Много шума из-за невесты - Джеймс Элоиза (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Леди, мы должны поклясться, что ноги нашей в этой комнате не будет, пока Рейф не заставит своих обленившихся слуг сменить здесь обои.

Джози вытаращила глаза:

— А где же мы будем завтракать?

Леди Гризелда взмахнула рукой в воздухе.

— Завтракать каждая будет в своей комнате. Нельзя приучать джентльменов к тому, что они могут видеть нас в любое время дня, когда им заблагорассудится. Дорогой, — обратилась она к брату, — возьми с собой Рейфа на прогулку, поохотьтесь на каких-нибудь кроликов, что ли…

Тесс была рада заметить, что граф Мейн относится к сестре с искренней любовью. Он наклонился над спинкой дивана и потянул ее за прядку волос.

— Замышляешь испортить мисс Эссекс и ее сестер всей этой чепухой относительно того, что должны и чего не должны делать леди?

— У меня имеется кое-какой опыт в этой области, — высокомерно заметила леди Гризелда, — и если мне придется вывозить этих леди в свет, я, естественно, поделюсь с ними этим опытом.

— Я уверен, что это будет весьма познавательный курс обучения, — сказал Рейф. Тесс заметила, что он тоже не прочь подтрунить над леди Гризелдой. Но она, кажется, не обращала на это внимания и относилась к нему с такой же фамильярностью, как и к своему брату. — Может быть, нам лучше остаться, Мейн, чтобы убедиться, что нас не оклеветали в наше отсутствие?

— Убирайтесь немедленно — оба! — приказала леди Гризелда. — И не смейте хихикать в кулак, ваша светлость. Хочу, чтобы вы знали, что как только я женю своего братца, так примусь за вас.

Когда за ними закрылась дверь, леди Гризелда повернулась к сестрам. Больше всего, естественно, ее интересовала Тесс. Женщина, которая, судя по всему, заставит ее шарахающегося от женитьбы брата сделать шаг в направлении алтаря. Она была хороша собой даже одетая в бомбазин. По-настоящему красива.

Губы Гризелды дрогнули в улыбке. Все складывалось как нельзя лучше.

— А теперь, — сказала она, — мы можем поговорить. — Она выпрямила спину. Гризелда взяла за правило сидеть прямо как можно реже, потому что ее фигура смотрелась лучше всего, когда имела легкий наклон, хотя это правило — как и многие другие правила в ее жизни — соблюдалось только тогда, когда в комнате находились джентльмены.

— Мы очень благодарны за то, что вы согласились быть нашей дуэньей, — сказала Тесс.

— По правде говоря, я согласилась с удовольствием, — проговорила в ответ Гризелда и улыбнулась Тесс так, как это сделала бы ожившая фарфоровая пастушка. — Я почти потеряла надежду, что мой дорогой братец когда-нибудь женится, а теперь эта надежда возродилась.

У Тесс вспыхнули щеки, и она хотела было сообщить, что Мейн пока еще ничего ей не говорил, но тут вмешалась Аннабел:

— Мы, естественно, рады тому, что Тесс привлекла внимание графа.

— Аннабел! — прикрикнула на нее Тесс.

— Я предпочитаю говорить откровенно, — успокоила ее Гризелда. — Прямо скажем, чтобы представить вас всех четырех на ярмарке невест, мне придется с беспощадной прямотой описать вам ситуацию. Поймать одним махом четверых мужей, даже если считать одним из четверых моего брата, дело нелегкое. Хотя вы, возможно, еще слишком молоды, моя дорогая, — сказала она, обращаясь к Джози. — Извините, я пока не знаю вашего возраста. Вы еще учитесь?

— Нет, — торопливо ответила Джози. — Уже не учусь. Наш опекун нанял гувернантку, которая должна приехать завтра утром.

Тесс открыла было рот, но передумала. Если Джози не готова для того, чтобы дебютировать в этом сезоне, то зачем на этом настаивать? В конце концов, девочке еще всего пятнадцать лет.

— Вот и хорошо, — сказала Гризелда. — Потому что не хочу скрывать от тебя, дорогая, но с твоей фигурой джентльмены будут ходить за тобой табунами. Твоим сестрам будет лучше, если на рынке невест они не столкнутся с конкуренцией с твоей стороны.

Джози недоверчиво поморгала глазами.

— Но я толстая, — сказала она наконец.

