Темный огонь - Джойс Бренда (первая книга .txt) 📗
Он отчаянно, безнадежно хотел ее.
Хотел ее каждой клеточкой своего существа, всеми фибрами души…
Но тут он увидел все как бы со стороны и ужаснулся. Похотливое животное и невинная школьница. А Джейн стонала, прижимаясь губами к его шее, обнимая его…
Собрав в кулак всю свою волю, Ник оттолкнул от себя ее, и она упала на землю.
Задыхаясь, она подняла голову, и посмотрела на него.
– Николас… – В ее голосе звучала неприкрытая мольба. Он выпрямился, переводя дыхание, и посмотрел на нее, напуганный, как никогда в жизни. Да, он был просто в ужасе…
– Боже мой, да что же я делаю! – закричал он вдруг. А потом повернулся и убежал.
Джейн кое-как добралась до своей комнаты. Ее платье было перепачкано, волосы спутались. Она с облегчением упала на кровать; ее сердце все еще отчаянно колотилось. Она прижала руку к груди, надеясь утихомирить его. Она была влюблена.
И оказалось, что в любви гораздо больше страдания, чем радости.
Ей никогда не забыть этого поцелуя и огня, загоревшегося в ней от прикосновения губ Ника. Никогда. «Николас, я люблю тебя», – прошептала Джейн – и вдруг разрыдалась.
Она любила его, – но он ее не любил. Несмотря на всю свою наивность, Джейн поняла это. Он поцеловал ее просто от злости. Просто потому, что был безумно разгневан… ну а уж потом поцелуй продолжился сам по себе.
Но неужели он не ревновал?
Джейн не была в этом уверена. С того момента, как граф появился под кленом, все ее мысли перепутались. Граф был мрачным, сложным человеком. И, как все мужчины, мог заниматься сексом с женщиной, которую вовсе не любил.
Но Джейн совсем не хотелось становиться второй Амелией.
Она желала стать женой графа.
Джейн серьезно и трезво обдумала этот вопрос. Возможно ли это вообще? Пожалуй, нет. Джейн ничуть не сомневалась, что граф не имеет намерения жениться. Она это чувствовала. Но если даже он влюбится и решится вступить в брак – то ведь вовсе не обязательно, что его избранницей станет Джейн? В мире множество прекрасных женщин, а граф – заманчивая добыча.
Но в таком случае сможет ли Джейн удовлетвориться крохами?
Сможет ли стать его любовницей?
В этом Джейн не была уверена. Она знала одно: что любит Ника до боли. Она знала, что желает его, что хочет обнимать его, утешать его, заставлять его смеяться. И быть в его объятиях – снова и снова.
При воспоминании о поцелуе Джейн почувствовала, как в ней закипает кровь… и как ее охватывает отчаяние. У графа так мало друзей. Может быть, Линдлей – вообще его единственный друг. И что же она натворила? Она погубила их дружбу. Джейн чувствовала себя виноватой. Если бы она могла представить, что из этого выйдет, если бы не была так порывиста, так беспечна – как всегда! – она бы и не подумала так нахально флиртовать с Линдлеем. Она должна как-то помирить этих мужчин… о Боже!
– Николас, прости меня! – прошептала Джейн.
Граф замер на месте, остановившись посередине библиотеки. Он услышал, как захрустели по гравию подъездного пути колеса кареты. Его голова повернулась сама собой; через окно он увидел, как освещенный газовым фонарем экипаж Линдлея отъезжает от его дома. Граф на мгновение испытал безумное желание выбежать наружу и остановить его. Но он этого не сделал. Но ему стало больно, и он потер ладонью грудь, словно надеялся уничтожить эту боль простым движением руки.
О Боже…
Граф тяжело опустился на стул и уронил голову. Линдлей предал его. Неважно, что Джейн сама его спровоцировала; Линдлей старше ее, он должен был понимать, что делает. Он предал Ника. Лучший друг, единственный друг! Человек, который постоянно был рядом с ним во время следствия и судебного разбирательства, и позже…
– Черт бы тебя побрал! – закричал Ник на всю библиотеку. – Черт бы тебя побрал!
Он проклинал себя.
Он думал о Джейн.
О Джейн, в которой прямо у него на глазах пробуждалась чувственность, и которая была, видит Бог, и горячей и желанной… и опасной.
Ник сжал кулаки. Она была влюблена в него, пока не явился Линдлей. А потом вдруг увлеклась Равесфордом. Понятно, это все лишь детские увлечения, ничего более. Кто заинтересует ее завтра? Уж лучше бы это оказался тот самый человек, за которого граф сможет выдать ее замуж!
