Горец-изгнанник - Маккарти Моника (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Глава 9
Когда солнце достигло зенита на летнем небе и дни начали сокращаться в своем неуклонном стремлении к осени, Лиззи стала гадать, не забыла ли семья о ней.
Все было спокойно — слишком спокойно.
Помимо короткой записки от кузена, в которой он выражал свою радость по поводу ее хорошего самочувствия после нападения и клялся отомстить за тот инцидент, она не слышала ничего больше из Дануна.
Благодаря длительному молчанию родных было легче забыть о видах на ее будущее и мечтать о других вещах.
У нее нет причины расстраиваться из-за того, что Патрик Мюррей искал развлечения на стороне, но она продолжала маяться, живо представляя Патрика в объятиях другой девицы всякий раз, как он уходил в деревню. Эти картины терзали ей сердце.
Сначала она старалась избегать Патрика. Всякий раз, когда он смотрел на нее, Лиззи отводила глаза, в груди у нее все сжималось. Но если их взгляды все-таки встречались, она могла бы поклясться, что видела в его глазах боль, которая отражала, как в зеркале, ее собственную.
Патрик сам назначил себя ее личным охранником, и она привыкла, что он всегда рядом. При любой возможности он оказывался поблизости, а если не мог этого сделать, то следил за ней внимательным, загадочным взглядом. За обедом, в саду, во дворе — всюду он был с ней. Он вторгся в ее дом, в ее мысли, в ее сны.
Она даже не поняла, как это произошло, но с течением времени между ними естественным образом сложились тесные отношения. По утрам, когда она занималась своими ежедневными обязанностями в замке, он ездил верхом или охотился с другими охранниками. Когда она ухаживала за садом, он практиковался в боевом искусстве во дворе замка, часто прерываясь для того, чтобы перекинуться с ней парой слов или поднести корзину. Если она выходила за ворота замка, отправляясь навестить Элис или покататься верхом, он неизбежно оказывался в группе, сопровождавшей ее.
Его внимательность к ней была, конечно, замечена, но никак не обсуждалась. Ее брат оставил указания, чтобы ее хорошо охраняли, а Дониан, который уже поправился, доверял опытному воину почти так же, как и она сама.
Лиззи встревожило, когда она поняла, как сильно привыкла к его постоянному присутствию.
И все-таки во многих отношениях он оставался для нее такой же загадкой, как и в тот день, когда она впервые встретила его. Он выглядел спокойнее, но временами у него появлялся отсутствующий взгляд, и она знала, что он вспоминает свое прошлое.
Эта тема была для него очень больной, или есть другая причина для его скрытности? Лиззи оставалось только гадать, что он может скрывать. Что-то с ним было не так. Слишком он сдержан. Всегда старательно скрывает свои эмоции. Может, она просто не привыкла постоянно находиться в окружении охранников?
Иногда его присутствие начинало ее раздражать. Лиззи не знала, на кого она сердится больше: на себя — за то, что желает его, или на него — за то, что так настойчиво ищет сближения.
Лиззи была неглупа и понимала, чего он добивается. Но зачем? С какой целью?
Она вытерла лоб под широкополой шляпой и встала, нетвердо держась на ногах после долгого стояния на коленях на жарком солнце. Хотя к западу от замка был маленький огород, большую часть своего времени она проводила в английском — любимом — парке на террасах к югу от замка. Сегодня, вместо того чтобы прогуливаться по садам, она пропалывала сорняки.
Когда она шла мимо скалы, известной как скала Джона Нокса, потому что тот полвека назад останавливался в замке Кэмпбелл, и вверх по тропе к внутреннему двору, она не поднимала глаз от земли и камней под ногами, стараясь не смотреть на упражняющихся воинов.
Она уже была почти в безопасности, в замке, когда большая тень пересекла ее путь. И не глядя, она уже знала, кто стоит перед ней.
— Вы сегодня после обеда поедете казаться верхом, как всегда?
Стиснув зубы и заставляя себя сохранять спокойствие, она подняла глаза… и у нее перехватило дыхание. Она ничего не могла с этим поделать.
Грудь. Она видела только эту грудь, крепкую словно скала. Загорелая блестящая грудь, мышцы словно из камня. Она не могла отвести взгляд, мгновенно загипнотизированная этой твердой — очень твердой — мужской статью. Его тело было натренировано до совершенства, как оружие, вроде меча, которым он владеет с таким мастерством. Оно создано для битвы… и женских фантазий.
