Граф из Техаса - Кэрол Джерина (книги онлайн txt) 📗

— Вы должны понимать, что это случилось еще до того, как дядя Герберт стал графом. Его отец очень любил французские вина и коньяки и пошел бы на любые жертвы, чтобы достать их. А его жена обожала носить платья, сшитые из французских шелков, атласов и муслинов от самых знаменитых модельеров того времени. Вам следует посмотреть их и мужские одежды, которые хранятся у нас в ящиках на чердаке. Некоторые из них выглядят совершенно новыми.

— Я обязательно взгляну, когда будет время, — Прескотт надеялся, что его ответ прозвучал достаточно заинтересованно. Это женщинам любопытно рассматривать даже устаревшую одежду, а он отложил бы это занятие на неопределенный срок.

— А что вы говорили мне на днях? — спросил он.

— О чем?

— Про обращение к духам Друидов, когда вы прокляли Эмерсона. Что вы под этим имели в виду?

От неожиданности щеки Люсинды залились румянцем.

— Я не имела в виду ничего конкретного. Это была обыкновенная выдумка, Прескотт. Я сказала это, чтобы припугнуть Гарика, чтобы тот оставил меня в покое. Господи, я не имею ни малейшего понятия, как взывать к этим древним Друидам, а о том, как накладывать проклятия на людей, я знаю и того меньше. Ведь я не ведьма.

— О, я знаю, что вы не ведьма.

— Тогда почему вы спросили?

— Потому что, мне кажется, я видел упоминание о Друидах в одном из этих дневников. Я просто-напросто подумал, что здесь, должно быть, есть какая-то связь.

— Думаю, что вы правы, — сказала она. — Видите ли, Друиды когда-то правили здесь много веков назад. Задолго до того, как королю Чальзу Второму пришла в голову мысль даровать титул графа Сент Кеверна первому Трефаро.

— И они практиковались в колдовстве?

— Честно говоря, я знаю о них очень мало и не могу сказать вам наверняка. Однако некоторые исследователи предполагают, что они умели колдовать. Но я знаю точно из уроков истории в школе и из того, что я прочитала в книгах, — колдуны они или не колдуны, но были миролюбивым и умным народом. Только пришел Юлий Цезарь со своими римскими воинами и положил конец их мирному существованию. К несчастью, ему удалось истребить всех Друидов.

— Всех до одного?

— Не знаю, но по крайней мере с тех пор они не собираются каждое воскресенье молиться своим богам, если это то, что вы имеете в виду, — сказала она.

Неожиданно ей на ум пришла еще одна мысль, и она добавила:

— Однако в народе до сих пор ходят слухи.

— Слухи?

— Да. Говорят, что каждый год, осенью, в канун Дня всех святых, мужчины и женщины в длинных черных мантиях собираются темной ночью в том месте деревни, где раньше была большая дубовая роща. Видите ли, в дубовых рощах древние Друиды обычно молились своим богам. Во всяком случае, люди видели, как эти фигуры в черных мантиях медленно танцевали по кругу, произнося непонятные заклинания к духам древних. Через несколько дней после того, как их увидят, в деревне начинают происходить странные вещи. У некоторых людей на лицах появляются страшные бородавки, в то время, как у других, наоборот, с лиц бесследно исчезают пятна и нарывы. Мужчин начинают привлекать женщины, которых они раньше даже не замечали, а у коров внезапно пропадает молоко.

Хотя лучи солнечного света ярким потоком струились через окна библиотеки, согревая комнату, Прескотт почувствовал, как по его коже побежали мурашки.

— Эти слухи такая же брехня, как байки про привидение, которое якобы каждую ночь бродит у нас по замку. Про то, что носит женскую одежду и украшения. Готов поклясться, что вы хотели испугать меня этими историями, Люсинда, но я не из робкого десятка.

— Зачем бы я стала это делать? — спросила она, слегка повернув голову так, чтобы он не увидел озорной огонек в ее глазах.

— Я не знаю. Это вы скажите мне.

— Вы спросили у меня о Друидах, и я просто рассказала вам все, что о них знаю.

— У-гу, конечно.

— Да, есть еще одна вещь, которая может показаться вам интересной.

— Я уже боюсь спрашивать, но что это?

— Вы видели этих черных воронов, которые летают по всему поместью?

— Да.

