В оковах страсти - Донован Никки (версия книг txt) 📗
В поисках управляющего де Кресси обошел все кладовые и чуланы, но нигде никого не обнаружил, кроме слуги, при помощи веревки с узелками подсчитывавшего бочки с соленой рыбой.
— Где управляющий? — осведомился Фокс.
— Он ушел с леди Николь, — ответил мужчина.
— Ушел куда? В зал? На кухню?
— Не знаю, милорд.
Фокс почувствовал приступ раздражения. Он отдал распоряжение слугам, работавшим на кухне, заняться подсчетом провианта. Неужели Николь осмелилась отменить его приказ? Кипя от негодования, он устремился на кухню. В душе он сознавал, что должен успокоиться. В конце концов, острой необходимости в срочном получении сведений о припасенном продовольствии не было. Ведь в действительности нападения на крепость он не ждал. Просто он хотел себя чем-то занять, чтобы не думать о Николь.
На подходе к кухонной пристройке его нос уловил дух свежеиспеченного хлеба. Сколько раз в былые годы околачивался он там в ожидании, когда выглянет наружу какая-нибудь из благоволивших ему девушек, чтобы выклянчить у нее полбуханки умопомрачительно свежего, благоуханного хлеба. А теперь он стал хозяином всего богатства и мог при желании зайти туда безбоязненно, чтобы потребовать хоть дюжину буханок. Такая мысль помогла ему обрести внутреннее равновесие.
Но и на кухне управляющего Уоррина Фокс не обнаружил, правда, не устоял от соблазна взять мякоть. Он вонзил зубы в теплую, дымящуюся батон и решил продолжить поиски человека в зале.
Там его встретила женщина, выкладывавшая на столы толстые куски зачерствелого хлеба, служившие разделочными досками, и приветливо улыбнулась:
— Милорд, я могу вам чем-нибудь помочь?
— Я ищу управляющего. Ты не знаешь, где он может находиться?
— Он ушел с госпожой около часа назад. Должно быть, они в светлице. Обычно их встречи проходят там.
Фокса захлестнула волна необузданной ревности, но он сдержал себя. Ревновать к управляющему с его стороны нелепо. Старый и тощий управляющий скорее годился Николь в отцы, чем в любовники.
— Как пройти в светлицу? — спросил он.
Когда он служил оруженосцем, то не имел оснований разгуливать по частным чертогам замка. Исключение составляла опочивальня Николь. Да и теперь, став хозяином крепости, он пока не удосужился обойти свои владения. Женщина проводила его по узкой лестнице в ту часть замка, где он раньше не бывал. Там служанка показала, куда идти дальше, и Фокс двинулся вдоль коридора.
Достигнув светлицы, он замер в дверном проеме, ошеломленный открывшимся его зрению видом. Его взору предстали самые пышные покои из всех, что он видел. Комната представляла собой воплощение удобства, красоты и богатства. Вдоль одной стены просторного помещения тянулись высокие окна из зеленого стекла, пропускавшие с улицы свет и тепло. Все остальное пространство драпировали всевозможные ковры и ткани из бархата и других ворсистых материалов. Пол устилали овечьи шкуры с окантованными яркими кистями краями. Стены сплошь покрывали дорогие гобелены фламандской работы. У камина вокруг столика из резного дерева стояли пухлые кресла с шелковой и бархатной обивкой. Рядом высились чугунные канделябры с гладкими восковыми свечами. Бронзовая жаровня в виде огнедышащего дракона, придвинутая к стене, выделялась изысканной красотой. Вдоль стен стоял ряд разнообразных сундуков и буфетов.
Николь сидела у окна, занятая шитьем. Управляющий стоял напротив. Они что-то обсуждали. До слуха Фокса донеслись слова: «зерно», «горох». Чтобы заявить о своем присутствии, ему пришлось кашлянуть.
Увидев его, женщина вздрогнула, и на ее лице отразился испуг, но в следующий миг ее черты вновь приобрели свойственное ей бесстрастное выражение, скрыв эмоции под маской королевской элегантности. Рот управляющего скривился в беспокойной улыбке, и он нервно сомкнул костлявые ладони.
— Лорд де Кресси, что вам угодно?
Фокс хотел направиться к ним, но тут вспомнил о своих обросших жирной грязью сапогах. Первое его желание — бросить вызов всей роскоши убранства, пройтись по роскошному ковровому покрытию, оставляя за собой комья грязи, — растворилось в разумности доводов, состоящих в том, что он собирался испортить собственные ковры. Фокс наклонился, снял обувь и босиком пересек комнату.
