Мой милый победитель - Додд Кристина (лучшие книги TXT) 📗
Похоже, ей удалось найти источник раздражения Винтера.
— И как же они себя ведут?
— Они распускают по Лондону слухи — ложные слухи — что я негодяй и невежа.
Волна праведного негодования поднялась в душе Шарлотты.
— Это неправда! Пусть вы не вполне ориентируетесь во всех тонкостях политеса, но невежей вас назвать нельзя.
Или можно? Разве что… иногда.
— Леди Говард и миссис Морант просто лопаются от натуги, стараясь выставить меня полным идиотом.
— Скоро вашим познаниям в этикете будут завидовать все аристократы Лондона.
— Этикет! Даже вы!.. Неужели вы думаете только об этом? Что ни вечер, мы говорим обо мне, — Винтер постучал себя кулаком в грудь. — Что и как я должен говорить, когда приподнимать шляпу. Мы учимся делать утренние визиты после обеда и правильно одеваться. Ради всего святого, вы уже впихнули в мою голову правил больше, чем звезд на небе!
— Таково было желание леди Раскин.
— Я уважаю матушку и восхищаюсь ею. Но ее желания остаются ее желаниями. Теперь мы поговорим о вас.
— Уж этого точно не стоит делать. Я гувернантка, а не компаньонка. Вы уже оценили меня в роли учителя и наставника ваших детей, и, как вы справедливо заметили, я действительно могу помочь вам в совершенствовании ваших манер. Это все, что вы должны знать обо мне.
Винтер приподнялся на локтях, всем своим видом выказывая крайнее удивление.
— Вы не желаете говорить о себе?
— Не желаю, — твердо ответила девушка.
— Но все женщины любят поговорить о себе.
Ничто так не раздражало Шарлотту, как безликие обобщения, к которым склонны даже самые образованные мужчины.
— Не знаю, с какими женщинами вам довелось общаться, милорд, но большинство дам даже не получает возможности раскрыть рот, выслушивая непрерывные монологи самовлюбленных мужчин.
— Когда женщины говорят о мужчинах, они часто обобщают, я этого не люблю.
Он что, читает ее мысли?!
— Я вам о себе много рассказывал? — все еще раздраженно спросил Винтер.
— Не очень, — неохотно признала девушка.
— Вам, наверное, так удобнее. Вам удобно считать меня грубым, неотесанным дикарем, — свободной рукой он теребил бахрому подушки, не сводя глаз с Шарлотты. — Это гораздо легче, чем попытаться узнать, каков я на самом деле.
— Уверяю вас, это неправда.
— Я вам расскажу. — Винтер сел, и, прежде чем девушка успела что-то возразить, ткнул в нее пальцем. — И вы будете слушать.
Вот этого она как раз и не хотела. Не хотела еще большего сближения, ведь в малейшем неосторожном жесте с его стороны ей уже виделась попытка опутать ее сетями соблазна.
— Нам еще многое нужно успеть, милорд, — Шарлотта зажала между большим и указательным пальцем страницы тетради с непройденным материалом. — А времени до приезда гостей из Сереминии осталось мало. Если у вас нет желания обсуждать правила поведения в городе, может быть сегодня поговорим о лошадях и охоте? Мне кажется, эта тема вам больше по душе.
Винтер с царственным спокойствием проигнорировал ее предложение — точь-в-точь халиф из «Тысячи и одной ночи»:
— Вы слышали историю о моем побеге в Эль-Бахар?
— Если не ошибаюсь, вы покинули родину после смерти отца.
— Так вы интересовались моей судьбой? — оживился молодой человек. — Не стоит смущаться, мисс леди Шарлотта. Меня тоже интересует ваше прошлое.
Вот вам и фамильярность — неизбежное следствие праздной болтовни между учителем и учеником. Шарлотта склонилась над тетрадью и прочла вслух заголовок:
— «Джентльмен на охоте».
— О себе вы рассказывать не хотите. Хорошо. Мне было пятнадцать, когда умер отец. Утрата причинила мне невыразимую боль.
— «Джентльмен выбирает себе скакуна, руководствуясь его выносливостью и живостью, — продолжала читать Шарлотта. — Вместе они тренируются, пока не научатся двигаться, как одно целое».
— Папа был старше отцов моих сверстников, но болезни обходили его стороной. Я думал, ему сносу не будет.
Девушка потеряла строку, на которой остановилась. Точнее, слова перед глазами потеряли всякий смысл.