Она ближе наклонилась к нему и понизила голос до шепота.

— Их тут не было до того, пока не пришли римляне.

Таинственный голос Люсинды и ее близость, а также ожидание, что она сообщит что-то страшное, привели к тому, что у Прескотта помимо его воли по коже забегали мурашки, а сердце стало бешено колотиться, как будто собираясь выпрыгнуть из груди.

— Не было?

— Да. Последний священник Друидов, который правил в этих краях, вызвал их с небес, когда римляне сожгли дотла дубовую рощу. Знаете, здесь когда-то давным-давно была роща. Огромные дубы, которые возвышались до самого неба. Но, когда старый священник умер под пытками римских воинов, он наложил проклятие и на них, и на здешнюю землю. С тех пор ни одного дубового дерева не выросло в этих краях, но до сих пор кружат над имением вороны. Отсюда Рейвенс Лэйер и получил свое имя.

Скромно опустив свои пленительные серые глаза, она медленно отошла от Прескотта и встала у дальнего края стола.

Несколько мгновений он не мог отвести от нее глаз, отлично понимая, что только круглый дурак может принять все эти байки за чистую монету. Но дело было совсем не в этом — он почувствовал такое страстное желание, что у него все сжалось внутри. В разговоре возникла пауза.

— И вы ожидаете, что я поверю во всю эту чепуху?

— Нет, — просто сказала она. — Я вовсе не ожидаю, что поверите.

— Вот и хорошо, потому что я не верю. Не верю ни единому слову в этой истории.

— Верить или не верить — это, конечно же, ваше личное дело.

— И раз мы уже заговорили об этом, знайте, что я не верю также и ни в какое привидение, которое бродит по нашему замку в женской одежде.

— Я могу понять ваши сомнения.

— Если бы у нас в замке действительно было привидение, за такой длительный срок мы бы уже обязательно услышали или увидели его.

— Я согласна.

— Черт побери, Люсинда, перестаньте так безропотно соглашаться со всем, что я говорю.

— Вы предпочитаете, чтобы я возражала или, может быть, даже затеяла ссору?

— А почему бы и нет? Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я последний раз хорошенько поругался. И чувствую, что перебранка мне сейчас совсем не помешает.

— Но это нелепо. Нам совершенно не нужно ругаться или спорить. То есть, конечно, если ссора не является единственным способом успокоить ваши нервы.

— Мои нервы?

— Да. Почему вы не признаете это, Прескотт? Сказочки про привидения здорово напугали вас.

При виде ее улыбки и дразнящего взгляда он с шумом отодвинул назад стул и, обойдя стол, стал рядом с ней.

— В настоящий момент, дорогая, страх — это самое последнее чувство, которое я испытываю.

Люсинда увидела огонь в его глазах, и ей стало совершенно ясно, что это значит. Она поняла, что сделала большую ошибку, стараясь раздразнить его своими рассказами о древних Друидах и проклятиях. Вместо того чтобы испугать, как было задумано, Люсинда соблазнила его, и теперь она не знала, как остановить его страсть, разгорающуюся на глазах. Но, если смотреть правде в глаза, она не была уверена, что действительно хотела бы остановить ее. Может, именно для этого в первую очередь она и хотела разозлить его — чтобы возбудить и заставить ее заметить.

Она не сдвинулась с места, когда Прескотт поднял руку к ее щеке. И в тот момент, когда он прикоснулся к ней, нежно лаская пальцами кожу, она ощутила прилив тепла во всем своем теле. Ее глаза расширились, и их зрачки потемнели от возбуждения и желания, которое она уже давно хранила глубоко в своей душе. Чувствуя внезапную сухость во рту, она разомкнула губы и слегка провела по ним языком.

Прескотт не мог отвести глаз от ее рта. Ему хотелось поцеловать ее. Это было так просто — заключить ее в свои объятия, покрепче прижать к себе и завладеть ее губами, со сладострастием исследуя своим языком каждый укромный уголок в манящей глубине ее рта. Да, это было так просто, но что после того, когда поцелуй закончится? Он не мог просто уйти по своим делам, как будто ничего не случилось. Поцеловать Люсинду всего один раз для него было недостаточно. Он хотел целовать ее до тех пор, пока она не начнет молить его о большем — обо всем. И, о Господи, с какой готовностью, каким наслаждением поддался бы он на ее мольбу!