Она стряхнула с себя оцепенение и отрезала:
— Нет.
Он шагнул к ней, и она ощутила жар его кожи, смешанный со знойным мужским запахом от тяжелой работы на солнце.
— Тогда прогулка? — Голос у него был низкий и хриплый, от него по спине у нее побежали мурашки. Жар нахлынул на нее как расплавленная лава.
Будь он проклят. Он нарочно мучает ее. Заставляет желать его. Прищурившись, она встретила взгляд его дьявольских зеленых глаз.
— Вы должны надевать рубашку, прежде чем обратиться к леди.
Негодяй имел наглость улыбнуться:
— Мои извинения. Это не пришло мне в голову — жара, и все такое. Если вас это смущает, я могу вернуться…
— Это меня не смущает! — завопила она как ненормальная, в которую он ее превращал. Что случилось с той спокойной, разумной женщиной, какой она была? Пытаясь подавить нарастающую истерику, Лиззи с трудом выдавила улыбку. — Мы же не хотим испугать служанок.
Он засмеялся и посмотрел на стайку любопытных девушек, слоняющихся без дела у колодца. Она тихо сказала:
— Если это все, то прошу прощения.
Лиззи попыталась пройти мимо него, но не рассчитала и уткнулась в эту пылающую жаром стену, его грудь.
Хотя они касались друг друга всего секунду, это было не важно. Эффект был такой же, как от пламени, поднесенного к сухой листве. Ее тело ожило; каждый нерв затрепетал желанием. Горячее, тяжелое волнение хлынуло по ее жилам. Поток глубокой ненасытной тоски по нему. Он схватил ее за плечи.
— Тпру. Осторожнее. Смотрите, куда идете. Тут много камней, можно споткнуться.
Лиззи почувствовала, как от возмущения у нее вспыхнули щеки. Возмущение перешло в злость при виде его понимающей улыбки. Руки сжались в кулаки.
— Под ноги мне попадаются очень большие камни, и если они не уберутся с моего пути, мне придется позаботиться о том, чтобы их убрали.
И с этими словами она резко развернулась и решительно зашагала к замку, намереваясь выплеснуть свой гнев на каком-нибудь особенно пыльном ковре.
Патрик, посмеиваясь, смотрел, как она уносится прочь с горящими глазами и пылающим лицом, колючая как репейник.
Какая девушка! Одухотворенная, страстная, прекрасная. Любой мужчина был бы счастлив рядом с такой. А уж оказаться с ней в постели…
Он понимал, что они оба хотят близости, но не мог бы сказать, кто из них страдает больше. Не знал он и того, как долго сможет еще терпеть.
Сколько еще она сможет противиться тому, что неизбежно произойдет?
Судя по ее сегодняшней реакции — недолго. Но ведь надо учитывать, что его брат тоже теряет терпение, и, по мере того как шли недели, становилось все труднее держать его в узде. Патрику повезло, что Грегор уехал в горы Ломонд, чтобы посмотреть, как дела у их сородичей, — но он вернется. Скоро. И что он ему скажет?
Помня об этом и закончив свои упражнения на этот день, Патрик помылся и отправился на поиски Лиззи.
Он задумался, какому из своих многочисленных дел она посвятила себя сегодня. Лиззи не только выполняла обычные обязанности хозяйки замка, такие как наблюдение за домашними слугами и многочисленными прядильщиками и ткачами, занятыми изготовлением одежды для ее сородичей, составление меню для трапез и присмотр за обучением детей, но и, когда кузен отсутствовал, была лэрдом, решая споры, проверяя счета и управляя делами замка. А кроме того, она присматривала за работой: к замку пристраивали зал и комнаты.
Ее семья слишком многого от нее требовала.
Прожив большую часть своей жизни в условиях, отнюдь не шикарных, Патрик удивлялся количеству работы и обязанностей, связанных с управлением замком. Наблюдая за ней в эти прошедшие недели, Патрик восхищался ею — больше, чем следовало. Он сурово сжал губы. Глядя на Лиззи, он все больше понимал, как плохо подготовлен к такой жизни, в том числе и к праву первородства, — в котором ему отказано. Что, черт возьми, известно ему о том, что надо делать лэрду? Как выполнять его обязанности?
