Кристиан (СИ) - Тюрина Елена Александровна (читать книги онлайн полностью TXT, FB2) 📗
– Если закричишь, и кто-нибудь явится сюда, представь, какой тебя ждет позор! – с оттенком насмешки в голосе прошептал Жонсьер. – Так что не дергайся.
Мужчина приподнялся и всем телом навис над ней, коленом пытаясь раздвинуть ее ноги. Мадемуазель де Вард беззвучно заплакала, готовая сдаться. Но потом передумала, изо всех сил ударив Ивона, и даже рот разинула от удивления, когда он вскрикнул и отпрянул. Однако следующее открытие поразило ее еще больше: у кровати стоял Кристиан. И это именно он стащил с ложа пьяного шевалье за воротник камзола. Хотя колец самураи, за редким исключением, не носили, и вообще в одежде были скромны, руку Ихары украшало специальное кольцо на мизинце. Точнее это была затяжка, предназначенная для того, чтобы в случае вероятного пленения перетянуть сосуды. Таков был один из способов самоубийства, к которому самураи прибегали в том случае, если оружие утеряно или, что еще хуже, сломано. Когда ткани мизинца начинали отмирать, необходимо было ослабить затяжку, и продукты разложения отравляли весь организм. Конечно, прибегать к такому способу лишения себя жизни Ихара не собирался, а кольцо носил по привычке. Им-то он и рассек Ивону скулу.
Опешившему Жонсьеру понадобилось с полминуты, чтобы осознать, что произошло. Теперь он сидел на полу, у ног самурая. По его лицу из пореза стекала кровь.
– А, это ты, дикарь! – процедил Ивон, исподлобья глядя на юношу.
Но потому, как дрожал его голос, было очевидно, что он испугался. Звук, с которым выскользнула из ножен катана, заставил шевалье похолодеть. Жонсьер судорожно пытался нащупать рукоять шпаги, но пальцы хватали пустоту.
– Однажды мой учитель решил п-проверить, насколько быстры и сильны мои удары, – заговорил японский воин. – Тогда мне было п-пятнадцать лет. И оказалось, что я наношу два вертикальных удара мечом в секунду. Сейчас, наверное, могу б-больше. Катана легко разрубает все, даже доспех. Твоя шея тем более не выдержит п-прямого удара. Я убью тебя, если ты сейчас же не уберешься тем же путем, что п-пришел.
Дважды повторять протрезвевшему от ужаса Ивону не пришлось. Он вскочил и бросился к окну. «Проклятый заика», – донеслось до Ихары.
Софи сидела на кровати, кутаясь в одеяло и глотая слезы.
– К-как вы могли п-позволить ему сюда войти? – повернулся к ней брат.
– Он сам! Когда я проснулась, он уже был здесь!
– Почему не п-прогнали?
Мадемуазель де Вард закрыла руками лицо.
– Я сама не понимаю… Я вовсе не хотела этого! – жалобно сказала она. – Просто он мне очень нравится. Если отец и матушка узнают… Прости меня, пожалуйста, Кристиан! Не говори никому! Не выдавай меня! Прости!
Девушка заплакала.
– Он б-больше не должен здесь появляться. Никогда.
– Ивон говорил, что любит меня.
– Когда мужчина любит, он хочет жениться. А этот… не уважает тебя, Софи, разве ты не п-понимаешь? Он хотел тебя обесчестить.
– Ты прав, ты совершенно прав… Я потеряла голову. Теперь уж точно он меня не уважает.
– П-просто ты неопытна. И не знаешь мужчин, – в голосе Кристиана появились нотки нравоучительства, как и положено старшему брату. – Я-то никому не скажу, а вот он сам? Д-давно он п-позволяет себе подобные вольности? Граф знает, что вы вопреки его запрету общаетесь?
Софи отрицательно покачала головой. Прижав к груди колени, она уткнулась в них лицом.
– Тебе плохо? – спохватился юноша.
– Мне стыдно. Плохо, противно, но больше всего стыдно… – прошептала сквозь слезы девушка.
– Перестань п-плакать. И знаешь что… Отца не надо было обманывать.
Ивон де Жонсьер пообещал себе, что поквитается. И такая возможность не заставила себя ждать. Пока король был занят стратегическими вопросами войны с Голландией, и выслушивал отчеты своего военного министра о положении дел на фронте, госпожа де Монтеспан затеяла небольшой прием. Граф де Вард был слишком занят, чтобы посетить данное мероприятие, а вот графиня с дочерью и госпожа Хоши приехали.
