтобы вы прокрались на балкон и подслушали наш разговор с Софи, а затем унизили меня. Очень умный план, не правда ли?
– Так вы нарочно…
– Конечно! У меня еще была задумана масса интриг относительно вас. Специально подстроенное на меня нападение в собственном доме – это жемчужина среди всех разработанных мною хитроумных планов. И, конечно же, я неслучайно наткнулась в ту ночь именно на вас – какой тонкий расчет! Верно? Я и дальше продолжала играть на вашем добром ко мне отношении. Зная, что вы наверняка пожалеете меня, я принудила вашего дворецкого отвезти меня к вам. И вам ничего не оставалось, как оставить меня в вашем доме. А теперь я задумала вынудить вас скомпрометировать меня. – Она покачала головой. – Как жаль, что вы проникли в мои коварные планы. Я-то думала, что ночной кошмар – весьма остроумный способ заманить вас ночью к себе в комнату. Ну и, конечно, я была уверена, что вы почувствуете себя обязанным поцеловать меня, невзирая на то, что совершенно ко мне равнодушны.
Она перевела дух, затем, изобразив на лице ужас, махнула в сторону огромного гардероба.
– Умоляю вас, ваша светлость, не открывайте этот шкаф. Там прячется мой отец. Он должен был выпрыгнуть оттуда, как только вы преступили бы последнюю черту. Естественно, он тут же потребовал бы от вас немедленного согласия на женитьбу.
Ремингтон молчал, глядя на нее каким-то странным взглядом. В его глазах больше не было страсти, и на одной щеке подергивался мускул.
– К чему весь этот сарказм?
– Да разве это сарказм? – Лили пожала плечами, затем с безразличным видом поднесла к глазам руку и посмотрела на свои ногти. – Как вы невежливы.
– Ну, хорошо. Я признаю, что я также виновен в том, что произошло.
Лили прищелкнула языком.
– Ах ты Господи, какое тяжелое признание. Вам, наверное, было очень трудно его сделать?
– Послушайте, вы намеренно строите из себя такую полную дуру?
– Меня возмущают ваши оскорбления, сэр. Я вовсе не полная, а довольно худая.
Ремингтон только рукой махнул.
– Пусть так. Я отказываюсь вести этот разговор. Мы сможем продолжить завтра или в любой другой день, когда вам угодно будет образумиться. – Он развернулся и направился к двери.
– Но прежде я дождусь ваших извинений, герцог Ремингтон!
Он сделал вид, что не услышал ее ультиматума.
– Спокойной ночи, Лили.
– Спокойной ночи, сэр!
7
– Ваша светлость?
Ремингтон перевернулся на другой бок, не открывая глаз. Он надеялся, что Диксби уйдет и оставит его в покое. Отвратительный вкус во рту напомнил ему о вчерашнем. «Пожалуй, не стоило пытаться успокаивать расходившиеся нервы посредством коньяка», – мелькнуло у него в голове. Когда он вчера вернулся к себе, то просто изнемогал от ярости и вожделения – одновременно. Ну еще бы! Бросилась к нему в объятия, затем сделала все, чтобы он потерял над собой контроль. А потом взяла и выгнала. Каково ему было подчиниться! А он ведь предупреждал ее, что ему трудно остановиться. Где же тут логика? Сама пустила его в свою постель, а потом удивляется, отчего он так разозлился на нее за отказ?
После третьего или четвертого стакана коньяка его гнев остыл настолько, что он начал понимать, каким ослом он себя выставил. Лили вовсе не собиралась соблазнять его, хотя он заподозрил ее не только в этом, но и в гораздо худших вещах. Она правильно сделала, что выставила его. Он должен просить у нее прощения. Но если он сумеет как-то наладить их отношения, то сегодняшняя сцена неминуемо повторится. И в следующий раз он уже не удовольствуется несколькими поцелуями, он будет прикасаться к ней… руками, губами, всем своим телом… Боже, он все еще мучительно хотел ее! Одна только мысль о ней вызвала нестерпимый жар и боль в паху.
Он чуть приоткрыл один глаз и тут же плотно зажмурился, ослепленный ярким светом.
Наверное, уже полдень. Он попытался отбросить все мысли о Лили и не обращать внимания на звенящую боль в висках. Скорее опять уснуть, назад в сонное забытье, туда, где нет боли и душевных мук. Внезапно он почувствовал, как кто-то трясет его за плечо.