— Когда речь заходит о родителях, так думают все.
— Постойте, вы тоже потеряли отца?
Шарлотта покачала головой, и Винтер высказал следующее предположение:
— Значит, мать?
— Охота, — почти отчаявшись, напомнила о теме урока девушка.
— Понимаю: оба одесную Отца Небесного.
Молодой человек говорил так проникновенно, Шарлотта и сама не заметила, как произнесла:
— Оба ушли из жизни.
— Но не из сердца, — он одарил ее блаженной улыбкой.
Видимое чистосердечие Винтера все же не внушало девушке доверия, и она приготовилась еще раз напомнить, что не станет перед ним исповедоваться.
— Мисс леди Шарлотта, повторю снова: вам следует отказаться от корсета.
Пойманная врасплох, девушка опустила глаза на талию: китовый ус изрядно досаждал, местами врезаясь в тело, но внешне это вовсе не было заметно.
— Вы сняли туфли, как я велел, и только выиграли от этого. Посмотрите на себя, — укоризненно продолжал молодой человек, — так напряжены и зажаты, хотя сидите на удобных, мягких подушках. Если вы снимете корсет, то, возможно, даже сможете улыбаться, и не будете выглядеть так, словно у вас крутит в животе.
От неслыханного унижения Шарлотта закрыла глаза.
— Прошу прощения, милорд, за то, что моя внешность вам неприятна, но как гувернантка я должна предупредить: недопустимо упоминать в разговоре слово «корсет».
— Помню, помню, вы говорили.
— Как нельзя говорить «крутит в животе». Винтер кивнул:
— Еще одно запретное слово — «пучит».
— Совершенно верно.
— Но ваша внешность мне чрезвычайно приятна. Терпение девушки лопнуло:
— Прошу вас, ни слова о том, как выглядит ваша гувернантка! И никаких комментариев относительно частей тела, которые могли привлечь ваше внимание! — внушала Шарлотта непутевому ученику, похлопывая ладонью по тетради. — Даже если вы желаете сделать даме комплимент, выбирайте для этого самые общие выражения и ни в коем случае не конкретизируйте…
— В присутствии посторонних. Это я усвоил. Но в собственной комнате я волен говорить, что вздумается.
— Я полагала, что эту комнату мы выбрали в силу ее нейтральности.
— «Нейтральность», — грустно улыбнулся Винтер. — Неужели это о нас с вами?
Его слова отрезвили Шарлотту. Препираться с ним она не станет. И размышлять над глубинным значением сказанного девушка тоже не желала.
Осторожно, взвешивая каждое слово, она сказала:
— У нас общая цель, поэтому не думаю, что нас можно считать врагами.
— Не знаю, кто мы и что мы, мисс леди Шарлотта, но подозреваю, что достаточно скоро мы это выясним.
Глава 13
— Так вы интересовались моей судьбой, — напомнил Винтер, Нет, не интересовалась. И что он имел в виду, говоря: «Не знаю, кто мы и что мы, но скоро мы это выясним». Что еще за странная оговорка?
Обхватив рукой колено, молодой человек смотрел в темное окно, словно вглядываясь в прошлое.
— После похорон отца я в почтовой карете поехал в Лондон. Там в порту попыхивал грузовой корабль, готовый отплыть в Марсель. И я возомнил себя Ясоном, отправившимся на поиски золотого руна, — Винтер вдруг уронил голову в ладони и рассмеялся. — Я нанялся разнорабочим. И неделю мучился от морской болезни, не замечая красот Атлантического океана, потом — Средиземного моря. Приходилось драить палубу до волдырей на ладонях. И знаете, никогда раньше я не ел хлеба с запеченными в нем жучками.
Шарлотта издала звук, выражавший отчасти сочувствие, отчасти — отвращение.
— Да, это было ужасно. Усугублялось положение тем, что матросами на корабле служили грубые, жестокие французы. Они обзывали меня сопляком, и я чувствовал себя глубоко несчастным. Отправляясь в путь, я не подозревал, что придется терпеть такие лишения. Я был тогда на грани срыва, но тешу себя мыслью, что головы не потерял. Я быстро смекнул, что зря отказался от прежнего привилегированного положения, — ироничный огонек в глазах молодого человека вдруг погас, и он продолжал совершенно серьезно. — И тогда же я провалил свой первый экзамен на звание джентльмена.
