Единственная - Хенке Ширл (библиотека книг txt) 📗
Волк Блэйк принадлежал к тем немногим, кто стойко держался в этот поздний час. Он сидел в углу, подальше от парадного входа, что стало уже привычкой. С ним сидела маленькая мексиканская puta, соблазняющая его. Бармен выставил им полную бутылку текилы. Теперь она была пуста. На дне, похоже, плавал червяк, но Волк решил, что он настолько пьян, что можно не возмущаться.
Но пьян не настолько, чтобы забыть видение, которое никак не отпускало его с того дня, когда он застукал Прайса, подсматривающего за Иден Маккрори. Иден, женщина-дитя, с робкой печальной улыбкой и теплыми золотыми глазами, полными жизни. Прежде чем окликнуть Бо Прайса и воздать ему за вероломство, Волк и сам немного согрешил. Да и какой мужчина отвернулся бы, увидев ее стройное маленькое тело, сверкающее в стекающих по каждому манящему изгибу каплях? Да и до того рокового дня, в первый вечер, когда он спас ее в каньоне, он уже тогда был странно поражен ее предсмертной красотой. В то утро, когда пьяный шахтер напал на нее, а Волк убил его, ему пришлось подавить в себе безумное желание схватить ее и жестоко встряхнуть, чтобы она наконец поняла, какой опасности подвергает себя.
Будучи полукровкой, то есть практически одним из ненавистных апачей. Волк держался подальше от белых женщин, особенно от привлекательных юных леди из богатых фамилий, девушек, как правило, чопорных, холодных и не стоящих хлопот, затраченных на ухаживание. А в Иден Маккрори ощущалась какая-то воздушность, беззащитность. Поначалу он убеждал себя, что она привлекает его лишь потому, что ее светлая белокурая красота является запретным плодом для смуглого полукровки-охранника, но понимал, что это не правда. Разумеется, сочувствовал ей, зная, что Ласло и его люди сделали с девушкой, но чувства Волка шли гораздо дальше обычной жалости.
Эти чувства овладели им еще до того, как он увидел ее обнаженной. Но теперь к ним еще прибавилось и постоянно преследующее видение ее горделиво приподнятых маленьких грудей с бледно-розовыми сосками, этой тонкой талии и изящного абриса бедер, маленького золотистого треугольничка внизу живота и стройных ног. Каждый дюйм ее тела отливал бледным шелком.
Он вызывался лишний раз нести дежурство часовым, лишь бы не думать о ней постоянно, но, тем не менее, пребывание каждый день рядом с ней в их маленьком отряде не могло избавить его от желания постоянно отыскивать ее взглядом. Это была пытка, еще более мучительная оттого, что она избегала его, как прокаженного. Волк никак не мог забыть сердитого и обвиняющего выражения ее глаз, когда она застала его за избиением Прайса. Она совершенно ясно дала понять, что презирает и испытывает отвращение к нему. Волку. Он же никак не мог избавиться от своих чувств.
— Ох, и дурак же я, — пробормотал он, поднимая бутылку и допивая остатки.
Завтра, должно быть, будет жуткое похмелье, но это будет завтра. Как-нибудь Волк Блэйк переживет еще одну ночь.
Глава 8
Колин проснулся с пульсирующей болью в голове. Проклятое виски. Зря он злоупотребил им накануне. Он попытался перевернуться, но почувствовал, как что-то больно упирается в спину. Пошарив сзади, он вытащил свернутый ремень с револьвером. Что за чертовщина? Он рывком повернул голову и увидел спящую на соседней половине кровати женщину. Этого еще не хватало.
Перед глазами закружились звезды. Издав громкий стон, он опустил револьвер на кровать между ними, разбудив тем самым Мэгги. Она резко села и уставилась на распростертого мужа сузившимися глазами.
Мягкий пружинный матрас прогнулся, и Колин вновь застонал. Затем он несколько пришел в себя, потому что смог выдать порцию ругательств, в которых утверждалось, что ее родители занимались сексом с различными животными.
— Если ты хочешь стать богатой вдовой, почему бы тебе не взять этот револьвер и не пристрелить меня из чувства милосердия? — прохрипел он, с усилием поднимаясь на локте, глядя на нее налитыми кровью глазами и потирая спину.
Мэгги пожала плечами.
— Я вовсе не собиралась убивать тебя. Я просто не хотела, чтобы ты в пьяном бесчувствии навалился на меня и раздавил.