— Ошибаешься, — уверенным тоном заявила Гризелда. — Поверь мне, джентльмены, видя худенькую, считают ее костлявой. А костлявая — это непривлекательно. Слава Богу, этого недостатка у нас нет! — Гризелда снова грациозно откинулась на спинку дивана. — Тебя зовут Джульеттой, не так ли?

— Джозефиной, но в семейном кругу меня зовут Джози.

— Мы теперь одна семья, — сказала Гризелда, сверкнув глазами. — Скажи мне, Джози, ты могла бы назвать меня толстой, даже если бы очень напрягла воображение?

— Конечно, нет, — судорожно глотнув воздух, выдавила Джози. Тело Гризелды имело пикантные изгибы и округлости, как на портретах знатных дам эпохи Возрождения, которые всячески подчеркивались одеждой. Тонкая талия переходила (с помощью множества накрахмаленных нижних юбок) в роскошные округлые бедра. Конечно, соответствующая нынешней моде одежда должна висеть на худенькой женской фигуре, как будто она вовсе лишена каких бы то ни было округлостей, словно ствол дерева.

— Думаю, что только полный болван мог бы назвать меня толстушкой, — сказала Гризелда, все еще обращаясь лишь к Джози. — Но уверяю тебя, что ни один джентльмен на свете не согласился бы с такой дурацкой оценкой.

Глаза ее говорили о том, что уж она-то знает, как соблазнительны все эти ее округлости, ни с одной из которых она бы ни за что не рассталась.

Теперь Тесс просто влюбилась в Гризелду.

Одарив буквально загипнотизированную Джози еще одной улыбкой, та снова села прямо.

— Итак, — сказала она, — Джози предпочитает немного подождать, прежде чем дебютировать во время сезона. Кто по возрасту следующий после Джози? Наверное, вы, мисс Имоджин? Если не возражаете, то скажите, сколько вам лет.

— Прошу вас, называйте меня просто Имоджин.

— Если вы будете называть меня Гризелдой, — сказала в ответ Гризелда. — Только не Гриззи, прошу вас. Мой братец иногда так меня называет, но мне это не нравится.

— Мне двадцать лет, — ответила на вопрос Имоджин, — и я тоже не хотела бы дебютировать во время сезона.

Гризелда удивленно приподняла бровь:

— В связи с этим может возникнуть проблема, дорогая моя. Ты ведь уже не только что вылупившийся из яйца цыпленочек.

Но Имоджин ничуть не обиделась.

— Поскольку я не намерена выходить замуж, я считаю обманом дебютировать во время сезона, делая вид, что готова вступить в брак.

— А почему же, скажи на милость, ты не желаешь выходить замуж?

Имоджин вздернула подбородок.

— Потому что я уже отдала свое сердце.

— Вот как? — сказала Гризелда. — Тебе повезло, дитя. Мне самой такого не удавалось, хотя я до сих пор не теряю надежду. В конце концов, они ведь всего лишь мужчины, не так ли?

Тесс даже растерялась, а Аннабел, не скрываясь, фыркнула, но Имоджин еще выше задрала подбородок:

— Отдать свое сердце Дрейвену было нетрудно, и я его полюбила.

— А этот Дрейвен отвечает тебе взаимностью? — спросила Гризелда.

— Лорд Мейтленд помолвлен, — объяснила Тесс, пытаясь уйти от ответа о его чувствах к Имоджин.

— Мейтленд? Вы говорите, Мейтленд? — озадачилась Гризелда. — Уж не о Дрейвене ли Мейтленде идет речь?

Имоджин кивнула.

Гризелда пристально посмотрела на нее, явно хотела что-то сказать, но передумала.

— В хороший переплет мы с вами попали, — помолчав, произнесла она. — Обожаю социальные проблемы. Есть над чем поломать голову.

Имоджин ждала, широко раскрыв глаза.

— Ты, надеюсь, помнишь, что я выступаю за абсолютное доверие между нами, дорогая? Потому что в противном случае я не смогла бы должным образом вывезти вас в свет, быть вашей дуэньей и прочее.

Имоджин кивнула. Она сидела на диване, выпрямив спину, как будто готовясь предстать перед инквизицией.

— Правда заключается в том, что, судя по всему, Дрейвен Мейтленд — тот еще шалопай. Едва ли из него получится хороший муж, потому что он пристрастился к скачкам и, — Гризелда деликатно кивнула, — хотя это, возможно, всего лишь слухи, он недостаточно умен, чтобы быть хорошим мужем. Правда, нехватку ума у мужчин не всегда можно считать недостатком. Значит, остановимся на первой отрицательной характеристике. Он действительно проводит большую часть дня на скаковом кругу? Или я не права?