— Мы с миледи обсуждаем пополнение продовольственных припасов, — пояснил управляющий. — По моим оценкам, мы располагаем двухмесячным запасом солонины и в избытке имеем горох и другие овощи нового урожая. Что же касается зерна, то его у нас явно недостаточно. Хотя сейчас, в такое время года зерно всегда приходится экономить. Подобная ситуация сохранится до жатвы.
— А когда наступит пора снимать новый урожай? — Фокс подошел к окну и выглянул наружу. Стекло оказалось волнистым и местами с трещинами. Поскольку светлица выходила во внутренний двор крепости, то смотреть особенно, было не на что. Но ему не составило труда осознать преимущества остекления — даже при закрытом окне солнечный свет спокойно проникал внутрь. Зимой комната будет райской гаванью, светлой и уютной по сравнению с ледяной стужей остальных помещений замка.
— Вдоль реки уже начали жатву. Но я затрудняюсь сказать, когда приступят к сбору урожая на других полях. За Уилфордом обычно на неделю или две запаздывают.
— Уилфорд? — Фокс повернулся. — Еще одна деревня? Часть угодий Мортимера… то есть моих?
— Да, милорд. Она меньше, чем Вэлмар, и урожай они снимают небогатый. Но их овцы дают много шерсти. — Управляющий на минуту запнулся. — Вам лучше обсудить такие вещи с Озбертом. Он лучше меня знает, какого урожая ожидать. Мне известно, что год выдался благоприятный и виды на урожай хорошие.
Фокс всем своим существом ощущал присутствие Николь, находившейся от него всего в нескольких футах. И как всегда в ее присутствии, он почувствовал, что все мысли куда-то испарились. Чтобы не поддаваться искушению, он отошел в сторону и переключил внимание на убранство покоев. На столе рядом с креслом, накрытым черно-белой коровьей шкурой, лежала шахматная доска с расставленными на ней фигурами из слоновой, кости и оникса. «Интересно, с кем она играла?» — всплыл в его сознании нечаянный вопрос.
Тотчас в его воображении возникла сцена. Он видел за шахматной доской Николь и неизвестного мужчину с расплывчатым лицом. Они весело смеялись и бросали друг на друга полные нежности взгляды. Он опустил глаза и представил на полу, застеленном овечьими шкурами, отделанными по краям кистями и тесьмой, их обнаженные тела, переплетенные в жарких объятиях.
Усилием воли Фокс заставил себя сосредоточить взгляд на управляющем.
— Я найду Озберта и попрошу его показать мне окрестности. Но все же мне бы хотелось получить более обстоятельные сведения о положении вэлмарской крепости. Как насчет фуража для домашней скотины? Хватит ли у нас для нее корма до того момента, когда наступит время пустить ее под нож? И есть ли у нас еще один колодец на тот случай, если неприятель найдет способ, как отравить главный источник воды?
Николь исподтишка наблюдала за беседой мужчин — худощавым седобородым управляющим и гладким, крепким рыцарем с буграми мышц, Фокс оживленно жестикулировал, размахивая изборожденными боевыми шрамами руками с длинными чувствительными пальцами. И ее пронзила дрожь желания. Она слишком хорошо помнила, что испытывала, когда его умелые руки проворно обследовали ее тело. Она сделала глубокий вдох. Ей нестерпимо хотелось придумать способ, как заставить его прикоснуться к ней снова, чтобы повторно пережить волшебные мгновения.
Она с упоением разглядывала его узкобедрую длинноногую фигуру и не могла не восхищаться грацией его движений. Мужчина напоминал ей серо-белого кота по кличке Гимлин. Грациозный зверь хозяйничал на верхних этажах замка, представляя смертельную угрозу для местных мышей. Мужчина и кот обладали гибкостью и стремительностью, не вязавшимися с их небывалыми размерами и исключительной физической силой. Она вспомнила, как держала на коленях Гимлина и гладила его мягкую шерстку, потом ее воображение нарисовало ей сцену, в которой она проделывала то же самое с Фоксом — перебирала его блестящие черные волосы, потом ласкала его колючий, поросший черной щетиной подбородок. Перед ее мысленным взором возник его впечатляющий торс, склоненный над ней, его широкие, как крылья ангела, плечи, мускулистая грудь, слегка затененная черным островом жестких курчавых волос, его плоский живот. О, как было соблазнительно и мучительно исследовать ладонями его твердые мышцы, туго натянутую шелковистую кожу, пробежать пальцами вниз по волосистой дорожке до… до его потрясающего мужского достояния из плоти… Взять его в руки и ощутить его силу и крепость.
