Влюбленный повеса - Линдсей Джоанна (книги без сокращений TXT) 📗
Не мешкая, она ринулась к двери, на ходу прошипев:
— В следующий раз, когда напьетесь, помощи от меня не ждите, приятель. Спите себе хоть на полу — мне до вас нет дела.
Глава 22
На следующее утро Дэнни взялась за уборку нижних комнат — потому, что на верхнем этаже было уже чисто, оставалось дождаться, когда двое лежебок покинут спальни. Направляясь в гостиную, она услышала стук в парадную дверь. Карлтон не мог открыть гостям: Дэнни знала, что миссис Робертсон куда-то услала его с поручениями. И все-таки приблизиться к двери Дэнни не решалась. В нынешнем настроении она едва ли могла сойти за учтивого дворецкого.
За то, что произошло вчера ночью, на Джереми она ничуть не злилась. Пьяный есть пьяный, и ничего ему не втолкуешь. Но саму себя Дэнни была готова стереть в порошок. Оправдать свои поступки ей было нечем. Отделаться от Джереми она могла бы запросто, но почему-то не сделала этого — значит, не хотела. Это и бесило ее. Ей не помогла даже житейская мудрость, усвоенная в трущобах: к чему приводят поцелуи, она прекрасно знала. Но махнула рукой на все, кроме удовольствия, которое доставил ей поцелуй Мэлори.
Наверное, Клэр тоже не слышала стук в дверь. А он становился все громче, свидетельствуя о нетерпении гостя.
С досадливым вздохом Дэнни рывком распахнула дверь и выпалила:
— Спят они, приходите позже!
— Что, простите? — сардонически переспросил посетитель, явно намекая, что ничего подобного он не сделает.
У Дэнни взмокли ладони. Такого внушительного мужчины она еще никогда не встречала.
Он был рослым, крепко сбитым, с сильными руками и чрезвычайно широкой мускулистой грудью, но ростом немногим выше самой Дэнни — пожалуй, всего шесть футов. Судя по лицу, он приближался к пятидесятилетию. А вот определить, аристократ он или нет, Дэнни не удалось. Его лицо было породистым, изысканным, а одежда — почти небрежной: белая рубашка с расстегнутым воротом, без галстука, черный сюртук, кожаные штаны и черные сапоги для верховой езды. И белокурые волосы, слишком длинные для джентльмена большого света, строго следующего моде. Настолько длинные, что падали на плечи густыми волнами, придавая ему вид пирата. Зато Дэнни сразу поняла, что этого человека лучше не злить. Он излучал опасность, потому она и занервничала. Сталкиваться с такими людьми ей еще не доводилось, но она не сомневалась, что в ярости он будет безжалостен/
Ее так и подмывало захлопнуть дверь перед его носом и запереть ее. Но неизвестный уже протиснулся мимо нее в холл, где и застыл, скрестив руки на груди.
Пропуская его, Дэнни сжалась и втянула живот.
— Они правда еще спят. Вам который нужен?
— Джереми.
— Ну, этот встанет не скоро. Вчера допился до положения риз и теперь отсыпается.
Золотистая бровь взлетела до самых волос.
— Что за чепуха! Джереми напился? Быть того не может. Он с младых ногтей приучен к крепким напиткам. Этот малый способен пить не пьянея, уверяю тебя. Так что разбуди его, хватит ему мять подушки.
Дэнни метнулась к лестнице, забыв поднять юбку, споткнулась о подол, подобрала юбку слишком высоко и перешла на бег. Она не собиралась будить Джереми только для того, чтобы доложить о госте. Ее не покидали мысли об услышанном от незнакомца.
Мэлори никогда не пьянеет? Значит, прошлой ночью он ломал комедию, чтобы заманить ее наверх, в свою постель? — Ублюдок! Да как он посмел!
Она разозлилась настолько, что стучать в дверь и не подумала. Влетев в спальню, она обнаружила Джереми в постели: он уже не спал и широко ухмылялся с самодовольным видом. Завидев Дэнни, он сел, его лицо стало настороженным.
Подбоченившись, она остановилась прямо перед ним и выпалила ему в лицо:
— Сукин сын! Только попробуй еще раз хитростью влезть мне под юбку — получишь такую трепку, что вовек не забудешь! И даже если меня потом выгонят — плевать!
— Какой хитростью?
— А кто вчера ночью притворялся пьяным? Скажешь, не ты? Ты же никогда не пьянеешь!