Он обязан присматривать за Джейн. Он должен заботиться о ней. Но доверять ей после сегодняшнего вечера он не может. Она сама попросила Линдлея поцеловать ее! Она кокетка! Законченная кокетка! А потом она страстно целовала Ника, хотя он хотел всего лишь оскорбить ее.
Она была капризна и переменчива.
Ник подумал вдруг о Патриции и громко расхохотался.
Патриция тоже была капризной и переменчивой, но на этом сходство между этими женщинами заканчивалось. Патриция была настоящей леди, в ее венах вместо крови был лед. А Джейн леди не была. Возможно, она была внучкой герцога… но в первую очередь она была дочерью актрисы. И этим объяснялись ее необузданные эмоции, ее необычайная природная чувственность.
– Джейн… – Он повертел на языке ее имя, пробуя его. И уронил голову, словно имя это весило невероятно много, графу не вынести было его тяжести. И снова потер ладонью грудь. Но боль не проходила. Потому что это была не физическая боль.
Глава 19
Лондон
Джейн, не отрываясь, смотрела в окно, на Тотленхэм-Корт-роуд. Вокруг было светло от ярко пылающих газовых фонарей. По улице катило множество самых разнообразных экипажей; проехал даже омнибус, запряженный четверкой гнедых. Вдоль улицы выстроились роскошные особняки под шиферными крышами, окруженные коваными металлическими оградами. Джейн заметила нескольких пешеходов, но это были люди простонародья. Впрочем, ее вообще никто не интересовал.
Кроме графа.
Она поглядела на него.
Граф был отстранен и неподвижен; он сидел рядом с Джейн, но казался невероятно далеким, он старался не прикасаться к Джейн, не задевать ее. Он смотрел в окно со своей стороны. Джейн видела твердую, четкую линию его подбородка. Весь день граф почти не разговаривал с девушкой; об отъезде в Лондон ей сообщил утром Томас.
– Сегодня? – изумленно переспросила Джейн дворецкого, решив, что чего-то не поняла. Она чувствовала себя совершенно разбитой, потому что не спала всю ночь; она вспоминала жадный поцелуй графа и то, как ее тело тянулось к его телу, и думала о ссоре Ника с Линдлеем. – Но я просто не смогу собраться к полудню!
– Граф сказал, чтобы вы взяли с собой только самое необходимое. А в Лондоне он закажет вам новый гардероб.
– Он что, куда-то уехал сейчас?
– Нет, сегодня он работает в библиотеке, – ответил Томас. Джейн с храбрым видом – хотя внутри у нее все дрожало от страха, – отправилась в библиотеку. Постучав, она осторожно вошла. Граф поднял голову, посмотрел на нее и вернулся к бумагам.
– Я занят, – коротко бросил он.
– Я хотела попросить извинения… Он не поднял головы.
– Ваши извинения ничего не изменят.
– Я совсем не хотела, чтобы дело зашло так далеко.
Он по-прежнему не обращал на нее внимания. Но Джейн видела, как его пальцы стиснули перо.
– Пожалуйста… – прошептала она. Перо с треском сломалось пополам.
Джейн поглубже забилась в угол кареты. Он делает вид, что ненавидит ее. Ну, может быть, и вправду ненавидит. Сердце Джейн заболело от этой мысли.
– Приехали, – чуть позже произнес граф. Карета вкатила на Тависток-сквер. Джейн знала, что на этой площади располагаются самые роскошные и дорогие особняки Лондона, и во все глаза уставилась на графа, когда тот открывал дверцу кареты. Если он живет здесь, значит, он по-настоящему богатый человек. Граф повернулся к ней и напряженно протянул руку.
Джейн оперлась на нее, не сводя с графа отчаянного взгляда. Он смотрел в сторону, отдавая распоряжения кучеру насчет багажа.
Городской дом графа был огромным четырехэтажным строением; за кованой решеткой ограды с нарядными воротами раскинулись мягкие зеленые лужайки. Сад и дом занимали целый квартал. Ряд толстых старых дубов закрывал их от любопытных взоров. Джейн, крепко сжав в пальцах ридикюль, последовала за графом по выложенной кирпичом дорожке. Она чувствовала себя одинокой и жалела, что не догадалась попросить Ника о том, чтобы он прихватил в Лондон Молли. В обширном холле с мраморным полом и высоким сводчатым потолком к Джейн подошла пожилая женщина и сказала, что проводит ее наверх, в отведенные девушке комнаты. Джейн огляделась по сторонам и обнаружила, что граф уже исчез. Ну что ж, она последует его примеру. Она хочет лишь одного: забраться под одеяло и предаться отчаянию!