Софи знала, что Жонсьер, у которого везде были какие-то знакомые и друзья, тоже будет там. Она очень переживала, и даже немного приболела от волнения.
– Может мне не следует ехать? – спросила она у брата, зная, что это несколько унизительно – прятаться от Ивона после всего произошедшего.
– Езжайте. Только постарайтесь держаться весело и непринужденно.
Ихара был почти уверен, что ей не следует больше опасаться этого глупого отвратительного пижона, мнящего себя сердцеедом. Его больше волновал другой человек – Мана. Конечно, он заметил, как она изменилась с появлением Шинджу. Самурай уже не раз видел, как она тренируется при помощи его бамбуковой палки отражать и наносить удары. И это натолкнуло его на одну мысль…
Окна особняка мадам де Монтеспан торжественно сияли в ночи. У роскошной лестницы парадного входа маячили слуги и сновали извозчики. Вдоль всего фасада тянулись ряды карет с разнообразными гербами, из приоткрытых дверей на веранде лились звуки музыки, смех и веселые голоса. Столы ломились от яств, по Сене, неподалеку от которой располагался особняк фаворитки короля, скользили лодки, украшенные цветами, во внутреннем дворе шумел фонтан.
Что-то было не так – Софи поняла это сразу. Юная, прелестная, она всегда вызывала восторг у молодых людей и взрослых мужчин. А сегодня большинство ее поклонников к ней не приближались, издалека посылая ей странные взгляды.
Когда Софи вышла на веранду вдохнуть свежего весеннего воздуха, рядом неожиданно оказался Ивон. Подтянутый, стройный, одетый с иголочки, он теперь мало походил на того опьяненного вином и страстью мужчину, проникшего в ней в спальню.
– Мне кажется, вы слегка озадачены, моя дорогая, – его тихие шаги и насмешливый голос заставили ее обернуться.
– С чего вы взяли?
– Вижу. Не удивляйтесь. Это я виноват. Сказал кое-кому, что скромные девушки бывают необузданны в постели. Знаете, как быстро разносятся слухи!
На секунду она отважилась встретиться с ним взглядом, и сразу же потупилась в смущении. Ивон смотрел надменно, вовсе не так, как мужчина смотрит на любимую девушку. Мадемуазель де Вард похолодела. Да ведь он распустил слух, что спал с ней, и сейчас сам об этом бессовестно говорит! Ей вдруг стало ужасно обидно. С ней никто никогда не поступал так грубо и незаслуженно! Ударить эту самодовольную физиономию было бы меньшим из всего, что стоило предпринять. На глаза Софии накатились слезы. Она бессильно опустила голову, став похожей на растерянного зверька, попавшего в когти хищника.
– Пропустите меня, – вдруг сказала мадемуазель де Вард тихо, но неожиданно твердо.
Оставаться с ним наедине значило лишь подтвердить эти грязные сплетни. Девушка, напряженная, как струна гитары, прошла в зал. Ивон, ожидавший слез и истерики, а потому удивленный подобной реакцией, проводил ее взглядом.
Нужно было как-то справиться с этой бедой, придумать, как разрешить ситуацию. Однако совсем еще неопытная девушка понятия не имела, что делают в таких случаях. Первым порывом было сейчас же уехать. Но как она объяснит свой поступок матери? «Постарайтесь держаться весело и непринужденно» – вспомнила Софи совет брата. Выйдя к остальным гостям, мадемуазель де Вард увидела Александрин. Та, яркая и сияющая, благодаря необычному, бирюзовому с переливами голубого, цвету платья, выглядела особенно оживленной.
– Скорее сюда, девочка моя! – мать помахала ей рукой. – Во внутреннем дворе сейчас кое-что произойдет. Идемте со мной на балкон.
Кроме них на уютном балкончике с диванами расположились сама мадам де Монтеспан и несколько приближенных к ней дам. Негласная королева Франции и праздники любила поистине королевские.
Уже достаточно стемнело для того, чтобы зажечь факелы. Софи не интересовало то, что должно случиться. Она погрузилась в свои мысли, и не обратила внимания на всеобщий восхищенный вздох при появлении уже знакомого многим лучника на коне.
– Смотри, – шепнула графиня, дернув дочь за рукав.