Он усмехнулся:
— Это я так сказал? Верно, теперь припоминаю.
— А еще жаловался, что сам не найдешь постель, Вспомнил?
Он хмыкнул:
— Дэнни, детка, ты не оставила мне выбора. В отчаянии я решил не брезговать никакими средствами. Пара нехитрых уловок — и я узнал, что на вкус ты бесподобна.
— Правда? — рявкнула она и вмазала ему по щеке кулаком.
Дэнни ожидала, что он увернется. Раньше он делал это легко. Но удар попал в цель, от него заныли костяшки пальцев. Тем не менее Дэнни осталась довольна собой.
— Ну как, нравится? — злорадно осведомилась она. — И на этот раз вы еще легко отделались, приятель. Чтоб больше не было никаких поцелуев!
Она широким шагом вышла из спальни и с размаху уткнулась в каменную стену — так ей показалось. Страшноватый гость, которого она оставила в холле, успел подняться наверх, очевидно, потеряв терпение.
— Ступай, плутовка, — велел он ей. — Можешь не сомневаться, я продолжу начатое тобой.
Эти слова прозвучали чересчур зловеще, и Дэнни поняла, что одним синяком под глазом Мэлори вряд ли отделается. Так ему и надо, мерзавцу.
Глава 23
Джереми со стоном повалился на кровать, узнав гостя по голосу. А он так надеялся, что до возвращения отца у него еще есть в запасе пара дней. Но Джордж, несомненно, притащила его в столицу, едва услышав, что корабль брата уже в порту. И, судя по первым словам Джеймса, обеспокоенные родственники уже поставили его в известность, что Джереми ведет себя недостойно. Или Джеймсу передали замечание Перси, или намекнули, что Джереми спит с горничной. Наверное, и то и другое. Джереми не понимал одного: кто и как успел так быстро встретиться с его отцом?
— Прячешь подбитый глаз, юноша? Джереми повернулся к отцу, указывая на щеку.
— Смотри сам. Ее кулак угодил вот сюда, глазу тоже слегка досталось. Думаешь, будет синяк?
— Я думаю, — отозвался отец, — что ты рехнулся, если связался с потаскушкой, которая вместо пощечин раздает удары кулаками.
Джереми усмехнулся:
— Ничего подобного. Ты же видел ее. И прекрасно понимаешь, почему меня тянет к ней, несмотря на тяжелые кулаки.
— Это само собой, — согласился Джеймс, подошел к кровати, взял Джереми за подбородок и повернул его голову в, одну и в другую сторону, разглядывая быстро опухающую щеку. — Синяка, похоже, не будет, но отека хватит, чтобы отпугнуть дочь Альберта Баскомба, и она двинется на поиски другой добычи.
Джереми заморгал:
— Черт возьми, ты и это знаешь?
Джеймс удобно устроился на одном из двух жестких стульев.
— Хочешь, расскажу, как прошло у меня утро, сынок? По настоянию Джордж мы были дома уже к девяти и застали там Эдди, который от нетерпения чуть не прожег дыру в ковре. Через полчаса он сбежал, не выдержав разговора.
— Кто бы сомневался, — усмехнулся Джереми. Его отец был белой вороной в стае Мэлори: всегда поступал по-своему и нарушал условности так, как ему заблагорассудится, чем и навлекал на себя недовольство родни. Братья отреклись от него на целых десять дет, пока он разбойничал в северных морях. Но потом его вновь приняли в лоно семьи, а он продолжал жить как вздумается.
Джеймсу просто нравилось быть не таким, как все. Даже имена он переиначивал на свой лад. Почти все в семье звали Регину Реджи, а Джеймс превратил ее в Реган, к вящему недовольству братьев. Даже собственную дочь Джеклин он звал Джеком, чему отчаянно сопротивлялись ее дяди.
— Затем явился Тони и напророчил, что твоя команда скоро уйдет с корабля, потому что ты спишь с одной из служанок, — продолжал Джеймс.
— А я думал, хотя бы он меня поймет, — признался Джереми.
— Его все это изрядно насмешило. Из моего брата получился заботливый отец — он даже думает по-отцовски.
— Значит, он уже забыл, каково это — быть молодым и не связанным семейными узами?
— Вот именно.
— Но ты-то не…
— К этому мы еще вернемся, юноша; — перебил Джеймс. — Милая кошечка Реган подоспела как раз вовремя, поддержала Тони и добавила к твоему послужному списку леди Баскомб.
