Слезы печали - Карр Филиппа (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗

— Разве я не говорила тебе, что ты лишь начинаешь жить?

И это было правдой.

Я была так счастлива во время этой ночной поездки!

Нам очень повезло: мы сразу нашли постоялый двор «Ананас» с вывеской, изображающей этот экзотический плод, и лицом к лицу столкнулись с Эдвином.

Мы въехали в конюшню в тот самый момент, когда он со своим слугой собирался выезжать из нее.

Мне показалось, что он был не слишком удивлен случившимся, хотя и изобразил изумление, а я была взволнована встречей с ним, и меня переполняла благодарность к Харриет. В одиночку я ни за что не решилась бы на такую авантюру.

Мы спешились и оказались перед Эдвином. Широко раскинув руки, он обнял нас обеих.

— Что… — начал он. — Ну… — А потом, как и предсказывала Харриет, рассмеялся.

— Я должна была приехать, Эдвин, — сказала я, — чтобы быть рядом с тобой.

Кивая, он переводил взгляд то на меня, то на Харриет.

— Это показалось нам наилучшим решением, — сказала она.

Секунду-другую Эдвин колебался, а потом сказал:

— Это нужно отпраздновать. Правда, хозяин может предложить лишь обыкновенное вино, причем, заранее вас предупреждаю, весьма обыкновенное. Давайте зайдем, присядем и выпьем за встречу.

Он взял нас под руки, и мы вошли в гостиницу.

— Вы должны все рассказать мне. Что сказала моя мать?

— Она узнает о нашем отъезде сегодня утром, прочитав мою записку, сказала я.

— Ах, значит, записка? Очень драматично! Ты просто молодец! За всю свою жизнь я никогда не был так счастлив, как сегодня, когда увидел тебя.

— Тогда все в порядке, Эдвин! — воскликнула я. — Ты не сердишься? Мы не слишком безрассудно поступили?

— Ну, скажем, безрассудно, но восхитительно. Какой очаровательный час мы провели на этом постоялом дворе! Принесли вино, и мы с Харриет сели по обе стороны от Эдвина.

— Вы знаете, — сказал он, — как ни странно, но я надеялся на то, что вы приедете. Именно поэтому я и не спешил покидать постоялый двор, хотя мне следовало отправиться отсюда еще не рассвете.

— Это придумала Харриет. Эдвин слегка сжал ее руку.

— Чудесная Харриет! — сказал он.

— Следует сознаться, — пролепетала я, — что, впервые услышав ее предложение, я подумала, что оно совершенно неприемлемо, и не могла воспринять его всерьез. Я боялась, что ты рассердишься.

— Разве ты когда-нибудь видела меня сердитым?

— Нет, но, может быть, я до сих пор не давала тебе повода к этому.

— Ты просто прелесть! — сказал мой муж. — Ты никогда не приносишь мне ничего, кроме радости. А вот с одеждой нам придется что-то придумать. Вы обе выглядите слишком роскошно для пуританской Англии. Как вы переносите морские путешествия?

Мы заявили, что переносим их превосходно, хотя я вовсе не была в этом убеждена. Полностью я была уверена только в том, что счастлива рядом с Эдвином.

— Не представляю, что скажет мой кузен Карл-тон, когда я приеду в сопровождении двух прекрасных дам. Он ждет только меня и моего слугу. Ну что ж, чем больше народу, тем веселей.

Я внезапно посерьезнела.

— Надеюсь, наше присутствие не сделает твою миссию более опасной, Эдвин?

— Разумеется, нет. Скорее наоборот. Джентльмен-пуританин, сопровождающий двух дам, — это естественно, в то время как одинокий мужчина со спутником, несомненно, являющимся его слугой… Вот это и в самом деле может вызвать подозрения.

— Я вижу, — сказала Харриет, — что твой муж решил приветствовать наш приезд.

— Приветствую, — воскликнул Эдвин, — как майские цветы!

Я была настолько счастлива, что мне хотелось петь. Особенно меня радовало отношение Эдвина к Харриет. Он был с ней так любезен, что она, по-моему, чувствовала себя не хуже, чем я.

Вскоре мы выехали, уверив Эдвина в том, что не нуждаемся в отдыхе, несмотря на ночь, проведенную в седле. Мы ехали и пели — Эдвин в центре, а мы по обеим сторонам от него… ехали к побережью, к Англии…

Ступить на землю родины, вдали от которой прошли долгие годы изгнания, это ни с чем не сравнимое чувство.