Он посмотрел на нее, потом на револьвер.
— И вообще я для начала вытащила патроны, — добавила она нежно.
Колину ненавистны были ее самодовольная улыбка, приторный тон голоса и даже цвет каштановых волос, так ярко отливающих в утреннем свете, что глазам стало больно.
— Так, значит, мне еще и заряжать предстоит.
— Если только руки не очень трясутся. Смотри, не прострели себе ногу. Впрочем, для начала тебе еще надо попасть в барабан патроном.
— Для женщины, стоящей перед лицом смерти, ты что-то чересчур храбро выглядишь, — сказал он, разматывая ремень с кобуры.
— Для мужчины, который был среди пионеров территории Аризоны, ты чересчур трусоват.
Он рывком поднял голову, уставился на нее и тут же сморщился от волны боли, прокатившейся внутри черепа.
— Трусоват? — тихо и угрожающе спросил он.
— А разве нельзя было по-другому провести со мной ночь, кроме как напиваться в дым? Я полагала, что у нас цивилизованный договор относительно того, как мы проводим ночь. Или тебя что-то не устраивает в нашем договоре? Ты хотел меня, но не как жену.
— Да, меня кое-что не устраивает! Ты чуть не изувечила меня. И потом, я буду пить, когда захочу и сколько захочу. Еще ни одна женщина не говорила мне «нет», и ты таковой не будешь.
— Да, Колин, я сказала тебе «нет», но когда ты ночью ворвался в номер, ты вовсе не был похож на человека, который готов придерживаться условий договора. И именно поэтому ты напился.
Она почти угодила в точку, и от этого он пришел в ярость. Он просидел несколько часов с Блэйком и Розой, пытаясь не думать о том, как проведет ночь наедине с Мэгги Уортингтон. Нет, с Мэгги Маккрори, собственной женой. Не прикоснуться руками к ее упоительному телу! Она была права. Он оказался трусом, пытавшимся утопить похоть в бутылке. И теперь он ненавидел ее за то, что она догадалась об этом. Эта женщина была кем угодно, но только не дурой.
Он оглядел ее взглядом, откровенно выражающим похоть и презрение.
— Только евнух не захотел бы тебя, Мэгги, а я далеко не евнух. Зато я человек слова. Ради Иден я соблюдаю наше соглашение.
Чтоб мне сдохнуть!
Мэгги выдержала его сердитый презрительный взгляд, затем вздохнула и отвернулась в сторону.
— Иден романтизирует нас, Колин. Ей необходимо верить, что мужчина и женщина могут любить друг друга.
Он поднял бровь.
— Ты хочешь сказать, что в ее присутствии мы должны себя вести так, словно наслаждаемся медовым месяцем? Но с точки зрения нашего решения развестись после того, как будущему ее не будет ничего угрожать, согласись, это жестокий фокус.
— Мы и не должны разыгрывать из себя влюбленных по уши, просто держаться, как подобает цивилизованным людям, — сказала она, пытаясь рассуждать здраво.
— После того как ты чуть не сделала меня инвалидом, я не могу просто так ощущать себя цивилизованным человеком, — ответил он, переворачиваясь, потирая спину и свешивая ноги с кровати.
— Ты сам начал. Ворвался пьяный как сапожник и глядел на меня как на…
Как на шлюху, которой заплатил.
Он отбросил простыню, подошел к своей одежде и встряхнул брюки. Затем повернулся к ней. Она продолжала сидеть на постели, натянув на себя покрывало и вцепившись в него.
— Я больше не хотел бы оскорблять твои тонкие чувства, Мэгги. «Зеленая корона» — большое богатое ранчо. У тебя будет отдельная спальня. И дверь между ней и моей спальней можешь закрыть на засов, если хочешь спать спокойно. — Он оделся быстрыми экономными движениями. — И я буду вести себя цивилизованно, если ты хочешь, ради Иден. — С этими словами он вышел из комнаты.
Звук закрываемой двери разнесся эхом в пустоте комнаты. Отдельные спальни и цивилизованность. Но почему же это прозвучало так пугающе, так опустошающе? Неужели именно этого требовала ее гордость, когда он был вынужден попросить ее остаться и помочь им? Озадаченная и несчастная, Мэгги встала и принялась готовиться к новой роли хозяйки «Зеленой короны».