Кутаясь в простой грубый плащ, приобретенный перед выходом в море, я чувствовала радостное возбуждение. Здесь был мой родной дом, о котором мы вспоминали много лет, уверенные в том, что настанет день — и мы сюда вернемся. И вот мы оказались дома.

Я не могла не вспоминать о той ночи, когда мы ехали к побережью в сопровождении бабушки и дедушки. Я помнила запах моря, помнила, как поднималось и опускалось утлое суденышко и как мама крепко прижимала нас с Лукасом к своей груди, а ветер трепал наши волосы. Я помнила дедушку с бабушкой, стоявших на берегу, и странное смешанное чувство грусти и оживления, охватившее меня тогда.

Сейчас я ощущала лишь радостное возбуждение. Том, слуга Эдвина, выпрыгнул из лодки и, бредя по колено в воде, вышел на берег. Затем из лодки выбрался Эдвин. Он взял меня на руки и вынес на берег, а потом то же самое проделал с Харриет.

Было темно. Эдвин шепнул мне:

— Не бойся Я знаю каждый дюйм этого побережья. Эверсли в шести милях отсюда. Я часто приезжал сюда верхом, чтобы поиграть на берегу моря. Пойдем.

Левой рукой он взял за руку меня, правой — Харриет, и мы пошли, ступая по гальке.

— Ты ничего не видишь, Том? — спросил он слугу.

— Нет, сэр. Может, если вы посидите где-нибудь с дамами, я постараюсь что-то разведать.

— Я знаю, куда мы отправимся, — сказал Эдвин. — В пещеру Белой скалы. Мы будем ждать тебя там. Не слишком задерживайся, Том.

— Разумеется, сэр. Я приду в пещеру минут через двадцать, если не найду того, что мы ищем.

Я слышала удалявшиеся шаги Тома, хруст гальки под его ногами. Потом Эдвин сказал:

— Дамы, следуйте за мной.

Через несколько минут мы оказались в пещере.

— Пещера Белой скалы, — объявил он. — Понятия не имею, почему ее так называют. Тут кругом сплошные белые скалы. Я здесь прятался в детстве. Разводил костер и проводил здесь долгие часы. Это было моим убежищем.

— Как удачно, что мы высадились именно здесь, — сказала Харриет.

— Это благодаря тому, что я отличный штурман.

— А что скажет твой кузен, когда увидит нас? — спросила я.

— Это мы вскоре узнаем, — беззаботно ответил Эдвин.

— Мне не терпится сыграть роль пуританки, — сказала Харриет. — Это будет сложная роль, потому что я чувствую к пуританам особую неприязнь.

— Так же, как и все мы, — подтвердил Эдвин.

— Эдвин, — спросила я, — а чего могут ожидать от меня и Харриет в Эверсли?

— Поскольку нас вообще не ждут, то вряд ли чего-то особенного, — заявила Харриет, и они с Эдвином рассмеялись, оценив это высказывание как удачную шутку.

Но я продолжала настаивать:

— У тебя важная миссия, а мы присоединились к тебе… поступив достаточно опрометчиво. Твой кузен будет удивлен, увидев нас, я в этом уверена, но, раз уж мы здесь, нам надо подумать, чем мы можем облегчить твою задачу.

— Карлтон быстро сообразит, как вас использовать, если сочтет это нужным, — сказал Эдвин. — А нам для начала надо бы выяснить, что ему удалось разузнать. Я сумею убедить его в том, что гораздо меньшие подозрения вызывает мужчина, сопровождающий двух дам, чем мужчина со слугой. Думаю, он согласится со мной.

— Ну, значит, мы принесем какую-то пользу, — сказала Харриет. — Приятно чувствовать себя полезной.

Мы привалились к жестким камням, и я вдруг поняла, что никогда в жизни не чувствовала такого волнения. В мою тихую жизнь внезапно ворвалось потрясающее приключение. Казалось, что письмо от матери, в котором сообщалось, что меня приглашают Эверсли, я читала много лет назад. Могла ли я предположить, что это письмо окажется ключиком, открывающим дверь в сказочный мир?

Эдвин рассказывал о своем детстве, о днях, которые он провел в этой пещере.

— Это мое тайное убежище. Во время высокого прилива вода заливает вход, и можно попасть в ловушку. Но это случается раз в полсотни лет, так что не тревожьтесь. Сейчас приливы невысокие, и в это время года никакой опасности нет. К тому же скоро вернется Том. Можете быть уверены: кузен Карлтон нас не подведет. Где-то поблизости должны быть лошади, на которых мы доберемся до Эверсли.